Наступили сумерки, и желтоватый, болезненный свет города отразился от подбрюшья нависших над ним облаков. В аэропорту за бухтой зажглись красноватые огни авиамаяков; взлетающие самолеты растворялись в темноте, как металлические насекомые.
Очнувшись от раздумий, я засунул в микроволновку замороженный тако и едва успел налить в стакан воды, как голос за спиной произнес:
— Наливай два.
Едва не выронив стакан, я обернулся и обнаружил в гостиной гостей, Джо и Танси.
— Ты бы все-таки предупреждал как-то.
Танси пролетела мимо меня к микроволновке и с детским интересом прильнула к окошечку, наблюдая за вращением пирожка.
— Зачем? Вторгаться в твою интимную жизнь я не собираюсь, — сказал Джо.
— Кто бы говорил. — Я отпил воды. Микроволновка звякнула, и Танси с испуганным писком отпрянула от нее.
Я достал тако и неловко — он оказался слишком горячим — перебросил на тарелку.
— Сегодня вечером мы собираемся устроить убийце ловушку. Надеюсь, Танси не откажется помочь.
Услышав свое имя, Танси подлетела к столу и зависла над пирожком, с удивлением его рассматривая. Я предложил ей кусочек мяса на кончике пальца. Она взяла его, обнюхала и, скривив личико, отлетела на пару шагов. Пока я ел, Джо перевел ей суть моей просьбы.
Танси не обрадовалась — это я понял сразу — и даже, если такое вообще возможно, побледнела. После оживленного обмена репликами, смысла которых я не уловил, Джо повернулся ко мне и сообщил:
— Она согласна, но только если с ней буду я.
— На тебя мы тоже рассчитывали.
— Отлично. Ты так стараешься нас свести, что к концу фильма мы окажемся в постели. — Он задумчиво посмотрел на свою спутницу. — А почему бы и нет? Может, я и покружу малышку на карусели.
— Ты такой грубый.
Джо сердито посмотрел на меня.
— Можно подумать, ты святой. Не забывай, я вхожу без стука.
— Вообще-то ты мне свиданий испортил больше, чем я тебе.
— Не скажу, что мне пришлось так уж стараться.
В дверь постучали.
— Это Мердок, — сказал я.
За то время, что мы не виделись, настроение у него нисколько не улучшилось. Я бы даже сказал, что он выглядел более растрепанным, чем обычно, что в данном случае выражалось в появлении на рубашке нескольких морщинок и ослаблении узла галстука. По дороге все молчали. Стинкворт и Танси, ощущая исходящие от полицейского волны напряжения, беспокойно прыгали на заднем сидении. Я, зная по опыту, что в таком состоянии Мердока лучше не трогать, вопросов не задавал. Мы остановились в переулке, и Танси тут же разразилась пространным монологом, из которого я понял только то, что ей нужно сосредоточиться и попытаться идентифицировать все, что она видит: машины, людей и деревья.
Мы снова вошли в полутемный коридор за заколоченной дверью. В комнату нас впустил Шай, одетый в красную тунику с множеством бусинок и с собранными пучком волосами, что делало его похожим на взбалмошную гейшу.
— Опаздываете, — подал голос Робин. На нем была уже знакомая мне бледно-зеленая футболка и такие же шорты.
— Давай посадим «жучка», — сказал Мердок. Робин молча задрал футболку, и детектив ловко прилепил ему на грудь крошечное подслушивающее устройство. Робин опустил футболку. Мердок кивнул мне, и я достал деревянную коробочку с гламуром.
Ощущение было такое, словно ореховая шкатулочка вибрирует в руке. Я знал, что дело в данном случае не в камне, а в защитном поле самой коробочки, назначение которой хранить и маскировать содержимое. Я сдвинул крышку и извлек гламур. Это был маленький, примерно в одну восьмую дюйма диаметром, прозрачный кристалл, заключенный в простенькую золотую подвеску на коричневом кожаном шнурке. Передавая камень Робину, я ощущал исходящую от него сущность фейри.
Робин с сомнением взглянул на меня, но промолчал и послушно повесил гламур на шею. Шай тихонько охнул. Перемена и впрямь впечатляла — Робин как будто стал выше, члены его сделались гибкими, недовольно поджатые губы растянулись в дерзкой ухмылке, в глазах появился стальной блеск, а струящиеся по плечам волосы обрели роскошный шелковистый глянец. Но самый сильный эффект производило едва заметное мерцание серебряных крылышек за спиной.
— Чудесно, чудесно, — восторженно воскликнула, подлетая ближе, Танси.
Шай протянул руку и осторожно провел ладонью по волосам.
— Ты прекрасен, — шепнул он.
— А я ничего не чувствую, — пожал плечами Робин.
— Ты и не должен, — сказал я.
Мердок вопросительно посмотрел на меня.
— Думаешь, сработает?
Я кивнул.
— Человеческая сущность присутствует, но обнаружить ее нелегко, а в прочих отношениях он воспринимается как фейри. В таком месте, как бар, должно сработать.
— Что мне делать, когда выйду из бара? — спросил Робин.
Мердок покачал головой.
— Не выйдешь. Тебе нужно привлечь его внимание, дать нам его описание и уйти в сторону. Все остальное мы сделаем сами.
— А потом? Что, если он последует за Робином? — встревожился Шай.
— Не думаю, что он за ним последует. Без гламурного камня Робин будет интересовать его не больше, чем мы с Мердоком, — ответил я. Шай недоверчиво покачал головой, но сомнения оставил при себе.
Мы вышли на улицу. Шай и Робин после долгих препирательств устроились на заднем сидении. Мы медленно объехали вокруг квартала и свернули на авеню. Машин было мало, и Мердок без проблем нашел удобное место для стоянки неподалеку от «Флиттербага».
— А теперь слушай меня, парень, — сказал он, поворачиваясь к Робину. — Я хочу слышать тебя. Не молчи, понятно? Если рядом никого нет, рассказывай, кого видишь, но не привлекай к себе внимания. Если кто-то подойдет, постарайся дать нам его описание. Если оно не соответствует описанию Шая, попытайся отделаться от него побыстрее.
— А что делать мне? — спросил Шай.
— Ничего. Останешься здесь. Будешь слушать голоса. Ты же сказал, что запомнил его голос.
На лице Шая отразился такой ужас, что мне пришлось отвернуться, пряча улыбку.
— Нет! Невозможно! Я же ваш главный свидетель!
— Если ты можешь его опознать, то и он может опознать тебя, и если увидит тебя раньше, то сразу же уйдет. Все, хватит.
Шай сложил руки на груди и с обиженным видом забился в угол.
Робин выбрался из салона и направился к бару в сопровождении Стинкворта и Танси. У входа он замедлил шаг, как будто заколебался — похоже, парень был не настолько самоуверен, как хотел казаться.
— Слышите меня? — Голос звучал немного приглушенно, но вполне разборчиво. Мердок подал короткий сигнал гудком, и Робин кивнул и вошел в бар. Тишина сменилась вдруг громкой музыкой. Только бы не остановился где-нибудь возле динамиков, подумал я. Словно в ответ на мое пожелание, музыка отступила на задний фон.
