За моей спиной хлопнула дверца «линкольна».
— Интересно, какие возможности есть у Дуга, — сказал я в пространство.
— Спроси его, — предложил Ник.
— Ну да, я же забыл, что ты его подчиненный.
— А ты — его друг!
Мы вернулись к Саркисяну, подозрительно смотревшему на нас.
— И как, дало это нам что-нибудь? — спросил он.
— По-моему, да. Во-первых, мы кое-что знаем о снах. Во-вторых, у нас есть еще один след: Падхерст. — Я закурил и, затянувшись, выпустил длинную струю дыма. — Что-то, видимо, она в снах нашла интересное…
— Прекрасно, — усмехнулся Саркисян. — Пойду к Э. М. П. и скажу ему, что мы вынуждены гоняться за сновидениями и это будет нам стоить несколько вовсе не приснившихся десятков тысяч.
Мы сочувствовали ему, но не настолько, чтобы пойти вместо него к шефу Центрального Бюро Расследований Эзре М. Парсону и объяснить ему необходимость подобных расходов. Дуг бросил несколько фраз, по сути своей комментировавших нашу позицию, и уехал.
Мы отправились на корт, а потом провели почти два часа на поле для стрельбы из лука. Мальчикам удалось по два раза попасть в мишени, а нам — избежать их стрел. Я тоже попал два раза, хотя один раз случайно, во всяком случае, не в свою мишень. Лучше всего получалось у Ника, который раздражал всех, дырявя мишень, к тому же свою, и притом всем содержимым колчана. Лишь когда Филу пришла в голову идея встать позади него и щекотать его под мышками, наши шансы несколько сравнялись. В сумме наша любительская четверка, Пима, я, Фил и Бинки, завоевала семнадцать очков из ста возможных, Ник Дуглас же — несколько больше, а именно восемьдесят четыре. Но радовался этому только он сам.
Меня разбудила Пима. Вырванный из сна, я нервно схватил трубку и стукнул ею себя по голове. Лишь после этого я окончательно покинул страну сновидений.
— Да?!
— Оуэн, одевайся, и ждите с Ником машину. Похитители у нас, только торопиться особо некуда — они мертвы.
— Хорошо. Тьфу, я не то хотел сказать… Неважно…
Я положил трубку. Пима спокойно выслушала еще более краткую версию данного известия. Я выбрался из-под одеяла и помчался в ванную. Семь минут спустя я был в холле, еще чуть позже ко мне присоединился заспанный Ник. Мы спустились в гараж. Нас ждали два одинаковых «форда» с одинаковыми номерами. Мы сели в один из них, стекла стали непрозрачными, и мы поехали. За воротами мы свернули налево, вторая машина направо. Процедура доставки нас в секретную резиденцию была разработана во всех подробностях и впечатляла точностью исполнения. Я до сих пор не мог забыть: после того, как были найдены мальчики, нас перевозили сюда, в убежище. В туннеле Эдисона нам преградил дорогу автобус, сзади и с боков видимость закрывали два грузовика, мы неожиданно свернули в технический коридор, а чуть раньше оттуда вынырнул точно такой же лимузин, как наш. Если кто-то за нами следил, то наверняка поехал за ним. Не знаю, куда он его завел. Теперь — два «форда». Интересно, существует ли еще более секретная процедура? Наверняка президента прятали бы тщательнее. Хотя Дуг утверждал иное.
— Может быть, ты знаешь больше меня? — спросил Ник.
— Кто-то избавляется от свидетелей.
— Это глупо.
— Знаю, но не я этим занимаюсь.
Удивительна вера преступников в возможность разорвать с помощью убийства цепочку других убийств, этакое затирание следов одних трупов другими. А ведь убийство убийцы приводит лишь к тому, что интерес следствия переносится на очередной объект и никогда не заканчивается. И каждое убийство дает всё больше материала для сравнения, анализа, поиска. К счастью, преступники не столь хитры, как я.
Мы ехали час, с одной пересадкой. Потом мы въехали в какой-то гараж, по крайней мере так я полагал, судя по тому, как нас прижимало к правому боку салона. С его крыши нас забрал вертолет с надписью «Федеральное Бюро Энергетики». Несмотря на возбуждение из-за того, что мы, возможно, ухватились за какой-то след, монотонное гудение двигателя и свист лопастей вызвали у меня странную сонливость, и я заснул.
Лишь когда мы оказались над целью нашего полета, Ник толкнул меня в плечо.
— Чтоб тебя, Оуэн, — сказал он с завистью в голосе. — Ты что, таблетки какие-то принимаешь, или как? У меня глаза слипаются, и всё равно я глаз не сомкнул, — пожаловался он.
— Потому что ты на работе… — Я зевнул и потянулся. — Где мы?
— У меня на работе! — буркнул он и пошел в туалет.
На горизонте виднелось ночное зарево какого-то города, под нами была автострада с немногочисленными огнями двигавшихся по ней автомобилей. Несколько освещенных, словно новогодние елки, грузовиков, мотель. Похоже, именно туда мы и направлялись. Чуть в стороне дважды мигнули фары какой-то машины, выхватив из темноты участок земли и несколько кустов, отбрасывавших казавшиеся демоническими тени. В это освещенное пространство пилот и направил вертолет.
Мы сели мягко и профессионально, словно на пирожное с кремом, и если бы не изменившийся звук турбин, я считал бы, что мы всё еще в воздухе. Мы спрыгнули на землю.
— Здравствуйте! — крикнул кто-то. — Прошу за мной!
Пригнувшись, мы пробежали под вращающимися всё медленнее лопастями, затем перешли на шаг. До мотеля «Пируба» мы добрались через две минуты, уже в полной тишине. Проводник шагал впереди, не говоря ни слова и не показывая лица. Он подвел нас к одному из ярко освещенных домиков и жестом пригласил внутрь, сам же остался снаружи, пополнив ряды тех разбуженных, которым обязательно хотелось узнать, что же вырвало их из сна.
В первой комнате не было никаких следов преступления, кроме сидевшего в кресле усталого местного шерифа. На пороге спальни стоял Саркисян. Он сразу же помахал нам рукой, и мы вошли.
— О гос-споди… — простонал Ник.
Я молчал, поскольку мог лишь к нему присоединиться.
Вся комната была залита кровью. На стенах и потолке ее было столько, что казалось, будто как раз на полу ее меньше всего. Естественно, это была лишь иллюзия, но достаточно отчетливая. По обе стороны от двуспальной кровати, на полу, где обычно стоят тумбочки с лампочками, телефонами и Библиями в ящиках, кто-то усадил тела женщины и мужчины. Голова женщины была отрезана и лежала на коленях, руки убийца поместил на ее макушке, так что казалось, будто она держит голову, чтобы та не улетела. Чудовищный юмор. Длинные волосы, пропитанные кровью, были расчесаны и аккуратно уложены вдоль бедер и на полу. При жизни она наверняка не была некрасивой, но в данный момент я был не в состоянии оценить черты ее лица, скрытые под уже запекшейся кровью. Трудно было определить и ее возраст, хотя скорее всего она была моложе меня. Я шагнул в сторону и посмотрел на мужчину. Какой-то агент сканировал его лицо; услышав мое приближение, он прервал свое занятие и прошептал:
