наиболее вероятно для них.
– Тогда что же нам делать?
– Подождем немного. Мне кажется, из машины еще не все вышли.
И словно бы в подтверждение слов Джека, распахнулась задняя дверца второго джипа, из которой вышел мужчина в темном костюме.
– Ну вот и он! – произнес Джек, улыбаясь.
– Кто?
– Наш билет на свободу.
– Вы полагаете, мы сможем сбежать отсюда?! – недоверчиво переспросила Ева.
– Не просто сбежать, а с комфортом уехать.
– Вы что, собираетесь?..
Ева не успела договорить, потому что Джек уже выскочил из своего укрытия и, пригнувшись, пробежал до первой машины. По пути он поднял что-то с земли, а затем, широко размахнувшись, резко швырнул металлическую болванку в противоположную от себя сторону. Человек в темном костюме моментально среагировал, и развернувшись на шум, прицелился в груду деревянных ящиков. В тот же миг дуло пистолета Стоуна уткнулось ему в затылок.
Все это произошло настолько стремительно, что доктор Краун даже не могла в это поверить. Она ожидала, что главаря банды постигнет та же участь, что и других, и Джек убьет его каким-нибудь очередным диковинным способом, но вместо этого она услышала, что он зовет ее.
– Доктор Краун! Что вы там стоите?! Живо сюда!
Когда она подбежала к Джеку, то увидела, как главарь бандитов, стройный мужчина лет сорока пяти, с темными волосами и аккуратно повязанным галстуком, слегка улыбается, глядя на нее. Ей даже показалось его лицо знакомым, но нет – она определенно не встречалась с этим человеком раньше. Смутившись, Ева на секунду потупила взгляд, но потом, словно решившись, гордо подняла голову и подошла к Джеку. Неважно, что они делали с ней, она хотела показать, что не испытывает страха.
– Быстро садитесь за руль и разверните машину! – скомандовал Стоун.
Доктор Краун гордой походкой прошествовала мимо бандита и села на место водителя. Уже когда она стала выворачивать руль, то вдруг увидела бегущих к машине людей. Вся ее напыщенная гордость сразу улетучилась, и Ева беспомощно посмотрела в сторону Джека. Тот стоял посередине пыльной дороги и спокойно держал бандита на прицеле.
– Полагаю, вы не собираетесь убивать меня, – ровным голосом констатировал главарь банды, обращаясь к Джеку.
– Я еще не принял решение, – ответил ему Джек. – Прикажите вашим людям остановиться и положить оружие на землю.
– О, это у вас вряд ли получится! Цели нашей организации много выше моей жалкой жизни. Вам лучше сдаться.
Джек отметил, что главарь «семерок» держится спокойно и даже с достоинством. Хладнокровия этому человеку было не занимать.
– Неплохая попытка запудрить мне мозги, – ответил ему Стоун. – Сейчас проверим ваши слова на деле.
Он развернулся лицом к бегущим и громко прокричал:
– Стойте! Если кто-то из вас сделает еще хотя бы шаг, то я снесу ему голову! Ровно так же, как я это сделал со всеми вашими товарищами на этой базе.
Наемники замерли. Среди них Джек с удивлением увидел молодую женщину со светлыми волосами. Похоже, у нацистов блондины были в особом почете! Женщина была экипирована, как и вся охрана главаря, в черные брюки, черную футболку и черный разгрузочный жилет. Она встала чуть позади крепкого парня, который прикрыл ее своим телом. Теперь Джеку предстояло понять, кто здесь главный.
– Бросайте ваше оружие на землю и дайте нам уехать! – прокричал Джек.
– А может, это лучше тебе его бросить!
Это подал голос кто-то из группы черных наемников слева. Несмотря на приказ Джека, бандиты не стояли на месте – они не приближались к нему, но аккуратно смещались в одну сторону, образовывая плотную кучку. Тот, что держал в руках автоматическую винтовку с коллиматорным прицелом, тихо произнес сквозь зубы:
– Хельга, я могу снять его.
Джек стоял на дороге один и, казалось, ничуть не боялся направленных на него дул автоматов. Шестеро против одного – это зрелище завораживало Хельгу. Даже если он убьет Фогеля, ему ни за что не выстоять против них в этой схватке. Однако мужчина не выглядел ни напуганным, ни загнанным в угол. Его мощный торс и вытянутая рука с пистолетом выглядели как бронзовая фигурка солдатика из магазина игрушек. Ганс был отличным стрелком, и если он говорил, что может пристрелить парня, то обычно так оно и было. Можно было не сомневаться, что красная точка прицела все это время блуждала по лицу Стоуна.
– Не надо, Ганс. Мы не можем рисковать Фогелем, – тихо произнесла Хельга. Потом громко, чтобы ее услышали все, скомандовала: – Опустить оружие! Не стрелять!
Главарь улыбнулся и посмотрел в лицо Джека:
– А вам сегодня везет, мистер Стоун. Чертовски везет!
Джек даже не удивился, что главарь «семерок» знает его имя, но все же подобная осведомленность была ему неприятна. Пятясь назад к заведенной машине, он одной рукой держал на прицеле Фогеля, а второй тащил его за собой, держа врага за плечо. Живой щит еще никому не мешал.
– Вам, похоже, тоже сегодня везет, мистер…
– Фогель, мое имя Дитмар Фогель.
– Я позволю себе не говорить, что рад нашему знакомству, господин Фогель, – сурово произнес Джек, все ближе и ближе подходя к спасительному автомобилю. – Но кое-что я могу обещать вам наверняка.
– Что же это?
– Я обязательно убью вас, мистер Фогель.
При этих словах Джек коротко размахнулся и ударил рукояткой пистолета Фогеля по голове. Пока тот, покачиваясь, стоял на линии между ним и его охраной, Стоун быстро вскочил в машину, захлопнул дверцу и прокричал:
– Газу! Газу!
Но Еве можно было этого и не говорить. Втопив педаль газа в пол, она резко рванула машину в сторону складов. Подняв клубы пыли, джип резво рванул по песчаной дороге и через несколько секунд скрылся за ближайшим фабричным корпусом.
Когда пыль немного рассеялась, наемники из банды «семерок» увидели перекошенное от злобы лицо Фогеля. Из рассеченного лба на его брови стекала струйка крови, и ярко-красные капли, смешиваясь с серой дорожной пылью, падали прямо на дорогой пиджак. Немец взревел, глядя на своих солдат:
– Что вы стоите, придурки?! Поймайте мне их! Живьем!
Наемники бросились ко второму джипу, и машина с места рванула в погоню за беглецами. Вскоре послышались звуки автоматных очередей. Фогель подошел к оставшейся с ним девушке:
– Что это было, Хельга? А, девочка моя?
Джек поменялся местами с Евой еще полчаса назад. Теперь, когда можно было с уверенностью сказать, что они оторвались от погони, он молча вел машину по разбитой сельской дороге, размышляя о том, почему он не пристрелил Фогеля. Досада на самого себя за то, что ему не удалось
