Ознакомительная версия.
Впереди замаячил чёрный прямоугольник провала, обложенный по периметру толстыми дубовыми досками. За провалом виднелась покосившаяся от старости бревенчатая избушка.
«Не иначе, медвежья яма», – предположил сообразительный внутренний голос. – «Что-то похожее Саня Бушков описывал – в одной из своих нетленок…».
Карл достал из кармана потёртого серо-зелёного камзола маленький медный свисток, резким движением поднёс его к узким губам и сильно дунул. Звук получился неожиданно чистым и громким.
Через несколько секунд широко распахнулась низенькая дверь избушки, и оттуда торопливо выскочили два высоченных и широкоплечих субъекта, судя по одежде, состоявшие в должностях егерей. А из-за толстых сосен – один за другим – вышли с десяток хмурых мужчин, облаченных в неприметные костюмы мирных стокгольмских обывателей. Только, вот, у каждого мужичка в руках было по серьёзному пистолету.
«Телохранители, понятное дело», – уверенно пояснил внутренний голос. – «А ты, братец, всё удивлялся, почему это Карл так беспечен и не окружён толпой верных слуг, вооружённых до самых коренных зубов…».
Шведский король, отведя в сторону егерей и охранников, принялся негромко давать им какие-то пространные указания, размахивая во все стороны длинными руками. А Егор, Ерик Шлиппенбах, Людвиг и Томас Лаудрупы по тропе, обойдя старенькую бревенчатую избушку стороной, подошли к чёрному провалу и осторожно заглянули вниз.
Яма была прямоугольной – метров тридцать пять на пятьдесят, но, при этом, не очень-то и глубокой – метров шесть-семь, не больше. На дне провала виднелись многочисленные, беспорядочно разбросанные жёлто-серые кости, длинные осиновые брёвнышки и толстые берёзовые чурбаки, изгрызенные во многих местах.
– Как же воняет сильно! – от души возмутился Томас Лаудруп, старательно прикрывая нос широким рукавом камзола. – У них тут что, свалка мусора? Или же мыловарня? – громко завизжав, мальчишка мгновенно отпрыгнул назад.
Это из овальной норы-берлоги, вырытой в одной из стен ямы, неожиданно вылез, плотоядно посматривая на незваных гостей, облезлый светло-бурый матёрый медведь.
Зверь нахально облизывался, гордо демонстрируя жёлтые кривые клыки, и недобро щурился, тихонько позванивая толстой железной цепью. Но вёл себя косолапый гигант на удивление мирно и спокойно – не рычал и к краю ямы, где стояли зрители, не бросался.
Цепь, прикреплённая к бронзовому ошейнику на шее зверя, была достаточно длинной – она вольготно змеилась широкими кольцами по дну ямы, после чего поднималась наверх, оборачиваясь вокруг здоровенного гранитного валуна.
– Король хочет поохотиться на медведя с русской рогатиной? – восторженно охнул вернувшийся Томас Лаудруп. – Это же…. Это же просто великолепно! Он – отчаянный смельчак!
«Скорее, уж, отчаянный глупец», – подумал про себя Егор. – «Отчаянный шведский упрямец…».
Карл Двенадцатый, за которым следовал дюжий егерь со свёрнутой верёвочной лестнице на плече, подошёл к ним со стороны бревенчатой избушки и, ласково поглаживая древко рогатины, веско сообщил:
– Я решил убить этого медведя. Прямо сейчас, с помощью русской рогатины. И этим всё сказано…. Возражать мне – не советую! А на дыбы мишка встанет, никуда не денется. Это я вам обещаю. Мои молодцы примутся равномерно и слаженно дёргать за цепь – до тех пор, пока зверюга не поймёт, что от него требуется…. Что ещё? Никакой подстраховки не будет. Ибо, это не честно. У противников должны быть равные шансы на победу. Так определено строгими правилами рыцарского поведения…. У вас же, господа, нет при себе огнестрельного оружия? Вот, и славно. Мои же охранники получили строгий королевский приказ – не пользоваться пистолетами и никому их не отдавать в течение часа. Посмотрим, о каких таких незабываемых и пикантных чувствах говорила прекрасная и высокоумная Аврора Кенигсмарк …
«Это, братец, полный и окончательный провал!», – запаниковал внутренний голос. – «Подпиленное древко рогатины обязательно сломается, косолапый порвёт Карла в клочья, а вас всех арестуют – как подлых и коварных русских шпионов. А потом, понятное дело, казнят – с шумной и цветастой помпой – на дворцовой площади Стокгольма…. Интересно, Пётр Алексеевич обрадуется такому повороту событий? Или, наоборот, огорчится?».
– Ваше величество, позвольте два слова наедине! – взмолился Егор. – Дело идёт о рыцарской чести!
Выслушав аргументы Егора, шведский король задумчиво покачал головой и признался:
– Пожалуй, сэр Александэр, вы правы. Это будет не по-честному – по отношению к несчастному медведю. Совершенно не по-рыцарски…. Ещё, не дай Бог, по Европе поползёт дурная слава, мол, шведский Карл – законченный подлец и бесчестный самодур… Ладно, придётся, всё же, подождать до холодов и снегов. Но грядущей зимой, сэр Александэр, я обязательно воспользуюсь вашим чудесным подарком. Обязательно. Честью клянусь.
Через полчаса они вернулись в королевский «лесной кабинет» и расселись по прежним местам.
– Я – человек слова! – пафосно заявил Карл, макая гусиное перо в чернильницу. – Более того, я ещё и несказанно щедр. Поэтому все эти лопаты, свёрла, топоры и прочее, необходимое для вашей славной экспедиции за золотом, будет оплачено за счёт шведской казны…. Разрешите полюбопытствовать, господа, а где вы планируете сделать первую остановку? В Копенгагене? В Лондоне?
– В Плимуте, ваше величество, – почтительно ответил Лаудруп.
– Да? И зачем же? – непонимающе нахмурился шведский король.
– Нам, ведь, предстоит идти по неспокойным морям, где полным-полно кровожадных пиратов, – буднично пояснил датчанин. – Необходимо навести некоторые конкретные справки, уточнить кое-что. А знаменитые портовые кабачки английского Плимута – самое подходящее место для этого. Там знают всё и про всех…. Кроме того, нам нужна подробная, а главное, достоверная карта Магелланова пролива. Подлые и жадные португальцы наводнили всю Европу гадкими подделками. А в Плимуте, надеюсь, нас не обманут…. Ну, не мыс же Горн, в самом деле, огибать с юга? Это мероприятие – сугубо на любителя. А с нами путешествуют прекрасные дамы и маленькие дети…
Седьмой параграф. Про Игру
Мазур завершил чтение, после чего, как и обещал, приступил к разгромным комментариям:
– Итак, самое начало главы. Герои прибыли в шведский Стокгольм. Зачем, спрашивается, такое подробное описание самого города, Кунгсерского леса и убранства бревенчатого охотничьего замка? Зачем?
– Романтика, – охотно пояснил Сергей. – В том плане, что все любители авантюрно-приключенческих романов являются – в глубине души – записными и неисправимыми романтиками.
Ознакомительная версия.
