Начальником Индустриального РОВД назначили майора милиции Семенова, чему мы были очень рады. Николай Павлович — человек суровый, но свой. А вот подполковника Горюнова, как он ни хотел занять должность теперь уже начальника управления, а не отдела внутренних дел Череповецкого горисполкома и получить звезду полковника, отправили на пенсию. Официальная версия: медицинские противопоказания и предельный возраст пятьдесят пять лет, а вот что реально, о том только областное начальство ведает, потому что на должность начальника череповецкой милиции опять прислали «варяга». Почему опять? Так потому что и сам Горюнов был переведен к нам с Дальнего Востока, где отслужил двадцать с лишним лет.
Митрофанову предлагали перейти в Первомайский РОВД — дескать, и к дому поближе, есть перспективы на выдвижение на должность замначальника, но Джексон, почесав репу, взял, да и отказался. Чем отбоярился от начальства, не знаю, а нам сказал, что супруга, которая работает в девятой школе, в двух шагах от дома, очень такой близости не рада. С одной стороны, вроде бы, очень удобно. А вот с другой: куда не выйдет, то натыкается либо на ученика, либо на родителя своего ученика. Вот и Евгений решил, что пусть ему придется потратить на дорогу лишний часок, зато на глаза не станут попадаться знакомые хари, которых ему приходится то опрашивать, а то и допрашивать. А к Индустриальному РОВД, в которое превратились сразу два отделения, он уже привык. И он народ знает, и народ его. Немаловажное, кстати, обстоятельство, часто являющееся решающим в раскрытии преступлений.
Мне же пока никакие повышения не светили, но это и хорошо, тем более, что кадровики уже готовили на меня специальное «дело», как на потенциального слушателя Академии МВД. Не скажу, что очень сильно горел обретать знания — все, что мог узнать, узнал еще в прошлой жизни, но вот диплом о высшем образовании был нужен. Есть у нас парочка человек, заполучившие звания старшего начсостава без диплома о высшем образовании, так они начинали службу давным-давно, когда и десятилетка за высокое достижение считалась. Нет, диплом нужен. Не знаю, как сложится моя судьба в этой реальности, но пока есть время и возможность — надо учиться. Вполне возможно, что до больших звезд не дослужусь, зато с дипломом юриста можно податься хоть в судьи, а хоть в адвокаты. Только что это я? Что за пессимизм и неверие в собственные силы? А где здоровые (и нездоровые) амбиции, крепко вбитые в сознание двадцать первым веком? Обязательно дослужусь.
Так что потихонечку готовлюсь к поступлению, а заодно обживаю новый кабинет, привыкаю вместе с коллегами к новому зданию.
В новоселии, конечно, есть свои плюсы и свои минусы.
Неоспоримым плюсом расположения райотдела оказалось наличие общежитского буфета, в котором можно было за небольшие деньги отведать невкусных щей и котлет, выпить стакан такого же невкусного чая. Но в трудную минуту мы были рады и этому. А котлеты с хлебом хорошо шли для тайных посиделок, которые временами случались в недрах райотдела.
Однако наше новое местоположение сразу не понравилось жильцам соседнего дома. Если ребятам из общежития соседство с милицией не мешало никак, то соседи из обычной многоквартирной «хрущобы» требовали прекратить это безобразие и уехать куда-нибудь в другое место, от них подальше. Им не нравились пьяные крики наших клиентов, астматическое кашлянье разбитых движков наших машин, хлопанье дверей и прочая шумная суета по ночам.
Пока вспоминал о недавних (или очень уже далеких?) преобразованиях, демонстрация шла своим чередом. Сфокусировавшись на действительности, обнаружил, что мне опять машет рукой наша суровая кадровичка — вернее, целый начальник отдела кадров, стоящая на посту метрах в пятидесяти от меня.А если машет, то я должен выдвинуться на двадцать шагов вперед, чтобы наша цепь не выглядела прореженной. Ага, выдвинулся, а кадровичка (капитан милиции, кстати), поправив головной убор, метнулась в ближайшие кусты. Нет, не для того, о чем вы подумали. Кадровичка — заядлая курильщица, причем, сигаретам с фильтром она предпочитает пролетарский «Беломор»! Но если в своем собственном кабинете, где из-за табачного дыма не продохнуть, она сама себе хозяйка (даже подполковник Горюнов не рисковал делать ей замечания!), то на первомайской демонстрации, капитан милиции, стоящая на посту с «беломориной» в зубах — непорядок.
