- Кто тебя сюда послал? - тряся сволочь, как шкодящего щенка, проорал я громче вопля ветра.
А недоумок только таращит глаза и неровно дышит.
- Отвечай! - ещё один удар, я задел гаду висок костяшками. - Кто тебя послал охранять Андре Ремапа?
- Я не скажу!
Надеюсь, получив в живот, он начнёт рассуждает более здраво.
- Отвечай, скот!
- Нет!
Ладно, бестолковый упрямец, для тебя не пожалею ещё одной Бабочки. Расправив складной сюрикен, я вогнал его в плечо языка и зафиксировал тому руки, чтоб и дёрнуться не смел. Осталось подождать, когда звёздочка раскалится добела...
Ровно в тот момент, как тварь начала шипеть от жгучей боли и пытаться стряхнуть Бабочку головой, я спросил снова:
- Так кто тебя послал?
- Я не скажу!
- Тогда жди. Эта штука обуглит тебе плечо, а потом мы её вставим в другое место... Так кто?
- Рамон, - заставил-таки невыносимый жар складно лепетать молчуна, - Рамон Бернадоте...
- Кто это? - по нарастающей отведывает моей ярости поганец.
- Он наш начальник... начальник охраны. Лично нас обучал... Я не знаю, кто нанял его и нас: нам велено не задавать вопросов!
- Зачем охранять Андре Ремапа? Зачем он вам?
Очередная волна боли скрутила языка в узел, но тот пошипел и собрался с силами:
- Нам велено не задавать вопросов. Сказали не докучать учёному, сидеть тихо и реагировать на колокольчик, и неважно, зачем Ремап в него позвонил. На этом всё, больше распоряжений не было. Пожалуйс...
- Сколько вы здесь?
- Четыре... четыре дня.
- Что среди вас делает иоаннит?
- Кто?
- Древний Орден! Иоаннит! Откуда он?
- Понятия не имею...
- Тот, первый, широкоплечий! Откуда он?
- Я не знаю, он с нами недолго, не больше двух недель. Я понятия не имел, кто он, остальные тоже.
- Отдыхай.
Рискуя обжечь пальцы, я вырвал Бабочку из раны и накормил неприятеля плотным хуком. Жаль, попалась шавка, в лучших традициях ничего не знающая. Всего одно имя, как и в случае с учёным, может закончиться ничем.
Я поднялся наверх - пришлось пройти мимо обугленного пятна, где воняет остатками Напитка Саламандры. А эти ребята славно потрудились: затушить горящую жидкость непросто.
Вот и снова комната Андре. Боже, ветер, наша драка с иоаннитом и, конечно же, дыра от заклинания превратили её в музей последствий войны. Бумаги не прекращают порхать, я случайно ловлю пару из них и убеждаюсь, что не понимаю ни строчки из записей и ни чёрточки из чертежей.
В коробках лежат какие-то механизмы, детали, много медной проволоки. Я бы, конечно, мог сделать ходок двадцать и перетащить всё в подвал банды... потом ещё трое суток, чтоб просто всё изучить.
К чертям!
Я начинаю выворачивать столы наизнанку, выбрасывать на пол непонятные документы и просто безделушки. У Андре нашлось всё, вплоть до ящиков, битком набитых тканями и нитками.
Никуда не делся и мой пистолет - валялся меж грязными сапогами.
Но у физика обнаружилась ненависть к коллекционированию корреспонденции: я не нашёл ни записки, ни письма.
Загромыхали сапоги где-то на первом этаже. Я выбежал навстречу, готовя огнестрельное оружие, но наткнулся всего-то на дочь с верным верзилой. Их, конечно, впечатлило, что я сотворил с обыкновенным домиком. Не сам, конечно, мне помогли.
А тыкать в них, пусть они больше смотрят на трупы, чем на грозное дуло, неприлично. Я убрал пистолет и двинулся к парочке, не скрывая своего недовольства. Первым делом я отметил, что в руках бандитов не вертится упирающийся профессор. Что ж надо было делать, чтоб не угнаться за великовозрастным умником?
Виктория, увидев меня, нервно рассмеялась:
- Ты как это... всё понимаю, но чтоб потолок...
- Где Ремап?
- Упустили, - пристыжено ответила дочь. - Не знаю, откуда у него такая прыть, но он скакал по переулкам, как заяц.
- Я не сразу понял, что происходит, - добавил Штиль, - спохватился, когда из окна выскочила Бестия. Бросился следом, мы долго за ним гнались, но он изловчился прыгнуть в экипаж и оторваться.
- Плохо, - скупо бросил я.
- Можно ещё...
- Пойдём давай отсюда, жандармы скоро нагрянут.
Мне не дали сделать и трёх шагов - довольно грубо в плечо толкнул амбал. Я обернулся к гневно раздувающему ноздри здоровяку.
- Ты как разговариваешь с Бестией? Чьим бы отцом ты ни был, с предводительницей так языком не вертят!
- Я вас сейчас выпору, ротозеи - не моргнув глазом, ответил я наглецу. - Ты бы и вовсе молчал. Идём отсюда.
- Слушай ты...
Тут я просто не выдержал и хлёстко дал выродку ладонью в кадык. Не покалечится, зато запомнит надолго. Он, насколько я понял, как раз с моментами касательно запоминания и рассуждения слаб.
- Я тебя, Штиль, могу бросить жандармам! Иди молча и не лезь со своими глупыми соображениями.
Виктория, что примечательно, не спорила.
В подвале мы сразу отправились подальше от банды, с которой у меня вскоре могут возникнуть проблемы. Виктория закрыла за мной дверь, на лице у неё словно лёд потрескался. Ей есть чему злиться, мне тоже, так что хлестать друг друга кипятком будем неистово.
- Давай сначала ты, - брякнул я, усаживаясь в кресло.
Что-то подсказывает мне, что на ногах я буду рвать и метать сверх меры. Хоть и есть за что.
- Что это ты устроил со Штилем? - скрестила она руки на груди.
- Я показал ему, что он неверно понял моё положение в банде. Точнее, что он вообще усмотрел меня в банде. Я пришёл сюда просить у тебя помощи, а не становиться твоим солдатом и отдавать тебе честь для этого.
- Ты же братался.
- Только чтоб на меня не смотрели, как на дерьмо, а не для того, чтоб мне все указывали, как я в их и твоей компании должен говорить.
Дочь закивала, правда, не было и намёка, что её удовлетворил ответ.
- Ясно.
- Не подумай, что я пытаюсь прибрать твою банду...
- Я так не думала.
- Виктория, не перебивай меня! Я хочу сказать, что попросил у тебя помощи, ты согласилась, так что мы в деле на равных правах. Братание - формальность, она не делает тебя главной, чтобы там твои ребята ни думали. Будут проблемы с дисциплиной - я готов их уладить.
- Опять будешь бить недовольных? - ехидно ввинтила в меня фразочку дочь.
- Что-то мне подсказало, что к другим аргументам он бы не прислушался, - разглядел я порезанную штанину.
- Он не идиот...
- Ну да, это называется тугодумием.
- Август! - вытянув руки по швам, подпрыгнула Виктория. - Не смей оскорблять моих ребят! Я их знаю дольше тебя.
- Это не имеет значения, - протянул я.
