– Н-нет, – с запинкой ответила Настя, озираясь вокруг.
Не хотелось, чтобы на эту сцену кто-то обратил внимание. И на самом деле да, она его избегала. Боялась встречи, не представляла, как себя с ним дальше вести. В голове вновь сама собой всплыла мысль о поцелуе и заставила ее щеки порозоветь.
– Во сколько у тебя завтра заканчиваются занятия? Репетиций не будет, так что давай к Мишке съездим, узнаем о подземелье.
Настя испуганно посмотрела на парня. Ехать с ним значило, что придется объясняться. Но причины для отказа она не находила, да и о ходе спросить хотелось. Вдруг Михаил и правда что-то знает?
Мартовицкий увлек девушку к окну. И пока она оглядывалась в поисках спасения, точнее, Тани или Томы, парень объявил:
– Нашел кое-какую информацию по твоему подземелью.
Анастасия, упорно смотревшая сквозь стекло на двор училища, все же повернулась к Артему. Любопытство пересилило. А еще озарила мгновенная радость – он не забыл об их деле!
– В общем, на чертежах технической инвентаризации он числится «белым пятном», – стал рассказывать парень. – Как мне сказал директор театра, проход этот метров через десять от входа замурован и куда он ведет – неизвестно. Никто не в курсе, какова его полная длина и в каком он состоянии на сегодняшний день.
– Он точно замурован? – с сомнением спросила Настя.
– Откуда мне знать? Я там был один раз с тобой. Из сотрудников театра мало кто в курсе существования этого места. Разве что обслуживающий персонал туда всякую чепуху стаскивает.
– Выходит, попасть туда можно только из Театра… – проговорила девушка.
– Скорее всего, да.
– Узнать бы наверняка.
– Ну так к Мишке съездим и, может, что-то разведаем. Завтра жду тебя возле парка.
– Хорошо, – пролепетала девушка, с досадой осознавая свою полную беспомощность перед ним.
Он как будто распоряжение отдавал, не спрашивая о ее планах. Что, если завтра после занятий ей неудобно? Его это не волновало.
После того, как Артем покинул ее, Настя некоторое время простояла у окна, глядя во двор, но совершенно ничего не видя. Это было похоже на какое-то наваждение. Постепенно удалось немного унять безумный сердечный ритм. До их завтрашней встречи еще почти сутки. Как дожить и не свихнуться от волнения? Не пойти нельзя. Иначе он примет ее за неопытную трусливую дурочку, которую пугает серьезный разговор. Ею она, в сущности, и являлась. А если быть совсем честной – понимала, что он и так уже считает ее таковой.
Мысли путались, лицо горело… Страшно представить, что с ней будет, если он заговорит об их поцелуе или попытается поцеловать еще раз. Чтобы хоть на время перестать зацикливаться на этом, на репетиции Настя самозабвенно танцевала партию Нунэ, чем впервые вызвала похвалу Королевича.
Глава 16. Предостережение
Ночью Настя взяла с Татьяниной полки статуэтку балерины и, полулежа в своей постели, рассматривала фарфоровую пачку, ощупывала узоры на корсете. Ночь выдалась морозная и ясная. В окно как раз на кровать Анастасии лился лунный свет, не дававший уснуть. Или это волнения пережитого дня так отзывались… Девушка думала о том, кому могла принадлежать эта статуэтка раньше. «Какой-то женщине…» Воображение рисовало немолодую интеллигентную немку. Настя представляла ее учительницей или пианисткой. Почему-то на душе становилось спокойнее, когда эта статуэтка оказывалась в руках. И намеченная на завтра поездка уже не так пугала.
В целом следующий день прошел обычно. Даже встреча с Артемом в парке не стала чем-то из ряда вон выходящим. Дежурное «привет», сели в машину и поехали. Никаких попыток хотя бы чмокнуть в щеку.
Михаил Громов, друг детства Артема, а ныне рокер [13], гитарист и сталкер, жил в рабочем общежитии. И выглядел так же, как и в тот день, когда Настя его впервые увидела. На вешалке почетное место занимала косуха, которая, очевидно, была для Михаила круглогодичной одеждой, а не очень опрятные отросшие волосы – постоянной прической.
