спешил. Поправил пиджак, потом застегнул на нём пуговицы, зачем-то проверил карманы. Да и вообще, вёл себя так, будто всеми силами старается оттянуть прощание.
‒ Я не хочу оставлять вас в таком состоянии, ‒ проговорил Эйтан. И вдруг предложил: ‒ Бель, а давайте выпьем по бокалу вина? Сядем на крылечке, прямо ступеньки. Посидим. Если не хотите говорить, то просто помолчим.
‒ Лорд Бестерли, я в полном порядке. Сейчас помою посуду, дождусь Иля и лягу спать.
Услышав свою фамилию, он странно поморщился.
‒ Так, Бель, прошу, давайте хотя бы без столь официальных обращений. Я понимаю, что сейчас вы пытаетесь выстроить между нами толстую непробиваемую стену, даже понимаю причины. Но считаю это неправильным. У нас с вами общий сын. Нам всё равно придётся общаться. И, спешу заметить, что до сегодняшнего ужина у нас вполне неплохо получалось.
‒ Этот вечер изменил слишком многое, ‒ покачала головой.
‒ Нет, Бель. Он всего лишь приоткрыл завесу прошлого. Мы с вами остались такими же, но теперь смотрим друг на друга немного иначе.
Вдруг улыбнулся и добавил:
‒ Я вас не помню, это правда. Если честно, вообще не представляю себя по уши влюблённым. Никогда такого не испытывал. Но и в словах Дея не сомневаюсь, он точно говорил правду. Ложь я бы сразу распознал.
‒ А мне дико не по себе от понимания, что в мою голову кто-то влез и навёл там свои порядки, ‒ призналась, вздохнув.
‒ Зато теперь понятны ваши странные реакции на мои прикосновения, ‒ ободряющим тоном произнёс Эйтан. – Это, кстати, подтверждение того, что мы с вами были близки. А ваши обмороки из-за сильнейшего дисбаланса между сознанием и подсознанием. Возможно, не последнюю роль сыграли запертые когда-то чувства. Но это лишь предположение.
Я слушала его рассуждения и всё больше успокаивалась. В итоге ему даже удалось заинтересовать меня своей теорией.
‒ Интересно, как же вы намерены со всем этим разбираться?
‒ У меня уже есть примерный план, ‒ сообщил Эйтан. – И я даже готов вам его рассказать… ‒ сделал многозначительную паузу. – Под вино на ступеньках вашего крыльца.
Я понимающе хмыкнула, а на лице сама собой появилась улыбка.
‒ Вот опять вы пытаетесь мной манипулировать, ‒ покачала головой.
‒ Простите, Бель, это в моём случае неискоренимый порок, ‒ развёл руками он. – Так вы согласны?
Ну, что за невозможный человек?
‒ Ладно, ‒ сказала нехотя. – Но только по одному бокалу.
По тому, какой довольной стала улыбка лорда Бестерли, было ясно ‒ он добился именно того ответа, который ему нужен. А у меня мелькнуло и погасло ощущение, что я, как глупая мошка, лечу прямиком в расставленные сети большого коварного паука.
На улице стоял не по-осеннему тёплый вечер. Ветра не было, а воздухе разливался чуть сладковатый запах листвы, приправленный свежестью. Сумерки уже сгустились до плотной темноты, но со стороны учебного корпуса всё равно иногда доносился смех и обрывки разговоров студентов. Над входом в дом горел единственный тускловатый фонарь, и его света хватало лишь на небольшой пятачок у подножья лестницы.
Мы сидели на широких деревянных ступеньках, держали в руках бокалы и молчали. Поначалу такое молчание казалось неловким, но это чувство быстро пропало. Эйтан смотрел куда-то вперёд на тёмные кроны деревьев, а я разглядывала вино в своём бокале и просто старалась ни о чём не думать.
‒ Изабель, а давайте всё-таки перейдём на «ты», ‒ неожиданно предложил мой сосед по ступеньке.
‒ Думаю, это лишнее, ‒ ответила я.
‒ Всё ещё намерены строить между нами стену?
‒ Именно так, ‒ не стала скрывать.
‒ Почему?
Этот вопрос был задан с открытым непониманием. И только теперь Эйтан повернулся ко мне. Я же пыталась придумать достойный ответ. Но теперь почему-то все доводы даже мне самой стали казаться глупыми. Тогда я решила озвучить именно то, что на самом деле меня волновало.
‒ Эйтан, я не хочу отношений. Мне за годы брака их хватило. Теперь намерена жить сама по своим правилам. Мне не нужен рядом мужчина, именно поэтому я от вас и отгораживаюсь.
Некоторое время он обдумывал мои слова и только потом ответил:
‒ Бель, но вы же понимаете, что ваш брак был ошибкой? Сейчас я почти уверен, что кто-то влез в наши с вами отношения, заставил вас меня забыть. И фактически толкнул в объятия супруга. Как, кстати, его зовут?
‒ Серфим Кайс, ‒ ответила я.
‒ Вы любили его? – задал он новый бестактный вопрос. Бестерли вообще любил спрашивать в лоб о том, о чём воспитанные люди никогда бы спросить не решились.
И тем не менее я решила ответить правду:
‒ Когда выходила замуж, была уверена, что любила. Но потом любовь угасла. Как-то слишком быстро.
Эйтан посмотрел с пониманием.
‒ Судя по всему, ваши чувства ко мне спроецировали на этого Серфима, ‒ озвучил он своё предположение. ‒ Поверьте, спрятать любовь нельзя даже сильному менталисту. Её можно только закрыть сильными щитами, но это очень сложный процесс, да и продержится такая заслонка недолго. Если бы передо мной стояла задача развести двух влюблённых, я бы, вероятнее всего, заставил каждого из них думать, что они любят другого человека. Это проще и надёжнее.
‒ Вы страшный человек, Эйтан, ‒ признала я очевидное.
‒ Все менталисты опасны, ‒ не стал спорить он. ‒ А Илю достался мой дар. А вот характер у него, кажется, ваш.
‒ Не уверена. В своём желании всё решать за других он явно пошёл в вас.
После этих слов губы Эйтана растянулись в широкую и очень довольную улыбку, а в глазах появился блеск. Почти счастливый.
‒ Бель, вы даже не представляете, как мне приятно это слышать, ‒ проговорил он. ‒ Хотите признаюсь? У меня странное ощущение, что моя жизнь неожиданно стала в несколько раз полнее. Будто раньше она и вовсе была пустой.
Я на его слова отвечать не стала, да и не ждал он ответа. Пригубил немного вина из своего бокала и снова уставился на верхушки деревьев.
‒ Что вы помните из того времени, когда мы предположительно жили вместе? – спросил он спустя несколько минут. ‒ Из вашей памяти не могли стереть всего. Это было бы слишком заметно. Да и Дейрена вы вспомнили.
Я задумалась. А перед глазами появилось улыбчивое круглое лицо, обрамлённое ярко-рыжими кудряшками.
‒ У меня была подруга – Мирика Эванс, ‒ сказала
