Глава 15
В темном просторе пляжного домика — «домища» было бы вернее — светилась только кухня, выгороженная в углу. Будто освещенная пещера в сгущающихся сумерках, и в круге света лихорадочно суетились Аматеон с Адайром. Они оба ростом в шесть футов с хвостиком, широкоплечие; руки под рукавами современных футболок бугрились мышцами, наработанными в веках упражнений с оружием. Заплетенные сложным узлом медово-каштановые волосы Адайра спускались до лопаток; расплетенные, они достали бы до пят. У Аматеона медно-рыжие кудри были забраны в хвост, доходивший до колен — они вспыхнули яркой пеной, когда он нагнулся к дымящей духовке. Вместо штанов они носили килты. Шестифутовые бессмертные воины нечасто впадают в панику, но когда они мечутся по кухне с кастрюльками в руках и озадаченно заглядывают под крышки — зрелище возникает ни с чем не сравнимое.
Гален осторожно, но быстро поставил меня на пол и помчался на кухню — спасать наш ужин от своих старательных, но неумелых помощников. Они еще не опустили руки в буквальном смысле, но по их виду было сразу понятно, что они давно сбежали бы, если бы сумели себя убедить, что это не трусость.
Гален вступил в бой с совершенным спокойствием и уверенностью. Ему нравилось готовить и к современным кухонным приспособлениям он привык — но он довольно часто бывал во внешнем мире, а его добровольные помощники всего месяц как вышли из холмов фейри. Гален забрал кастрюлю у Адайра и снова поставил в духовку, прикрутив огонь. Взял полотенце, отодвинул в сторону Аматеона с водопадом его волос и стал вытаскивать из духовки пироги. Секунда — и все под контролем.
Аматеон и Адайр шагнули в сторону от освещенной кухни с видом сбросивших тяжкий груз.
— Что угодно, только не заставляйте нас снова распоряжаться на кухне, — сказал Адайр.
— На открытом огне я еще могу что-нибудь приготовить, — поддержал его Аматеон, — но все эти устройства…
— Может кто-нибудь из вас поджарить стейки на гриле? — спросил Гален.
Они переглянулись.
— Это на открытом огне? — спросил Аматеон.
— Да, на металлической решетке поверх огня, чтобы пламя почти не касалось мяса. Но огонь на настоящих углях, на открытом воздухе.
Оба кивнули с облегчением:
— Да, можем.
— Но Аматеон готовит лучше, — добавил Адайр.
Гален достал плошку с мясом из холодильника, снял защитную пленку и вручил Аматеону.
— Стейки уже замаринованы. Вам остается только узнать, на чей вкус как прожаривать.
— На чей вкус?..
— Ну да. С кровью, почти без крови, розовые внутри или прожаренные полностью, — сказал Гален, мудро заменив специальные термины простыми описаниями. Эти двое в последний раз выходили в мир, когда в Англии правил кто-то из Генрихов. Да и тогда это было ненадолго, а потом они вернулись к единственному образу жизни, который знали. Всего месяц, как они обходились без слуг и должны были готовить на современной кухне. Они еще справлялись лучше остальных — Мистраль, к примеру, оказался вовсе не готов к современной Америке. И это было проблемой, поскольку он входил в число отцов моих детей. Но сегодня его с нами не было: он не любил покидать уютные стены поместья на Холм-би-Хиллс, которое мы привыкли называть домом. Аматеон, Адайр и многие другие стражи освоились лучше, не приводя нас в отчаяние — очень мило с их стороны.
На помощь Галену отправилась Хафвин, покачивая в такт шагами длинной желтой косой. Она стала подавать и забирать, что нужно, с такой сноровкой, словно это было не в первый раз. Может, она и правда часто помогает на кухне? Ее освободили от обязанностей телохранителя, поскольку она целитель, и на работу в агентстве мы ее тоже не отправляем. Но лечит она наложением рук, а значит, ее не примет ни одна больница и ни один частнопрактикующий врач. Исцеление с помощью магии в Соединенных Штатах по-прежнему считается мошенничеством: за много веков шарлатаны заработали магии такую репутацию, что истинным целителям тоже не нашлось места в законе.
Мы с Рисом пока так и стояли в полумраке громадной гостиной, но Дойл и Холод уже подошли к обеденному столу, мерцающему в лунном свете массой бледного дерева. Их силуэты вырисовались на фоне стеклянной стены, выходящей на океан. И виден был еще один силуэт — на фут выше их обоих. У Баринтуса рост семь футов, он самый высокий из нынешних сидхе. Вот он наклонился к подошедшим товарищам — хоть до нас не долетало ни слова, ясно было, что они ему рассказывают обо всех сегодняшних делах.
Баринтус был ближайшим другом и советчиком моего отца. Королева боялась его он мог и сам на трон претендовать, и поддержать другого претендента. К Неблагому двору он был принят только с тем условием, что не станет этого делать. Но мы уже не принадлежали к Неблагому двору, и я впервые разглядела то, что давно, наверное, заметила моя тетя Андаис. Все стражи отчитывались ему и просили его совета — даже Дойл и Холод. Его словно одевала аура власти — какую не дают ни титулы, ни короны, ни знатное происхождение. Он просто был центром, осью, вокруг которой начинала вращаться окружающая жизнь, стоило только ему появиться. Я даже не уверена, что остальные отдают себе в этом отчет.
Доходящие до земли волосы Баринтуса спадали свободно, будто одевая его водяным плащом — потому что волосы у него были всех оттенков морских волн, от темнейшего синего до тропической бирюзы, и от нее до штормового свинца. В тусклом свете луны, падавшем из окон, чудесная игра красок была не видна, но даже в темноте поток его волос рябил и мерцал под серебристыми лучами, подобно настоящей воде. Волосы так плотно окутывали его тело, что одежды не было видно.
Баринтус поселился здесь, в пляжном доме, поближе к океану, и чем дольше он здесь жил, тем сильнее и уверенней в себе он становился. Когда-то он звался Мананнан Мак-Ллир, и морской бог все еще жил в нем и рвался наружу. Страна фейри словно высасывала из него силу, а близость к океану возвращала — с другими сидхе все происходило наоборот.
Рис обнял меня за плечи и прошептал:
— Его превосходство признает даже Дойл.
Я кивнула:
— А сам Дойл это осознает?
Рис поцеловал меня в щеку — он уже настолько овладел собой, что поцелуй утратил магию, был очень приятным, но просто поцелуем.