Комната Миши располагалась на первом этаже. Его соседом был какой-то мужчина лет тридцати или чуть старше. Он все время молчал, листая журнал «Роман-газета» [14].
При виде Насти Миша как-то криво усмехнулся, но поздоровался вполне сдержанно. Наверняка вспомнил ту ситуацию с кошкой, из-за которой девушка здорово напугалась. Анастасии такое отношение не очень понравилось. Однако деваться было некуда. В конце концов, пусть думает что угодно.
– Чай будете? – Миша уже доставал кипятильник.
– Да, только не крепкий, – ответил за обоих Артем.
Байкер почему-то хохотнул и принялся расставлять на столе кружки.
Мартовицкий уже ввел Михаила в курс дела, поэтому тот без лишних слов перешел сразу к главному.
– Я этот дом знаю. Он долго стоял заброшенный. Мы там еще пацанами лазали, называли его «царским», – рассказывал парень, пока заваривался напиток. – Нам все в нем казалось каким-то вычурным, богатым. Потом его вроде как выкупили, а через пару лет случился пожар, и дом перестроили. Там лазы были с первого этажа в подвалы. Если их, конечно, не заложили. Всего их там было три: один из бывшего кабинета купца Валетова, второй – под лестницей, а третий был в виде люка и находился у самой стены в левом крыле дома. Еще там во дворе был колодец, и мы туда спускались. В его стене имелось боковое ответвление, но куда оно вело, мы не знали. Жерло колодца, если не ошибаюсь, засыпали и заасфальтировали. Один мой знакомый живет по той же улице через пару домов. Так его отец, когда копал погреб, наткнулся на кирпичную кладку свода. Пробил ее и оказался в подземном ходе, тоже выложенном кирпичом. И сам друг, и его батя ходили под землей в сторону второго дома, а теперь вашего театра. До завала, ориентировочно находящегося под старыми городскими банями. Вроде как там какие-то ответвления были. Но из-за опасности обрушения туда лезть не стали. Там без специального снаряжения нельзя.
– То есть из второго дома под театр точно есть подземный ход? – уточнил Артем.
– Да, это можно утверждать с большой вероятностью.
Слова Михаила вселяли надежду в то, что есть и другие входы в подземный коридор, и что кто-то может ими пользоваться даже сейчас. Если их найти, то… То что? Как это поможет уберечь Татьяну от гибели? Тем более, что ее останки были найдены во вполне известной части подземелья и оставить там тело умерщвленной девушки, по сути, мог любой сотрудник театра или человек, имеющий туда доступ. Наличие других ответвлений ничего не дает. Хотя для общего развития, конечно, интересно.
Заметно было, что Михаил некоторое время колебался. Но все же продолжил:
– Еще может вам пригодится. Ко мне один мужик обратился. Он решил отремонтировать старый родительский дом и нашел люк в полу, а внизу огромный затопленный подвал. Воду он откачал. Говорит, там какой-то ход есть. Сам разведывать он не стал, мало ли что… Попросил меня. Собираюсь на следующих выходных туда лезть.
– А где это? – заинтересовался Артем.
Похоже, его уже увлекла вся эта история не меньше, чем Настю. Девушка никак не могла перестать думать о неизбежности разговора с Мартовицким. Но ощутив, как подсознание пытается достучаться до ее мозга молоточками слов «подвал», «ход», «старый дом», вдруг выдала:
– Можно с тобой?
Может быть новый ход – это новый шанс подойти ближе к разгадке тайны гибели балерины? Вдруг он соединен с театром?
– Рисковая она у тебя! – рассмеялся Михаил, подмигнув Артему.
Тот нахмурился и ничего не ответил.
– А не боишься? – обратился Миша к Насте. – Вдруг обрушение? А еще под землей может быть какой-нибудь газ. Вы там можете уснуть и больше не проснуться…
– Но ведь ты в таких местах бывал, знаешь, какие меры предосторожности нужно предпринять, – пожала плечами Анастасия.
– Девушка, вы в своем уме? – неожиданно подал голос молчавший до сей поры незнакомец.
