Рано или поздно почти каждая колония пыталась сделать то или другое. И всякий раз Аналитическая сеть была готова. За последние пять с чем-то веков ни одно восстание в Космонации не продержалось больше недели. После Таймыра-Е Ульф знал, почему. Сеть ворочала чудовищным объемом данных, обновляемых в реальном времени. Она знала о каждом всё – имя, историю, местоположение, пульс, эмоции…
Возможно, даже мысли.
Ульфа передёрнуло, когда он вспомнил холодный голос оператора Сети у себя в голове, говорящий с его сознанием. Да и оператор ли это? Остался ли в Сети, созданной когда-то из соединения интеллектов сотен людей, хотя бы один отдельный разум – или она давно стала единым мозгом, контролирующим сотни миров?
И на что ещё она способна?
И к чему стремится?
Возможно, бабушка Тани что-то подозревала на этот счёт. Но, согласно досье, её не было в живых уже больше двадцати лет. Вирус Локермаха, пандемия, косившая всех, кто не имел привилегированного полиса. Эмигрантка с Тамани-В – не имела.
Можно ли доверять Тане, Ульф всё ещё не знал. Но очень хотелось.
Досье содержало и немало мелочей, важных (как полное отсутствие аугментаций) и неважных (как привычка спать при свете лампы, в чём Ульф уже успел убедиться). Интересно, подумалось Ульфу, сколько народу пришлось опросить и сколько младших агентов отправить на слежку за Таней, чтобы всё это выяснить. Когда-то, на заре работы в Шестом управлении, Ульфу и самому приходилось выполнять такие задания. Постоянное наблюдение порой было интересным, но всегда казалось совершенно бесполезным делом – до тех пор, пока не приходилось воспользоваться какой-нибудь случайно подсмотренной мелочью. Никогда не знаешь, что подтолкнет тебя к решению загадки – и какой именно загадки.
Составитель досье, к примеру, отмечал несколько нетипичную любовь Тани к планете Ахла, куда она ездила в отпуск четырежды за последние семь лет. Ахла, конечно, неспроста пользовалась бешеной популярностью. Прекрасный курорт – это подтвердил и…
Мысли Ульфа оборвал протяжный скрип двери. Его время ещё не закончилось, но чьё-то – видимо, да. Ульф понял это, когда дверь комнаты стало мучительно медленно отворяться. Бармен в замедленной съемке переступил порог, бросил взгляд на лицо Ульфа с полузакрытыми глазами. И на несколько секунд – в восприятии Ульфа – замер.
Потом его рука потянулась за полу куртки.
Ульф рванул – насколько мог – руку к карману пальто. Конечность плохо слушалась его, и когда его ладонь ныряла в карман, бармен с перекошенным от неясного чувства лицом уже доставал гнутую трубку ионного парализатора.
Ионные парализаторы Ульф любил ещё меньше, чем темпотранс. В бою один ЭМИ-разряд, прошедший хотя бы частично через наружное поле щита, выводил это ненадёжное оружие из строя. То ли дело – игольники. Чистая механика, никогда не дающая сбоев. Даже дозатор паралитика – механический, по крайней мере, в классических профессиональных моделях вроде триста сорокового «Кельса».
А ещё он может стрелять сквозь ткань.
Ульф несколько раз нажал на спуск. Даже в полуобморочном состоянии он сумел прицелиться достаточно точно, чтобы первый пучок игл угодил бармену в кисть. Его пальцы мгновенно онемели, выпустив парализатор. Следующие выстрелы прошили ткань его одежды в нескольких местах. Хозяин темпобара зашатался и начал медленно падать на лежавшего рядом клиента.
Ульф с трудом поднялся. Ноги держали его довольно уверенно, но контролировать их движение было гораздо сложнее, чем в простом замедлении. На долю секунды он пожалел, что ввязался в это вялотекущее приключение – но вспомнил, что именно такой развязки он и ждал с самого начала. Здесь всё-таки погиб Спотти Стив, а это само по себе событие из ряда вон.
Кое-как он доковылял до барной стойки, неуклюже перевалился через неё. За стойкой на видном месте лежал наготове многоразовый шприц с антидотом и сменные иглы к нему. Ульф спешно впрыснул в вену немного прозрачной жидкости – и время снова стало ускоряться. Снова послышались затхлый запах темпобара и неясное бормотание его посетителей – на сей раз с тревожными нотками.
