Сэм обхватил голову руками. - Мне в самом деле нехорошо. Мне нужно... немного воздуха...
- Тебя же ведь не тошнит, правда?
- Я... Мне...
Джин свирепо взглянул на него. - Не смей блевать в моей машине! Пошел вон! Сейчас же!
Джин ударил по тормозам. "Кортина" резко остановилась, и Сэм тут же распахнул дверь и вывалился наружу. Он вслепую рванул прочь от дороги и пустился бежать по неровной земле, разбрызгивая во все стороны воду и жидкую грязь. Перед ним тускло светилась широкая линия горизонта, над которой нависала масса хмурых облаков. Серый занавес дождя беззвучно хлестал по отдаленным холмам. Мир казался холодным и мертвым, будто промозглая тюрьма, в которой нет стен, вечная тюрьма, удерживающая его в бесконечном кошмарном сне.
- Куда ты свалил, чтоб тебя, недоумок? - услышал он недовольные вопли Джина. - Если уж хочешь проблеваться, то ни к чему переться на самую вершину чертова Бен-Невиса[11]! Тайлер! Иди давай сюда!
Сэм смотрел на все безумными глазами. Мир, казалось, вертится вокруг него - колыхалось небо, вздымалась земля. Все непрочно. Все иллюзорно.
Он упал на колени, погрузив руки в жидкую слякоть. Он чувствовал холод, влажность, жесткую траву, липкую грязь.
- Это реально! - завопил он. - Я это вижу! Я это чувствую! - он зачерпнул полную горсть грязи и припал к ней ртом. - Я могу это попробовать! Это реально! Это настоящее!
Все только выглядело настоящим.
Сэм повалился вперед и закричал куда-то в землю: - Я не понимаю!
Его накрыло тенью. На плечо ему опустилась рука в кожаной черной водительской перчатке.
Тихо и мягко Джин произнес: - Все в порядке, сынок. Я это и раньше видел. Я дам тебе отгул. Ничего страшного. Со всеми случается, даже с самыми лучшими.
- Я не понимаю, Шеф, - Сэм повернул к Джину измазанное грязью лицо. - Я просто... я просто не понимаю.
- Да, - сказал Джин. - Но я понимаю.
- Ты?
- Да. Я знаю, что тебе нужно.
- Что, Шеф? Что мне надо?
- Что тебе нужно, так это чуть-чуть отдохнуть, выпить крепкого пива и вволю потрахаться. И будешь как огурчик.
По выражению лица Джина Сэм понял, что тот говорит всерьез. Никакого сарказма, никакого издевательства. Он говорил с ним, как мужчина с мужчиной.
Сэм опустил плечи. Он чувствовал себя заблудившимся, потерянным и предельно одиноким.
Пока они ехали обратно в город, Сэм оттер от лица и рук большую часть грязи, и вернул себе самообладание - по крайней мере, внешнее. Но Джин настоял на том, что его надо временно отстранить от службы.
- Что тебе нужно прямо сейчас - так это промочить горло стаканчиком пива, - сказал он, останавливая "Кортину" возле "Railway Arms".
- Я не хочу пива, Шеф.
- Хочешь-хочешь. Выпить, потом домой, в постельку, и если получится - с девочкой. А если уж тебе совсем одиноко, посмотри на них по телевизору. Это твой восстановительный режим, пока не поставишь мозги на место. И отставить споры. Приказ доктора Ханта.
- Мне не нужно ставить мозги на место, Шеф, я в порядке, честно. Я просто... на секунду сошел с ума.
- Да ну! И зачем, черт возьми, надо было это афишировать? - и Джин поднял руку, прекращая дальнейшую дискуссию. - Соберись с мыслями и разберись в себе, Сэм. Возьми несколько дней, сколько тебе потребуется. Мы справимся. Наш отдел не вертится вокруг тебя.
- Сделай милость, Шеф. Не рассказывай остальным, почему я ушел. Скажи им, что я...
- ...Свалился с лихорадкой. Конечно, скажу. За кого ты меня держишь? - Джин пристально посмотрел на него, прищурив серьезные глаза. - Разберешься сам, так ведь, Тайлер?
Сэм кивнул: - Буду как огурчик, Шеф. Честное скаутское.
- К этой клятве нельзя отнестись несерьезно.
Он ткнул пальцем за дверь, показывая Сэму, что тот может убираться к черту.
- Спасибо, Шеф, - сказал Сэм. - Ну, знаешь, за понимание.
- Я надеюсь, это не прелюдия перед ласками, Тайлер, я совсем не такой. Вали уже в паб и нажрись в стельку. Я бы выпил с тобой разок по-быстренькому, но если честно, Сэмми, я за сегодня уже достаточно насмотрелся на твою рожицу. Поговори с Нельсоном. У него работа такая - выслушивать жалобных мудаков вроде тебя, мычащих о своих бедах в кружку с пивом.
Сэм выбрался из машины, испытывая неожиданно теплые чувства к Джину, что вообще-то случалось крайне редко. Зарычал мотор "Кортины", шины взвизгнули, и машина исчезла в ночи.
Сэм стоял на темной улице, глядя в пустое небо. Он был благодарен тому, что там не было звезд. От звезд у него бы снова закружилась и поехала голова.
Он пощупал свою грудь. Настоящая, твердая. Он посмотрел, как в оранжевом столбе света от уличного фонаря мерцает пелена мелкого моросящего дождя, ощутил холодное покалывание от его капель на руках и лице. Посмотрел, как через дорогу крадется кот, его изумрудные глаза сверкнули ярко-зелеными точками, когда он ответно бросил взгляд на Сэма. Посмотрел, как мимо проезжает машина, рассекая поверхность лужи над забитым канализационным стоком.
Детали. Нескончаемые детали. И все до одной совершенны.
В дальнем конце улицы он разглядел маленькую фигурку - девочку, наполовину освещенную уличным фонарем. Она стояла неподвижно, пристально, не моргая, глядя из ночной тьмы на Сэма. Он уже так много раз видел этот пронзительный взгляд.
Она никогда не оставит меня в покое. Она вечно будет преследовать меня, угрожая и намекая на что-то. Зачем? Ради бога, зачем?
Окна "Railway Arms" светились в темноте, еще более заманчиво и тепло, чем обычно. Преследуемый холодным взглядом Девочки с Заставки и не готовый пока вернуться в свою пустую заброшенную квартиру, Сэм толкнул дверь в паб, будто мотылек, неодолимо летящий на свет.
ГЛАВА 11 - СВИНЫЕ ШКВАРКИ
Сэма тут же окутало теплом и дружеской вонью сигаретного дыма "Railway Arms". На сердце у него по-прежнему было тяжело, а мысли в голове путались, но он, наконец-то, чувствовал себя в безопасности. Возможно, от знакомой обстановки, или от запаха, разлитого в воздухе, или же от предстоящей выпивки. А возможно, виноват в этом был Нельсон, неутомимый владелец "Arms", стоявший - как и всегда - в готовности за стойкой бара. Этим вечером он был нарядно разодет: на нем была экстравагантная рубашка с изображением роскошного карибского заката (или это был восход?) в комплекте с морем, пляжем и поникшими пальмами.
Когда Сэм вошел, Нельсон выглянул из-за стойки, где с аппетитом грыз свиные шкварки. Он ухмыльнулся во весь рот, показав налившие между белоснежных зубов кусочки свиного жира, и, включив на полную катушку свой ямайский акцент, провозгласил: "Ну наконец-то посетитель! Ты спасаешь мне жизнь, братишка! Я уж было подумал, что проведу весь вечер в компании одних лишь шкварок!"
