Ознакомительная версия.
Холод был такой, что разболелась голова. Лавра пересилила желание полежать на льду ещё минуту-другую и осторожно поднялась. Мало было вылезти из студёной воды, предстояло ещё добраться до берега и при этом не провалиться обратно в реку. Ледяная поверхность то и дело трещала под брюнеткой.
Пока Лавра шла к набережной, её окутывали всё новые и новые беспокойные мысли. Во-первых, у неё нет одежды. Пальто осталось у начала улицы, а идти туда обнажённой чревато большими неприятностями. Во-вторых, ровно в восемь ей нужно быть на своей первой лекции в институте и отработать там почти до самого вечера. В-третьих, самочувствие оставляло желать лучшего. Усталость и озноб вызывали у девушки волнение. Как она сможет вести занятия, не имея никаких сил ни для того, чтобы о чём-то говорить, ни для того, чтобы вообще стоять перед аудиторией?
Добравшись до моста, девушка припала к обмороженным каменным плитам. Наверху что-то с грохотом проехало, и Лавра поняла, что задерживаться здесь не стоит. Отсюда до Домика Петра I было, по меньшей мере, полкилометра. Пока она дойдёт дотуда, её непременно кто-нибудь заметит. Поэтому в следующие минуты брюнетка принялась тщательно осматриваться в поисках хоть чего-нибудь, чем можно прикрыться.
Город – это не маленький посёлочек. Здесь в любой подворотне можно найти кучу хлама, а уж в Неве – главной помойке Северной Пальмиры – и подавно хранятся бесценные залежи мусора. И действительно, под этим мостом чего только ни валялось: бутылки, газеты, целлофановые мешки, жестяные банки. Нашлось здесь и какое-то тряпьё, измазанное чем-то светло-коричневым. Лавра очень надеялась, что это не говно, но иного выбора не было. Выдернув находку изо льда, она с брезгливой гримасой обмотала её вокруг продрогшего тела и направилась к берегу. Не бог весть что, но всё же лучше, чем разгуливать по Петербургу в неглиже.
Пока раненная аспирантка плелась по набережной, появились первые машины. Впрочем, их водителям была абсолютно безразлична растрёпанная полуголая девица в изорванном грязном тряпье. Очевидно, такие персонажи никого уже не удивляли, что, конечно, было Лавре только на руку. Забрав у каменных львов Ши-Цзы своё пальто, она смогла наконец-то немного согреться. Впрочем, это ещё полдела. Через час ей нужно начинать лекцию у первокурсников, отчего Лавра поторопилась к общежитию.
Ноги по-прежнему сдавливала тягучая боль. В коленках и лодыжках что-то хрустело, но Лавра уже не думала о таких мелочах. Её внимание приковали милицейские машины, стоящие перед тёмным зданием общежития. Несколько мужчин в серых формах курили на крыльце, а две девушки в белых халатах о чём-то спорили, сидя на скамейке.
Гербер на секунду замерла, не ожидая повстречать в столь ранний час стражей порядка, но совладала со страхом, поплотнее запахнула пальто, поправила мокрые волосы и продолжила идти.
– Так, минуточку, гражданка, – остановил её коренастый легавый, осматривая с головы до ног нехорошим взглядом. – Вы кто такая и куда направляетесь?
– Лавра Гербер, из тринадцатой комнаты, – представилась брюнетка.
– И где же Вы были, что возвращаетесь лишь под утро? – усмехнулся милиционер, и девушки в халатах с интересом уставились на растрёпанную аспирантку.
– А Вам какое до этого дело? – озлобилась Лавра и попыталась пройти внутрь, но мужчина придержал её за локоть.
– Ты задержана, вот какое дело-то! – прикрикнул он с весьма строгим лицом. – Документы у тебя при себе имеются?
– А Вы мне не тычьте, я Вам не девочка с бульвара.
– Смотри, какая разговорчивая, – подметил другой милиционер. – Ты её давай заводи, кажется, это наша клиентка…
Лавра не успела ничего сообразить, как её подхватили под руки и втиснули в дверь.
Первый этаж был заполнен ошеломлёнными студентами. Многие ребята были в трусах, а девушки в ночнушках, словно их выгнали из комнат посреди сна. На проходной сидел толстый лейтенант, беседуя с кем-то по рации. Он не давал никому выйти и зайти, кроме своих коллег. Впрочем, с появлением брюнетки многие оживились, в том числе и Саша Гринько, который прижался спиной к стене и был бледнее смерти.
– Ты где была? – спросил Дима Лапишев, как всегда увлечённый вязанием, невзирая ни на какие обстоятельства. – Тут такое творится, просто мрак!..
– А-ну, разойтись! – скомандовал молодой офицер и повёл Лавру дальше.
Ребята изумлённо оглядывались на неё. Некоторые из них хмурились, другие тут же начинали шептаться, а третьи и вовсе смотрели с каким-то злорадством. Странно лишь, из-за чего это они все столпились здесь, на первом этаже. Неужели минувшей ночью в общежитии случилось нечто серьёзное?
Так или иначе, но это никак не ободряло Лавру, которая усиленно скрывала своё голое тело в невзрачном пальтишке. Если хоть кто-нибудь заметит данный факт, ей точно несдобровать.
– Вот, сама явилась, представляете? – грубо пихнул её офицер к своим коллегам, которые обступили вход в Лаврину комнату. – Только вы с ней поосторожней, деваха с норовом. Лучше вообще браслеты надеть, чтоб не сбежала.
Брюнетка хотела съязвить ему в ответ, но её вниманием тут же завладела картина, которая так переполошила всех местных обитателей. Дверь в комнату была выбита и валялась в непригодном состоянии внутри помещения. Возле неё темнела лужица крови, которая растеклась у чьей-то большой ноги. У порога лежало недвижимое тело, и по его размерам Лавра быстро сообразила, кто это. Ещё бы, ведь вчера пьяная Викентьевна ломилась к ней в комнату. Вот только почему она в крови и не двигается?..
– Узнаёте? – насмешливо спросил лысенький лейтенант, наблюдая за реакцией брюнетки.
– Да, это завхоз общежития Мария Викентьевна, – промолвила Гербер, не сводя ошеломлённого взгляда с покойницы.
– Не поясните, что она делает в вашей комнате? – продолжил приставать милиционер. – А заодно скажите, где Вы были в промежутке между десятью вечера и нынешним часом.
Лавра пребывала в полной растерянности. Сказать правду невозможно, а выдумать другую версию её гудящая голова пока была не в состоянии. Впрочем, ей стало понятно, что так переполошило этим утром жителей общежития. Да и поведение легавых теперь оказалось вполне адекватным. Действительно, как ещё им реагировать на всклоченную мокрую девицу, которая заявилась домой под утро и у которой в комнате обнаружен убитый завхоз. Да-да, о том, что Викентьевна распрощалась с жизнью не сама, говорила её пробитая голова, из которой вытекло столько крови. Скорей всего, на женщину напали внезапно и именно в тот самый момент, когда она забралась к неприступной Лавре. Злоумышленник ударил её чем-то тяжёлым по затылку и оставил лежать прямо у разломанной двери.
Ознакомительная версия.