Я снисходительно посмотрел на страдающее от никотинового голодания начальство. А ведь Минздрав-то предупреждал! Как хорошо, что я вовремя курить бросил!
Глава вторая
Тебе труп нужен? Забирай
Дежурные сутки нормальные люди не любят. Вертишься, как белка в колесе, что-то решаешь, а потом выясняется, что впопыхах принял неверное решение или вообще лучше было ничего не предпринимать. А тут еще следователь зудит, которому кажется, что я должен делать за него его собственную работу, а машина ломается в самый неподходящий момент.
Но хуже всего, если приходится отдуваться не за себя, а «за того парня». В данном случае — за Серегу Савина, который сегодня на дежурство выйти не смог. Хорошо, если он вообще приползет на работу, но лучше бы и не приползал. Наш непосредственный начальник — Николай Иванович, которого мы зовем «дядя Коля», хотя он ненамного и старше, прикроет Серегу перед вышестоящим начальством, сообщив тому, что инспектор уголовного розыска Савин отпрашивался у него еще два дня назад, а со мной все согласовано. А мудрый майор Семенов, который прекрасно знает об истинных причинах неявки оного инспектора на дежурство, сделает вид, что поверил. Но дело-то тут такое, вполне уважительное, потому что вчера Серега из простых лейтенантов стал целым старлеем! Но, как известно, повышение в звании не считается, пока звездочки не будут обмыты. А как явиться на службу, ежели пришлось выпить два граненых стакана, да чтобы из каждого выловить зубами алюминиевую звездочку? Наверное, можно было замочить обе звездочки в один стакан, но капитан милиции (тот, который зам начальника отделения) сказал, что коли звездочек две, так и стаканов должно быть два!
Нет, теоретически старший лейтенант милиции Савин мог явиться на пересменок, но вот как он станет работать? Поэтому, во время «обмывки» старшие товарищи решили, что Серегину смену отработает самый трезвый. А кто у нас самый трезвый? Вот-вот… Пить что ли начать, чтобы не быть самым трезвым? Но если начну, кого на амбразуру товарищи станут бросать?
Пересменок прошел буднично. За истекшие сутки на территории нашего отдела ничего сверхъестественного не случилось. ППС задержали пару хулиганов, да раскрыли грабеж «по горячим следам», вот и все. Административная мелочь вроде мелких хулиганов и оформленных по «пьяному Указу» удостоилась только статистического упоминания. Титан — мой бывший наставник, а ныне сосед по кабинету, отработал свои сутки успешно — кого надо — опросил, что нужно — оформил, подлежащих задержанию -притащил и никаких хвостов мне не оставил. Можно начинать с чистого листа, так сказать.
Только разложил свои собственные бумаги, чтобы поработать в спокойной обстановке, как зазвонил телефон.
— Инспектор Воронцов, слушаю вас?
— Воронцов, это хорошо, что ты слушаешь. Это оч-чень хорошо, Воронцов.
Я только вздохнул. Ну что за дурацкая привычка у дежурного Краснюка теребить чужую фамилию, жевать резину, вместо того, чтобы сразу не приступить к делу?
— Федор, так ты толком-то скажи, что случилось? — не выдержал я, хотя под ложечкой слегка засосало. Помнится, именно Краснюк мне звонил, чтобы я проверил сообщение о смерти своей поднадзорной. Неужели опять труп?
— Вот такое дело Воронцов. Звоночек тут поступил странный, только не в дежурку, а Кустову, что в одной из квартир на Московском проспекте труп имеется. (Ох, Краснюк, да чтоб тебя лесом, да об асфальт!) Участковых, понятное дело, ещё нет — рано, а поднимать из дома, так и до морковкиного загованья не управимся. Так что, зайди вначале к Кустову, уточни обстоятельства. Может, он тебе чего-то еще расскажет. А я пока машину вызову, она на заправку уехала. Съездишь на разведку, а там отзвонишься или приедешь и расскажешь. Ну да ты знаешь.
