Минздрав предупреждает — курение опасно для нашего здоровья, поэтому когда, будучи некурящим, болтаешь с дымящим, как паровоз коллегой, это часто приводит к странным результатам и неожиданным последствиям. Мы стояли на лестничной площадке — я вертел в руках коробку с сахаром, а мой собеседник смолил сигарету и судорожно хотел мне поведать о чем-то для него важном. Наконец, он решился:
— Какой же ты все-таки зануда! — ехидно заметил Олег. — А тема, которую я собираюсь раскрывать, для меня весьма болезненна, также как и для миллионов других людей моего возраста.
— Как пафосно! — восхитился я. — У тебя что, аденома простаты? Камни в мочевом пузыре? Или ты страдаешь редкой формой наркотической зависимости?
— Нет, ничего такого хронического. Книгу я пишу, — смущенно признался мой собеседник.
— Боже ты мой… как кто-то верно недавно заметил, что была раньше Россия страной читающей, теперь стала страной пишущей. Послушай меня, старик, не делай этого.
— Да знаю я про эту страну… — мой собеседник был так смущен, словно я застал его за каким-то неприличным и крайне постыдным занятием. — Но мне сейчас просто необходимо высказаться на бумаге. Крайне важно.
— «Зрители аплодируют, аплодируют, кончили аплодировать!» Что так? Хочешь прославиться в веках? Или заработать много капиталу? — съязвил я по своей давнишней привычке.
— Да не особо. Просто я боюсь, что никто меня не напечатает.
— Зря боишься. За свои собственные деньги ты сможешь напечатать любой бред. Даже нецензурные стихи издать можешь, и никто тебе не запретит. А вот если желаешь потом получить гонорар за свои труды, то тут обязательно возникнут всяческие проблемы.
— Но я не хочу за свои деньги! Вот тебя печатают за твой счет?
Вообще-то писать тексты я очень не любил. И не люблю до сих пор. Особенно — длинные тексты. Еще с детства самым неприятным занятием мне казались школьные сочинения. Только вот потом с возрастом возникла иная проблема — в голове постепенно скапливались разные истории и не хотели никуда уходить. Ну, не все, конечно. Многие забывались, но были и такие, что не желали покидать память, толклись там, накапливались и, в конце концов, возникала критическая масса, которая выплескивалась наружу мутной волной. В виде текстов, которые, в свою очередь, бывает, что превращались в книги.
— Нет, конечно, зачем за свой счет? Я что, сильно похож на миллионера? Слушай, а с чего это ты сегодня выглядишь, как дерьмо? Серый какой-то, и глаза сонные.
— Да, ерунда. С одногруппниками вчера встречался. Упился до состояния полного абстракционизма. Там еще травку курили, а я такое дело вообще с трудом переношу. Органически не перевариваю.
— А. Тогда, это ладно. О чем хоть книга? Интересная?
— Про меня. Про окружающую действительность. Про жизнь вообще.
— Круто, — сказал я, чтобы изречь хоть что-нибудь похожее на заинтересованность. — Хочешь совет? Дурной и вредный? Не хочешь? Все равно дам. Возьми всю ту боль, ненависть, муть и отчаяние, что иногда (и часто!) поднимаются как тина из глубин сознания, собери в кучу и перенеси на бумагу. Напечатай все это, «издай» тиражом в один экземпляр. Можешь еще туда иллюстрации нарисовать. Будет книжка, и у тебя на душе стразу станет легче. После всего этого сотри все файлы с жесткого диска своего компьютера и вообще со всех носителей, и книжка останется в одном экземпляре. В одном-единственном. Только не размножай ее ни в коем случае — поезжай на дачу и сожги в печке…
13. Проблема суеверий в средней полосе
Услышав совет сжечь свое сочинение в печке, мой приятель естественно на меня обиделся, и пошел в «Зал Общей Работы[2]», как ребята по-литературному называли свой просторный офис. Подумав пару секунд, я отправился следом. В «Зале Общей Работы» в результате перерыва на кофе как раз никто не работал, и был шанс обсудить близкую мне сейчас тему в широком кругу. К тому же пока я трепался со своим коллегой, кофе давным-давно должен был завариться.
— Всем здрас-с-сте, кого еще не видел! — громко сказал я, появляясь в дверях, как подарок. Почти все ребята уже сидели на своих местах, не было только Павла. Наверно это Машенька их предупредила. — Мы тут с Олегом ненароком затронули животрепещущую проблему бытия, и мне стало интересно, суеверный ли вы народ? И как это отражается на состояниях ваших душ?
— Ты к чему? — не поняла меня Машенька. — Кофе уже готов. Сахару достал?
— Достал. Мне для дела необходимо, для работы, — начал растолковывать я, поставив на стол пачку рафинада. — Сначала о приметах, суевериях и вере вообще. Очень надо узнать ваше мнение. Понимаете, ведь никто так и не смог четко разграничить суеверие и веру: где начинается одна и заканчивается другая, а если кто и пытался, то выходило мутно, неубедительно и многословно. В нашей жизни, с ее бешенными информационными потоками и с притоком свежих людей постоянно возникающие новые реалии создают новейшие суеверия. Так, например, на моих глазах возникло поверье, что нельзя выносить помойку после заката солнца. Думаю, что это оттого, что именно в темноте у помоек и мусоропроводов часто тусуются бомжи, алкаши, нарики и прочие маргиналы. А люди они неспокойные, нервные, способные на неприятные поступки. Но это все фигня, есть и более крутые суеверия! Ведь большинство не только не обалдеют знаниями, чтобы понять происходящее, но и не хочет что-либо узнавать. Научное мировоззрение сейчас удел редких одиночек. Это вообще порождает глупые слухи и нелепые идеи.
— Это у тебя, что ли, научное мировоззрение? — удивилась Машенька. — Лично если про меня, то я еще ни разу и не определилась: верить мне или не верить. Были случаи, когда и сбывалось. Но ведь это могло, и, скорее всего, было глупое совпадение. Стечение обстоятельств. А ты-то что хочешь услышать? Кофе сам себе наливай, и вообще не сиди как именинник.
— Ты-то знаешь, что я ни во что не верю, — пояснил я, наливая себе кофе. — Меня волнует настроение масс.
— Да теперь про тебя все уже знают, тоже мне удивил, — пробурчал Олег. — А для меня скорее стоит вопрос: чего в жизни больше — необходимости или случайности? Но я сам ответа не знаю… Еще… Пока.
— Помнится мне кто-то, когда-то говорил: случайность правит миром, — охотно поддержала беседу Машенька. — Да, пожалуй, главное в жизни — необходимость, как в «Трех Королях».
— В каких еще трех королях? Миром правит случайность, — наставительно заявил Олег, — которая является следствием необходимости. Хотя здесь термин «следствие» было бы не совсем корректно использовать, но все же… Раз уж такие слова помянули… Еще бы про любовь вспомнили!
