— Расскажите нам подробно, как Вы оказались на допросе Юнусова? Кто Вас привел? Что Вы делали? Что говорили? Одним словом, все.
Я стал подробно рассказывать о событиях того вечера. Как мне позвонил Павел, как он приехал за мной домой, как в дежурной части начальник милиции встретил меня с распростертыми объятиями и лично проводил до камеры, где происходил допрос Юнусова.
— Врет! Не провожал я его в камеру! — прервал меня начальник милиции.
Но прокурор успокоительным жестом руки, заставил его замолчать. Подполковник, красный, точно вареный рак, тяжело дыша, сложил руки на груди, откинулся на стуле и уставился на меня испепеляющим взглядом. Я выдержал его взгляд с хладнокровием индейского вождя, и продолжил рассказ.
Когда я дошел до того места, как психиатр Иван Максимович пытался убедить Юнусова признаться, я вдруг отчетливо услышал мысли прокурора: "Стой! Замолчи!". Я прервался на полуслове, и вопросительно посмотрел на него. Прокурор напряженно смотрел на меня. "Если ты меня слышишь, проведи ладонью по волосам". Я провел рукой по волосам. "Так, хорошо, продолжай свой рассказ", — услышал я снова мысли прокурора. Я продолжил рассказ, но прокурор меня уже не слушал. Он смотрел перед собой, и думал о том, что о моем феномене ему следует рассказать какому-то Ивану Серафимовичу.
Когда я закончил рассказ, прокурор еще раз задумчиво посмотрел на меня, и обратился к присутствующим.
— Ну, что ж. Ситуация здесь, конечно, двоякая. С одной стороны, допускать к участию в допросе постороннего человека, не являющегося сотрудником органов внутренних дел — это грубейшее нарушение законодательства. Но при этом законодательство не запрещает допускать к допросу, скажем, эксперта-консультанта. А гражданин Воробьев, как я понял, был приглашен именно в этом качестве. Ведь так, товарищ подполковник?
— Да, да, именно так, — обрадовано подтвердил "Тарас Бульба".
— Никаких оснований для возбуждения уголовного дела против гражданина Воробьева я не усматриваю. Гражданин Воробьев оказал следствию огромную помощь. Именно благодаря ему, мы смогли предотвратить взрыв и избежать человеческих жертв. Что касается самоубийства гражданина Юнусова, то лучше надо смотреть за задержанными, товарищ подполковник. Инструкция, между прочим, предписывает отбирать у них все предметы, с помощью которых они могли бы покончить с собой.
— Мы отобрали, — возразил начальник милиции. — Но он, гадюка, на собственной рубашке повесился.
— Значит, надо было отобрать и рубашку, — невозмутимо сказал прокурор. — Успокойтесь, Вашей вины в этом самоубийстве я тоже не усматриваю. Если человеку очень захочется уйти из жизни, он всегда найдет, как это сделать. Так что, наказывать ни Вас, ни Ваших сотрудников мы не будем.
Начальник милиции облегченно вздохнул, и даже заулыбался.
— Я правильно понял, Виталий Петрович, мы можем и дальше привлекать товарища Воробьева в качестве эксперта-консультанта? — спросил он
У меня буквально перехватило дыхание от такой наглости. Еще пятнадцать минут назад этот король районного УВД клялся и божился, что ничего обо мне не знает, и что никогда меня в глаза не видел. А сейчас ведет себя так, словно ничего этого и не было. Нет уж! У меня тоже есть самолюбие и чувство собственного достоинства.
— Не можете! — резко сказал я ему. — Я отказываюсь дальше вам помогать. После всего, что я сегодня услышал, ко мне — ни с одним вопросом! Работайте сами.
Усы "Тараса Бульбы" обескуражено повисли.
— Илья Сергеевич, да ладно Вам!
Но я решительным жестом руки дал ему понять, что мое решение окончательное. Единственный, кого мне было жаль в этой ситуации, был Павел. Я посмотрел на него. Павел улыбнулся и протянул мне руку, как бы говоря: старик, я тебя понимаю.
— Я могу быть свободен? — спросил я прокурора.
— Можете, — ответил прокурор, и добавил уже просительным тоном.
— Илья Сергеевич, мне бы хотелось с Вами поговорить. Не могли бы Вы подождать меня на улице?
Я согласно кивнул головой и вышел из кабинета.
Разговор с прокурором состоялся в его машине, серебристой "Шевроле-Ниве", которая стояла возле РУВД. Пока мы беседовали, на улицу несколько раз выглядывал начальник милиции, бросая на нас беспокойные взгляды. Не плетем ли мы против него заговор?
— Илья Сергеевич, — обратился ко мне Виталий Петрович, — не буду скрывать, Вы привели меня сегодня в легкий шок. Признаюсь, до нашего знакомства я считал Вас обычным шарлатаном.
— А выяснилось, что я шарлатан необычный? — пошутил я.
Прокурор рассмеялся.
— Нет. Конечно же, нет, — произнес он. — Просто, таких, как Вы, очень мало. Телепатов встречаешь нечасто. А шарлатаны буквально на каждом шагу. Скажите, Вы давно ощутили в себе способность читать чужие мысли?
— Недавно, — ответил я.
Виталий Петрович помолчал, видимо ожидая от меня продолжения, но я предпочел подробности оставить при себе.
— А при каких обстоятельствах Вы это почувствовали? — наконец спросил он.
— А зачем Вам это? — в свою очередь поинтересовался я. — Вы хотите отправить меня на исследования в какой-нибудь медицинский НИИ? Но у меня нет желания становиться подопытным кроликом.
— Да что Вы! Господь с Вами! — воскликнул прокурор. — У меня совершенно другая цель. Понимаете, Вы обладаете уникальными способностями. А люди, наделенные способностью читать чужие мысли, очень востребованы в специальных государственных структурах. Для таких, как Вы, существует работа очень серьезного уровня. Условия не идут ни в какое сравнение с теми, какие Вы имеете сейчас. Уж поверьте.
— Я доволен своей нынешней работой, — сказал я, и это было чистой правдой. Менять что-либо в своей жизни, которая совсем недавно, наконец, наладилась, мне категорически не хотелось.
— Довольны, так довольны, — сказал Виталий Петрович. — Вас никто не неволит. Я хочу попросить Вас только об одном. Я расскажу про Вас одному человеку…
— Ивану Серафимовичу? — спросил я.
Прокурор улыбнулся.
— Точно. Именно ему. Вот видите, Вы и эти мои мысли прочли. От Вас ничего не скроешь. Представляете, сколько пользы Вы можете принести в серьезных государственных делах. Так вот, я расскажу ему про Вас. Я не сомневаюсь, что он Вами заинтересуется. Встретитесь с ним, поговорите. А затем уж решите, принимать его предложение, или нет. Поверьте, от этой встречи Вы почерпнете для себя только пользу.
— А кто он такой, этот Иван Серафимович? — поинтересовался я.
— Ответственный сотрудник органов госбезопасности, — пояснил Виталий Петрович.
