— Ex ungue leonetn, — наставительно произнесла она.
Произнесение вслух латинских пословиц настоятельно рекомендовалось Колледжем колдуний, в котором она с успехом проучилась до третьего уровня.
Крошечка мертвого языка позволяла при пробуждении сполоснуть рот. Конечно, в духовном плане.
Именно это мгновение выбрал Вельзевул, чтобы войти в ванную и вспрыгнуть на умывальник. Он плохо рассчитал прыжок. Промазал мимо края, сорвался и угодил в мусорное ведро, которое только что открыла Роберта. Крышка захлопнулась, и послышалось глухое и жалобное мяуканье.
— Льва узнают по когтям, — перевела Роберта. — Что касается вас (она повернулась к зеркалам), замутитесь и оставайтесь непрозрачными до приказа.
Зеркала послушно затянулись занавесом невидимого тумана.
Роберта отправилась в спальню. Разделась, затянула на себе «Боди Перфект» и надела платье с давно выцветшими набивными цветами подснежника и фиалок. Она так и не решилась с ним расстаться. К тому же оклад следователя Криминального отдела не позволял менять свой гардероб еженедельно.
— Теперь полить мой Занзибарский глаз, — приказала она.
Она открывала окна гостиной, когда раздался звонок телефона.
— Меня нет, — бросила она в сторону аппарата.
Цветок немного поблек. В воде Базеля в явном избытке содержался кальций. Телефон не унимался. Роберта протянула руку вправо и схватила попугайчика, который спал, вцепившись в жердочку. Птица панически глянула на хозяйку.
— Делай свое дело, попугайчик, а то я нащипаю из-под перьев немного мясца на воскресный завтрак.
Попугайчик пару раз взмахнул крыльями и подлетел к телефону. Снял трубку и положил ее на столик. Из нее доносился рев. Попугайчик, не обращая внимания на шум, заговорил с английским акцентом.
— Мисс Роберта Моргенстерн выушла, но я боуду рад зауписать вауше сообщение…
— Буду звонить столько раз, сколько раз ты будешь вешать трубку, глупая птица. Роберта! Ответьте мне!
Майор Грубер, глава Криминального отдела, цеплялся, как чертополох. Роберта взяла трубку, а попугайчик взобрался на жердочку и тут же заснул. Грубер вопил, ругался, угрожал. Колдунье пришлось выждать несколько секунд, пока она сумела спросить:
— Думаете, мой Занзибарский глаз может ждать?
— Подождет. Встречаемся в бюро. Важнейшее дело. Неотложное.
Грубер бросил трубку. Роберта поглядела на телефон. Попугайчик спал, Вельзвул выскользнул из ванной с клочками ваты на заднице. Она была колдуньей уже тридцать лет, более двадцати лет отдавала свой дар ясновидения Криминальному отделу, но ей так и не удалось найти достаточно сильное заклинание, чтобы обуздать майора Грубера.
Она схватила матерчатую сумку и огляделась перед тем, как захлопнуть дверь. Вельзевул лежал между ванной комнатой и софой. И уже видел сны. Роберта захлопнула дверь квартиры, не заботясь о соседях.
Криминальный отдел занимал семидесятый этаж величественного здания коммунальных служб. Гигантский бетонный шестигранник торчал между главным управлением полиции и милицейской казармой. Как и полагается в воскресное утро, административный квартал выглядел вымершим. Редко ходящий трамвай высадил Роберту метрах в двухстах от здания. Она лениво направилась к нему, с наслаждением замедляя шаг и истощая запас ругательств в адрес майора Грубера с его срочными приказами.
Из поперечной улочки со скрежетом рвущегося металла вырвался болид. Его занесло в сторону, и он ринулся прямо на Роберту, которая в последний момент отскочила от несущегося на нее источника адского рева. Это было одно из тех механических чудищ, которые могли покупать лишь некоторые особо привилегированные варвары. Государство поддерживало выпуск таких машин. Поговаривали даже о росте их производства. Но Роберта точно знала, что этот пережиток, опасный для жизни ежей и людей, мог означать только конец цивилизации.
Она продолжила путь, наблюдая за машиной, которая, визжа шинами, затормозила у подножия большой лестницы здания коммунальных служб. Из него выпрыгнул молодой человек в кожаном одеянии и, прыгая через четыре ступеньки, взбежал по лестнице. Он постучал в дверь. Не добившись ответа, спустился к автомобилю, порылся в «бардачке», достал из него клочок бумаги, заглянул в него, неторопливо взошел наверх и снова постучал в монументальную бронзовую дверь. Потом вновь спустился…
— Что это за чучело? — обратилась Роберта к молчаливой безбрежности.
Она остановилась у подножия здания, пройдя мимо пышущей жаром машины и бросив на нее любопытствующий взгляд. Следовало признать, автомобили выглядели неплохо.
— Эй! Вы! — крикнул ей молодой человек.
Ему едва исполнилось двадцать пять лет. Красивая мордашка, почти не потрепанная жизнью. Ни единого видимого шрама, а под броским дорогостоящим комбинезоном шофера наверняка нежная персиковая кожа. Роберта остановилась и, не произнося ни слова, принялась ждать. Парень потрясал бумагой. Колдунья разглядела на ней штамп Министерства безопасности.
— Мне велели явиться в здание коммунальных служб, — начал он. — Но никто не отвечает.
— Воскресенье. Здание пусто.
Бессовестная ложь. Но она не собиралась помогать этому наглецу. Повернулась к нему спиной и направилась к настоящей двери, деревянной и потайной, которая пряталась под лестницей. Дважды постучала. Бесшумно открылся глазок. Привратник узнал колдунью и открыл ее. Дверь захлопнулась за ее спиной.
— Это уж слишком! — выругался молодой человек.
В свою очередь ринулся к двери и дважды постучал, как сделала его предшественница. В глазке показался глаз привратника.
— Чего вам?
Молодой человек прижал бумагу к глазку.
— Клеман Мартино. Меня вызвали в Криминальный отдел. Необычайно важное дело. Затронута безопасность страны.
Привратник вздохнул и закрыл глазок. Роберта, застыв в полумраке, молчала.
— У него приглашение. Я не могу оставить его снаружи.
Колдунья задумалась. Мартино. Это имя что-то ей говорило. И его вызвал Грубер? Одновременно с ней и с той же поспешностью?
— Я немного обгоню его. — Она похлопала привратника по спине. — Кстати, как твоя спина?
— Значительно лучше после твоей мази! — Он дал ей знак идти. — Давай. Я немного помариную его.
Лифт вознес Роберту на семидесятый этаж. Она вышла из кабины, колеблясь, решиться или нет на глупую проделку, противоречащую элементарным правилам гражданского поведения. Этот кретин едва не раздавил ее своей громыхающей колымагой. Она заблокировала лифт, нажав на кнопку остановки, а потом легким шагом направилась к двери из матового стекла, на которой было написано «К. О. Входите без стука».
