Ознакомительная версия.
Представитель вздрогнул, но удержался в исходном положении и не сделал убийственного для очков шага. Я бросился на выручку своим линзам и инцидент был исчерпан. Но винтик от дужки я – увы! – потерял. Хорошо, что дома у меня были запасные очки, а до конца рабочего дня времени оставалось уже совсем мало.
Наконец, билет готов, деньги с неизменно прилагаемой шоколадкой перекочевывают сквозь окошечко в руки Клавдии Свиридовны, а билет – в мои, и, напутствуемый в спину традиционным: «Летите голубем, а прилетайте соколом!», я возвращаюсь «в контору» за бумагами: подготовленными и отпечатанными проектами Договора о поставках, Графиком платежей, Паспортом качества продукта, Справкой о присвоении нам ИНН и ещё кучей документов, которые заботливая Елена Никоновна уже сложила в отдельный файл.
Я вбежал в комнату за две минуты до конца рабочего дня. Все уже сидели за столами, поглядывая то на ручные, то на большие настенные часы и с нетерпением ожидали, когда из динамиков «оперативной связи» раздастся столь желанная сейчас команда:
– Все по домам!
Мое появление вызывает легкую досаду. Понятно почему! Ведь у всех на руках (ну, конечно, не буквально – в руках такие вещи долго не держат – в кошельках, карманах, сумках) полученная сегодня «зарплата». И все предвкушают, говоря строгим юридическим языком, начало процесса «распоряжения полученными средствами», а теперь придется подождать, пока шеф не совершит обряда моего напутствия.
Я сочувственно оглядел коллектив, решительно подошел к двери кабинета, нажал кнопку, и спросил:
– Можно, Василь Василич?
Замок двери щелкнул, и я услышал:
– Заходите, Игорь Петрович!
Сегодня и сам шеф куда-то спешил. «А вдруг и он, как и все мы, тоже ждал этого дня и теперь тоже спешит „распорядиться зарплатой“?», – вдруг пронзила меня нелепая догадка. Не знаю, настолько ли его божественная ипостась вочеловечилась, чтобы моя догадка имела под собой хоть какие-то основания, но процедура напутствия сегодня была сведена к минимуму.
Он перевернул и отложил в сторону столь многострадальный за сегодняшний день листок с «явками и паролями» (не все, значит, сегодня «отоварились» и завтра у Елены Петровны будет работа по обеспечению ароматным кофе каких-то «важных гостей»), взглянул на меня, на папку с бумагами, которые я принес ему «для ознакомления» и сказал:
– Вы мальчик большой. Что я буду у вас в бумагах орфографию править! Сами написали, сами и зеленейте, если где ошиблись! Билеты взяли? На завтра? Ну, и в добрый путь, удачи вам!
Он вышел из-за стола, сам прошел разделяющее нас расстояние, крепко пожал мне руку, ещё раз пристально глянул в глаза, и решительно выпроводил из кабинета:
– Идите!
Уже перед дверью я услышал:
– И не забудьте позвонить мне, когда прилетите! Я же волноваться буду!.. – это он сказал с искренней теплотой и озабоченностью. А потом, уже с металлом в голосе, в микрофон:
– Все по домам!
Когда я открыл изнутри дверь кабинета, выходная дверь из комнаты уже почти закрылась, и в оставшуюся щелку в коридор я успел увидеть только опушку дубленки Елены Петровны, которая убегала последней, видимо, на минутку задержавшись у зеркала, висящего рядом с выходной дверью, чтобы поправить линию губ своей любимой помадой Seaside rose. (Не вполне, кстати, соответствующей, как мне кажется, сезону…)
Глава 14
...
Об ужении рыбы и его связи с семейными проблемами, птичьем ресторане, проблемах зимней моды и коварстве Госгидромета, архитектурных стилях, а также о антитеррористических проблемах городского хозяйства.
Пора домой! Не опоздать бы мне,
Не заперты ль ворота на запор?
И огонек мерцает ли в окне,
Маня к себе усталый, грустный взор?
– Я вам говорю, мороз будет таким, что лед и снег не помешают хорошую сытую щуку по её желудку за 10 метров безлунной ночью увидеть! – сообщил я свое мнение о предстоящей погоде Борису, нашему рыбаку-секьюрити, когда он спросил меня на выходе о том, что же пишут о погоде в Интернете.
– Жалко, что меня не будет, когда вы вернетесь с рыбалки и будете хвастать, как эта самая щука, когда вы за жабры вытащили ее из лунки, сказала вам человеческим голосом: «Борис, ты не прав!», – добавил я.
– А почему? – спросил он.
– Да вот, улетаю завтра в командировку, – ответил я не уточняя – куда. Такие «уточнения» считались у нас «утечкой информации» и не поощрялись шефом. Да я уже и привык не болтать лишнего.
А «рыбная тема» была у нас с Борисом постоянной. Дело в том, что он, как я уже упоминал, работал в режиме «сутки-трое» и в эти «трое» одни – отсыпался, а двое проводил где-нибудь на подмоковном озерце или речушке – и себе доставлял удовольствие, и жену радовал экономией семейного бюджета по статье «продукты питания», отчитываясь перед ней за свои добровольные «командировки» пойманными окунями, красноперками и прочими представителями рыбного племени, ничуть не смущаясь тем, что почти все они были персонажами из «Зелёной книги рыб Моковской области».
Правда, жена его, в минуты раздражения и выяснения отношений, порой со злобой говаривала, что эта «экономия» на «продуктах питания» сильно перекрывается увеличением затрат по статье «командировочные и прочие расходы», напирая особенно на «прочие».
Но он в таких случаях тут же переходил в контрнаступление, требуя раскрытия секретной методики подсчета «этих самых прочих расходов» и экономического обоснования появления на вешалке в прихожей новой синтетической шубки «под шемшелей», поскольку в платяном шкафу висела ещё вполне приличная, на его взгляд, точно такая же, только «под бобра».
Полузнакомые люди достаточно легко обмениваются своими семейными секретами, справедливо полагая, что «ворон ворону глаз не выклюет», а «счастливых семей», как их понимает князь Лев Николаевич Крупный, просто не бывает. Поговорку о взаимоотношениях врановых я в последнее время мысленно связываю с одной сценкой, которую наблюдал прошлым летом.
Дело было возле рынка. Я сидел в нашей «Шмиве» с Джимом и ожидал, пока Нателла купит необходимые нам на даче огурцы (Наши грядки в том году ломились от кабачков, а вот огурцы не уродились). На тротуаре стояло пластиковое инженерное сооружение гигиеничного белого цвета с неоловой дверью, обеспечивающее действительно уединенное «облегчение» всего за червонец.
Летняя жара делает излишней электропроводку для питания системы обеспечения ее непрозрачности, так что будка стояла очень удобно – рядом с лотками, где молоденькие узбечки из Намангана целый день торгуют сладкой черешней.
Ознакомительная версия.
