Вошла Белинда.
— Без изменений?
— Да. С ним точно что-то не так.
— Мы должны посоветоваться со знахарем.
— Ты уверена, что он ничего не знает о Старых Костях?
— Веришь или нет, Гаррет, но почти никто кроме твоих знакомых не знает. Особенно, после твоего настолько длительного бездействия.
В Танфере действительно быстро забывают подобное. Это стало необходимым городским навыком для выживания.
— Покойник стал почти туманной легендой. Подобной тем, что дети пугают друг друга. Никто на самом деле не верит, что он существует.
— Занятно.
— Скоро мне нужно будет уходить, но не прямо сейчас. Я хочу остаться из-за знахаря.
— Если он вообще придёт сюда.
— Придёт. Но может не войти внутрь, если не увидит меня.
Он войдёт, если только не избавится от контроля сознания со стороны Логхира.
«Знахарь уже близко, но сильно боится. Он не человеческая особь».
Белинда не отреагировала, с ней он мыслью не поделился. Я сказал ей:
— Его Милость думает, что знахарь уже здесь.
Старые Кости избегал прямого контакта, пока убегать для человека уже не становилось слишком поздно. Возможно, и Белинда будет продолжать верить, что её мысли неприкосновенны.
Я почувствовал приятное ощущение от удивления Логхира.
Я сказал Белинде:
— Ваш человек очень нервничает. Приведите его, пока он окончательно не упал духом, — и добавил: — Не наскакивайте до того, как за ним не захлопнется дверь.
В ответ мне намекнули на старую поговорку об обучающих бабушку яичницу жарить. В это время Старые Кости, используя мягкое воздействие на разум, переместил наших гостей в свою комнату и кабинет Палёной.
Несколько мгновений спустя я сказал:
— Доктор. А вот и вы. Я уже весь изволновался из-за своего друга.
Знахарь вцепился в свою сумку на груди, и уставился на троих крысюков. Он был похож на только что приговорённого к виселице.
— С вами всё ладно?
Его рот беззвучно открывался и закрывался. Белинда закрыла собой дверной проем позади него. От неё доброжелательностью не веяло.
— Не возражайте против этих парней, они здесь, чтобы защищать Морли, — сказал я.
Еле слышно целитель спросил:
— Вы пролили микстуру, которую я дал?
— Да. Пытался открыть, она упала на пол и закатилась под кровать. Пока пытался достать, всё вытекло, — он немного расслабился. Я усмехнулся: — Нет, всё было не так, я вам солгал. Мы думали, если вы будете так думать, то сможем заманить вас сюда, вы преступник.
Его глаза выпучились, а лицу удалось ещё сильней побледнеть.
Его попытка сбежать полностью провалилась. Белинда стояла намертво.
«Да, он виновен. Проводимое им лечение было рассчитано на то, чтобы держать мистера Дотса в бессознательном состоянии. Наш злодей жаден, но он не убийца».
Я сказал маленькому человечку в чёрном:
— Дружище, вы оказались на перепутье. Сейчас поворотный момент в вашей жизни, и он может оказаться фатальным.
«Осторожнее. Он считает, что у него всё ещё есть выбор».
— Леди за вашей спиной недовольна вами. Она заплатила вам, чтобы вылечить этого человека, а вы отравили его вместо этого. Джентльмен за её спиной Генерал Туп из гражданской гвардии. Он тоже желает задать вам кое-какие вопросы.
«Полегче, — послал мысль Старые Кости. — Хватит прессовать его. Мне надо получить контроль над функциями его организма, особенно сердцебиением, иначе он может умереть».
Я начал задавать вопрос.
«Уймись! Его сердце вот-вот взорвётся».
Я слышал о подобном у мышей и лошадей, но у человека никогда.
Я махнул руку Тупу и Белинде. Нельзя было мешать Покойнику творить свою магию.
Старые Кости успокоился, затих и сообщил: «Над ним поработал на случай захвата мастер гипнотизёр, который не знал, что он столкнётся с кем-то подобным мне. Я отменил команды, ведущие к остановке сердца, но я не в состоянии обнаружить, кто установил их».
Меня осенило:
— Белинда, почему ты выбрала именно этого знахаря?
— Я пошла к Детям Света, там спросила у кого-то. Потом доказывала ещё, что могу себе это позволить.
Похоже, моё вдохновение разорвало пополам.
— Сколько времени им потребовалось на решение помочь тебе?
— Ну-у. Несколько дней. Больше трёх.
— Ты пошла к ним до того, как приехала ко мне, — это не задевало моего самолюбия, мой опыт в качестве знахаря малость уступает им.
Старые Кости послал мысль: «Он получил это задание по жребию. Его подкупили между первым и вторым визитами к мистеру Дотсу, тут участвует много денег. Он делал злодейства и раньше. Но впервые его коварство раскрыто».
Старый дьявол ликовал.
— У вас есть спасительный шанс, знахарь, сохранить себе собственную жизнь.
Покойник стабилизировал наиболее важные органы знахаря, не дав ему спастись через смерть. Я уверен, при этом одновременно он вытащил воспоминания этого мужчины.
Я произнёс:
— Я чувствую себя щедрым, и собираюсь предложить вам шанс спасти сразу две жизни, — Плеймет спал на стуле в комнате Покойника. Я хотел заставить этого жадного идиота вылечить его после того, как он вернёт Морли обратно.
«Это на удивление трудно, — послал мысль Покойник. — Я не могу отменить полностью власть постгипнотических команд. Если мы чего-то хотим, должны получить это быстро. Самоликвидационная последовательность только приостановлена. Я, возможно, не в состоянии удерживать это бесконечно долго».
Я посмотрел на Морли, на знахаря, снова на Морли, и не смог найти в себе особого сочувствия к знахарю.
Я позвал Генерала Тупа обратно. Он отошёл, соблазнившись на зов бесплатной еды и пива. Кроме того, сейчас он был знаменитостью, а даже подобные ему жаждут восхищения.
— Посмотрите, здесь ли ещё Колда.
— Отравитель?
— Он — химик, аптекарь, естествоиспытатель.
Почему я оправдываюсь за Колду? Может, потому что он отчасти нравился мне? Он на самом деле пытался отравить меня когда-то.
— Пусть будет так.
— Забудем об этом. Шкипер, найди Палёную, скажи ей, что мне нужен Колда.
Один из крысюков убежал. Пока шло ожидание, я занял Тупа тем, что мы извлекли из знахаря, пока он отсутствовал, наслаждаясь дифирамбами в свой адрес. Он был ошеломлён.
— Теперь он прилагает все усилия, чтобы умереть раньше, чем мы сможем получить что-то ещё, и, в то же время, почти умоляет Старые Кости спасти его задницу.
Туп изменился в цвете и несколько раз сглотнул. Для него, очевидно, было шоком, что один из Детей Света мог быть столь испорчен.
