— Попробую раздобыть, — кивнула Принцесса, — полагаю, мне известно, где лежат чертежи и карты.
— Тогда сегодня ночью я бы ушёл… один. Для вас так будет безопасней всего, ваше высочество. Но если ничего не выйдет, я всё же вынужден буду просить вас перенести меня через стену. Нам понадобится всего несколько минут, мы должны как-то отвлечь стрелков на это время.
— Но как?..
— Пока не знаю… устроить ложную тревогу. — Многоликий на секунду умолк, а потом спросил, предполагая, каков будет ответ: — Ваше высочество, есть ли в Замке человек, которому вы доверяете, как самой себе?
— Что вы! — махнула рукой девушка.
Сама мысль о том, что она может кому-то довериться, выглядела смешной.
— Значит, обойдёмся без помощников. Давайте начнём с плана Замка, может, и не придётся ничего устраивать.
— Давайте. Вечером будет приём по случаю моей помолвки, долго он не продлится. После приёма я улизну в библиотеку — старинные чертежи и карты хранятся там.
«Помолвка!» — вспомнил Многоликий. Принцесса задумчиво теребила старинное кольцо с тремя крупными камнями, которое появилось сегодня у неё на пальце. Её взгляд, и без того невесёлый, после вопроса о доверии стал колючим. «Злыдни болотные, пока я ещё здесь, нужно разобраться, что её мучает!» Вероятней всего, она не хотела этой помолвки, монархи всё решили за неё. Избавить наследницу трона от необходимости выйти замуж он, увы, не в силах. Но, может быть, он хоть что-то сможет сделать для Принцессы в благодарность за то, что она делает для него?
— Ваше высочество, я вижу, у вас тяжело на сердце, — начал мужчина, вложив в голос всю симпатию, которую чувствовал к своей спасительнице. — Понимаю, вы не хотите неприятностей из-за того, что помогаете мне, но ведь вас тревожит не только это, не так ли?
Вызывать людей на откровенность Многоликий умел. «Вот же он, человек, которому я могу доверять!» — глядя ему в глаза, вдруг осознала девушка, которой очень хотелось выговориться. Она встала из-за стола, откинула волосы, прошлась по комнате, собираясь с мыслями, вздохнула и начала:
— Вы правы, Многоликий, мне не по себе. Я, конечно, всегда знала, что не мне выбирать, кто будет моим мужем, однако…
Выслушав короткий внятный рассказ о знакомстве и сговоре с ярлом Эспеланном, её собеседник удивлённо приподнял брови.
— Но ведь это лучшее, на что вы сейчас могли рассчитывать! В самом деле, пока вы помолвлены с этим Эспен… Эспер… Эспеланном, никого другого вам в мужья не предложат. А там, глядишь, ветер переменится, и появится человек, ваш брак с которым устроит и вас, и Короля.
— Да, но это ещё не всё, — поморщилась девушка. — Кроме отца и королевы Фредрикке, есть другие люди, которым нужна наша помолвка. И они задумали что-то дурное, я знаю.
— Что за люди?
— Моя мачеха и мой брат.
— Почему вы решили, что они замышляют что-то против вас?
У Принцессы защекотало в носу.
— Потому что они меня ненавидят! Брайж считает, что я мешаю ей безраздельно завладеть моим отцом. А Ло никогда не простит мне того, что я родилась первой и закрыла ему дорогу к трону!
О том, что корона Авитании по древним законам после смерти правителя переходит к старшему из его отпрысков, Многоликий, разумеется, знал, как знали это все подданные.
— Если бы я могла, честное слово, я уступила бы ему своё место! Но кто мне позволит? Мне пришлось бы умереть или сойти с ума, чтобы передать ему своё право престолонаследия, я не готова на такие жертвы…
— Погодите, ваше высочество, не горячитесь. Всё, что вы знаете — что мачеха и брат вас ненавидят? Или вам известны какие-то их… намерения?
Не пытаясь больше сдерживать эмоции, с сильно бьющимся сердцем Принцесса пересказала разговор на балу. Когда она закончила, Многоликий был очень серьёзен.
— Вы правы, нужно точно выяснить, что они задумали. Ваше высочество, я попробую это сделать.
— Вы?!
— Я. В тот раз Ло запаниковал, когда увидел, что вы… благосклонны к своему будущему жениху, верно?
— Да… только я ещё не знала тогда, что ярл Эспеланн — мой жених. Думала, просто высокий гость.
— Теперь знаете. И на сегодняшнем приёме можете прикинуться, что влюблены в него по уши…
— Зачем, Многоликий? Полагаете, Брайж и Ло захотят между собой это обсудить?
— Именно! Ну как, прикинетесь?
— Допустим, — неуверенно ответила Принцесса. — А вы?..
— А я послушаю, что они друг другу скажут.
Он превратится в какого-нибудь крошечного зверька и будет преследовать заговорщиков, сообразила девушка. Ей было страшно за него, не хотелось выпускать его из своих покоев, где ему ничто не грозило, но Многоликий не собирался принимать возражений. Он пощупал пострадавшую ногу: боли совсем не было, значит, её не будет и в другом теле, даже очень маленьком. Закрыл глаза, во всех подробностях воображая себе неприметное и юркое создание мышиного племени — и тут же в такое создание превратился. Запоздало испугался: «А если девочка боится мышей?!» — но Принцесса мышей не боялась. Она посмотрела на Многоликого сверху вниз, непроизвольно прыснула и пообещала:
— Я выполню всё, как вы велели.
* * *
Перед носом нескончаемой чередой проплывали мужские ноги в начищенных ботинках, колыхались разноцветные подолы женских вечерних нарядов. Душно пахло паркетной мастикой. Многоликий, у которого рябило в глазах и першило в горле, выглядывал из-под тяжёлой парчовой портьеры и никак не мог дождаться, когда закончится приём. Он помнил, конечно, что должен следить за роскошной лилово-бархатной блондинкой Брайж и разодетым в пух и прах юнцом Ло, однако то и дело засматривался на Принцессу. В изящном платье цвета чайной розы, с высоко поднятыми тёмными волосами, перевитыми жемчужными нитями, героиня вечера была ослепительно хороша, настоящая невеста — можно ли было на неё не смотреть?
И она прекрасно исполняла свою роль, не выпуская руки жениха и не сводя с него влюблённых глаз! Тот бережно придерживал её за талию и время от времени нашёптывал что-то на ухо, от чего на её лице расцветала нежная улыбка. «И почему я решил, что этот Эспеланн — старый и страшный?» — недоумевал Многоликий. Писаный красавец, косая сажень в плечах, вон как здорово он выглядит рядом с Принцессой. А она?! Племянник королевы Фредрикке будет дурак, если променяет её на другую девушку! Поиграют в своеволие месяц-другой, да и поженятся, к вящей радости двух королевских семей…
Многоликому было маятно и тошно. Он злился на себя, что ему есть дело до Эспеланна и до того, как Принцесса держится с человеком, назначенным ей в мужья. Тот факт, что взгляды и прикосновения — часть игры, самим же Многоликим затеянной, почему-то, вопреки здравому смыслу, нисколько его не утешал. «Меня это не касается! Не касается! — повторял он мысленно. — Сегодня ночью я удеру из Замка и в жизни больше не увижу эту девушку. Я даже не буду покупать газет с её портретами, чтобы скорее о ней забыть…» Но в глубине души он понимал, что не забудет её никогда.
