Спарки нагнулся и сломал стебель ярко-фиолетового цветка. Лепестки тут же обиженно свернулись. Джон смял венчик, скатал в шарик, с лету бросил себе в рот и, пожевав, проглотил.
Хоппера вывести из равновесия было явно не просто.
– Наша система общественного устройства, – как ни в чем не бывало продолжал разглагольствовать Хоппер, – своим существованием исключает преступления.
– Как это? – искренне заинтересовался Джон.
Хоппер еще и зануда! Он даже не притормозил лекцию на вопросе Спарки. Джон разозлился.
– Широкое использование компьютеров позволяет нам контролировать каждый шаг горожан и, таким образом, предупреждать возможные преступления.
– Вы что, рехнулись, что ли?
– Вы оштрафованы за нецензурное выражение. Уплатите, пожалуйста штраф, – неизвестно откуда послышался металлический голос.
– Что это такое, черт возьми? – спросил Спаркслин и посмотрел по сторонам.
– Вы дважды оштрафованы за нецензурное выражение, – сказал тот же голос.
– Что это такое?
– Дело в том, – терпеливо объяснял Хоппер, – что у нас здесь нельзя выражаться нецензурными словами. Если, конечно, у вас нет лицензии на это. Но за лицензию необходимо платить крупные деньги.
– А у вас она, конечно, есть? – язвительно спросил Спаркслин.
– Я никогда не ругаюсь, – с достоинством ответил ему Хоппер.
– Да, – искренне удивился Спаркслин, – и в двадцать первом веке ду… чудаки не перевелись.
– Наша система общественного устройства… – опять заладил Хоппер.
– Да подождите вы со своей системой, – перебил его Спаркслин. – Сейчас меня больше интересует, что с моей женой. Где она?
– Дело в том, что после вашего заключения, спокойно сказал Хоппер, – жизнь ее была не очень хорошей. Она умерла во время землетрясения.
– Вы обещали, что с ней ничего не случится, – упавшим голосом сказал Спаркслин.
– Джон Спаркслин, я шеф полиции. Мы понимаем, что вам очень больно слышать об этом известии, но вы наверное, понимаете: это не та причина, по которой мы решили вас сегодня разморозить.
– А что с моей дочерью? – мрачно спросил Спаркслин. – Она тоже…
– К сожалению, о вашей дочери нам тоже ничего неизвестно, мистер Спаркслин.
– То есть, как неизвестно?
– Нам не удалось ее найти. Но я еще раз вам повторяю: это не та причина, по которой мы решили вас разморозить. Дело в том, что сегодня из тюрьмы сбежал Саймон Филлипс. Он уже убил несколько человек.
– Ничего удивительного, – хмыкнул Спаркслин.
– Мы сейчас представляем из себя общество мира. И мы не совсем понимаем эту ситуацию. И не в состоянии принять эффективные меры по обезвреживанию убийцы. На протяжении последних шестнадцати лет у нас вообще не было ни одного случая, связанного с убийством.
– Где это случилось?
– Это случилось в юго-западной части Лос-Анджелеса. Вы сейчас находитесь в Лос-Анджелесе, – уточнил на всякий случай Хоппер.
– Представьте себе, я догадался об этом, – сказал Спаркслин. – Дайте мне сигарету.
– Курение может повредить вашему здоровью. Наша система жизнеобеспечения заботится о жизни своих граждан…
– Нет, вы здесь точно рехнулись! – не выдержал Спаркслин.
– Вы оштрафованы за нецензурное выражение, – тут же услышал он голос компьютера. Из железной коробки, которая висела на стене, появился чек с указанием стоимости штрафа,
– Мы не можем допустить, чтобы какой-то маньяк-преступник держал в страхе целый город, – продолжал свою лекцию Хоппер, но его перебил Билли Мойр:
– А, кстати, куда девался этот Джон Спаркслин? Все посмотрели по сторонам. Спаркслина действительно нигде не было.
– Он решил привести себя в порядок, – смущенно сказала Трей.
– Что ж, пусть приведет себя в порядок, – спокойно сказал Хоппер, – потом продолжим.
– А он не такой уж и страшный, как о нем рассказывали, – неуверенно произнес Билли Мойр.
– А мне он вообще понравился, – сказала Трей.
В это время появился и сам Спаркслин и смущенно произнес:
– Кстати, где у вас взять бумагу? Я в туалете был и ничего там не нашел.
– Он что сказал – «туалет»? – не совсем понял Спаркслина Хоппер.
– Дело в том, что они пользовались для вытирания одного места рукой, в которую вкладывалась бумага, – объяснила шефу Трей.
– А у вас там оказался какой-то шкафчик с водой и сжатым воздухом, – пробормотал Спаркслин.
– Он не знает, как пользоваться этим прибором? – недоуменно спросил Хоппер.
Все громко рассмеялись, лишь Спаркслин стоял молча и смотрел на них, словно на сумасшедших. Затем он подошел к компьютеру, который висел на стене и зло бросил ему:
– Пошел к черту!
– Вы оштрафованы за нецензурное выражение, – не замедлил среагировать тот и выплюнул клочок бумаги, на котором указывалась стоимость штрафа.
Спаркслин взял бумагу и положил себе в карман. Затем снова произнес:
– Пошел к черту!
– Вы еще раз оштрафованы за нецензурное выражение, – спокойно сказал компьютер и высунул новый клочок бумаги.
Спаркслин и его отправил себе в карман – про запас.
– Так на чем мы остановились? – подошел он к Хопперу с невозмутимым видом.
– Дело в том, что мы сейчас представляем… – начал было Хоппер в очередной раз объяснять причину, по которой его, Спаркслина, вытащили из криогенной ванны, но тот не выдержал и перебил его:
– Так значит, вы разморозили Филлипса? И он сбежал? Я два года гонялся за ним. После того, как я его, наконец, арестовал, меня посадили вместе с ним. Ради чего, спрашивается, мне было стараться?
– Вы исполняли свой долг!
– Да, но не для того, чтобы потом какой-то иди от…
– Вы оштрафованы за нецензурное выражение, – тут же среагировал компьютер и выбил чек.
– Спасибо, – сказал Спаркслин и положил чек в карман, – пригодится.
– Мы понимаем ваши чувства, но, к сожалению, они никак не помогут решить эту проблему, – заметил Хоппер. – Вы, наверное, еще плохо представляете себе, в каком обществе оказались, и поэтому вам трудно понять всю сложность этой проблемы. Я еще раз повторяю, на протяжении последних шестнадцати лет в нашем городе не было ни одного убийства. Ни одного.
– Представляю, что за работа теперь у полицейских: наверное, дурака валяете, а в перерывах собираете на улицах окурки.
– Давайте не будем отвлекаться на пустые рас суждения, – спокойно сказал Хоппер.
– А почему вы решили, что именно я вам могу помочь? – спросил Спаркслин.
– Дело в том, что у нас есть полное досье и на вас, и на Саймона Филлипса.