Ульф вернулся в комнату с кушетками, рывком стащил тело хозяина с клиента, тщетно пытавшегося столкнуть упавший на него груз. В шею бармена он впрыснул немного антидота – должно сработать и от армейского паралитика. Спустя секунду бармен резко открыл глаза и замер на вдохе, с ужасом и крупной дрожью глядя на Ульфа.
- И что это было? – поинтересовался Ульф.
Бармен в ответ только застучал зубами.
- Ты слышишь меня? – Ульф говорил подчеркнуто спокойно, но на игольнике, подняв его повыше, демонстративно сдвинул переключатель концентрации до второй отметки снизу. В таком режиме жертву ждало не только онемение тела, но и мучительная боль. По выражению лица бармена Ульф понял: ему это известно.
- Я не хотел, - выдавил бармен.
- Чего не хотел?
- Не хотел… - убивать вас, - проговорил бармен. – Правда. Я испугался.
- Испугался? – Ульф вскинул бровь. – Чего?
- Вы же знаете, - сказал бармен умоляюще. – Я никому не скажу, что вы приходили. Пожалуйста…
Да что он несёт?
- Ещё раз, - сказал Ульф. – Почему ты хотел меня убить…
- Я не хотел! – вскричал бармен. – Не стал бы, честное слово!
- Ладно, почему доставал оружие?
- Боялся… - бармен, пусть и в истерике, спешно обдумывал следующую фразу, - что, если они узнают, что я вас упустил, они убьют меня.
- Кто «они»?
- Я не знаю, - сказал бармен, чуть не плача. – Они пришли вскоре после… убийства киллера. Сказали, что если я увижу вас – я должен сделать всё, чтобы остановить вас. Сказали быть осторожным.
- Эту часть миссии ты провалил, - заметил Ульф. – Что за люди?
- Они не представились. Двоих я не видел толком, они были в капюшонах и всё тут разглядывали. А тот, что со мной говорил… он дал мне свои контакты. Такой здоровенный, бородатый.
Да ну нахрен.
- Блондин?
- Скорее, рыжевато-русый, - сказал бармен. – И выговор у него какой-то странный, неторопливый.
- Скандинавский, - констатировал Ульф.
- Да, похоже, - закивал бармен. – Дать вам его контакты?
- Не надо, - сказал Ульф. – И можешь забыть, что он тебе говорил. Он больше не придёт.
Ульф покинул темпобар с мрачным ощущением. Никогда бы он не подумал, что Гуннар будет вести двойную игру. Но как ещё это объяснить? Значит, ликвит просто убрал его, когда он перестал быть нужен.
Но что Ульфу показалось таким странным в квартире Олссонов, он так и не понял.
Глава 12
Вторая холодная планета оказалась гористой не в пример Таймыру-Е. И действительно очень холодной: зелень покрывала её поверхность лишь в районе экватора и на несколько градусов широты к северу и к югу. Всё остальное – мерзлота, и по всей видимости – вечная.
Впрочем, как подсказывал справочник, люди жили и там. И очень даже неплохо.
Фреймарк лежал в системе Пентри – на самом краю Лиги, вдали от основных торговых маршрутов. Поначалу это создавало неудобства: торговать с холодным миром было дорого и долго. Но по мере того, как гипердвигатели становились всё быстрее, транспортные расходы всё снижались – и наконец около четырёх веков назад товары с Фреймарка, качественные и уже не слишком дорогие, стали заполнять рынки других миров. В лабораториях, таящихся высоко в горах, и заводах, щедро снабжаемых энергией вулканов, создавали космические корабли и глайдеры, аугментации и оружие, бытовую электронику и роботов.
Последние заинтересовали Ульфа больше всего. Роботы – это больше всего похоже на искусственных людей, коих и представляли собой ликвиты. Где ещё таких могли делать? Возможно, в биолабораториях – но ни одного крупного завода по выращиванию органов и тел на Фреймарке не имелось. Местные богачи предпочитали пользоваться услугами маленьких элитных ателье, изготовлявших для их сознания идеальные организмы. А вот крупный завод робототехники здесь имелся - и к тому же довольно старый.
