Всю первую половину исключительно насыщенного и напряженного дня медицинская сестра Санни всюду следовала за Андреем. В течение небольшого перерыва на чай (конечно, зеленый, который он позволил себе перед совещанием с молчаливого одобрения Санни), они минут на пятнадцать остались в его кабинете вдвоем и впервые за прошедшее время немного побеседовали. При этом в процессе разговора ответственная Санни успела померить ему давление, пульс, прослушала сердечный ритм. Андрей узнал, что на самом деле ее звали Сампагуийта — довольно распространенное филиппинское имя. Когда же она переехала в Швецию и начала учиться в Каролинском медицинском институте в Стокгольме, обнаружилось, что сокурсники и преподаватели не в силах были правильно произносить ее имя и постоянно путались. Так образом, постепенно она для всех и превратилась в Санни.
Тяжелое и чрезвычайно эмоциональное совещание, в ходе которого возникло, пожалуй, больше вопросов, чем ответов, вместо предполагаемых сорока минут продлилось более двух часов. После его окончания Андрей со Штайнмайером последовали в лабораторию радиационной генетики. Там вместе с профессором и несколькими ведущими специалистами они продолжили уже более детально разбирать возможность перехода на иной режим работы — режим, необходимый для подключения к системе главной установки.
В это самое время Робертс вместе с Полом находился в модуле группы химического мутагенеза, где в свою очередь в процессе решения аналогичных вопросов подвергался достаточно острым нападкам со стороны ее руководителя и персонала.
Проблема осложнялась тем, что возможность скорейшего ввода главной установки напрямую зависела от ее успешного подключения к действующим системам всех лабораторий. При этом существовала необходимость сохранения графиков и темпов работ в самих лабораториях, которые ни в коем случае не должны были замедлиться и как-либо пострадать от подобного подключения, так как в противном случае это замедлило бы и ввод в рабочий режим главной установки. Круг замыкался. Да, и еще одно, так или иначе, но этот клубок проблем нужно было распутать как можно быстрее.
Около шести в ходе своеобразного мозгового штурма удалось выработать предварительный, еще очень сырой, план действий, предполагавший в себе возможность, с одной стороны, скорейшего ввода в рабочий режим главной установки, при сохранении, с другой стороны, приемлемых темпов работ в радиационной лаборатории. В итоге была сформулирована задача — начать постепенный переход на требуемый режим в течение следующих трех дней, с необходимостью доработки и корректировки планов в ходе предстоящих работ. Далее Андрей отправился в лабораторию химического мутагенеза, где дела с этим обстояли гораздо хуже…
Еще примерно час прошел в попытках поиска приемлемых решений для группы Пола. Ввиду очевидно сказывающегося общего утомления, процесс двигался с еще большим трудом. У Андрея уже давно болела голова. Тяжелое давящее ощущение в области висков раздражало и мешало думать. Он объявил двадцатиминутный перерыв и, приняв таблетки, предложенные ему Санни, вышел немного прогуляться, надеясь, что свежий холодный воздух поспособствует действию лекарства в том, чтобы эта неприятная боль скорее утихла.
Медленно шагая по аккуратной дорожке из гравия, Горяев обогнул здание лабораторного комплекса. Он продолжал неспеша идти, скользя взглядом по разноцветному травяному ковру по обе ее стороны, хотя отвлечься от мыслей о работе и не получилось, но голова постепенно прошла.
— Андрей, — послышалось вдруг почти над самым его ухом.
Горяев поднял глаза, словно очнувшись от этого крика, буквально выдернувшего его из размышлений.
В метре от него на дорожке стояла Мира. В изящном темно-синем плаще, подчеркивающем талию, с кокетливо ниспадавшей на лоб челкой она была сама элегантность.
Немного растерявшись, Андрей даже не сразу поздоровался.
— Добрый вечер, — немного обиженно произнесла девушка. — Мы же договорились поужинать вместе. Я тебя ждала.
«Вот, черт! С этим проектом у него совсем вылетело из головы, что они должны были встретиться за ужином…»
— Привет, — виновато улыбнувшись, наконец-то произнес Андрей. — Я…сложный день сегодня… вопрос решали…по проекту проблемы, — сбивчиво начал он. — Ну да, сейчас же, наверное, восемь уже. Извини, Мира у меня совершенно сумасшедший день, — подытожил он свою путаную речь. И не дав ей ответить, с восхищением прибавил: — А выглядишь ты просто потрясающе. Надеюсь, это заявление хоть чуть-чуть смягчит мою вину…
— Ну не знаю, не знаю… Такие вещи так просто не прощаются, — уголки ее губ поднялись вверх в хитрой ответной улыбке. — Хотя, при одном условии, я бы еще могла подумать. — Мира наклонила голову чуть набок и бросила на Андрея загадочный взгляд.
Выдержав секундную паузу, она демонстративно произнесла:
— Ты прямо сейчас заканчиваешь свою работу и отправляешься со мной.
— Но… — нерешительно начал было Андрей.
— И никаких отговорок, — тут же прервала его девушка и хищно улыбнулась.
— Ну, хорошо, — засмеялся он, — Как скажешь! Но я все-таки зайду в лабораторию, чтобы предупредить ребят…
Они пошли обратно ко входу в корпус.
«Да, я же еще хотел пообщаться с Анатолием, вернее Анатолий хотел, но так и не позвонил», — вдруг вспомнил Горяев. «А может, он звонил, когда меня не было? Но если бы было срочно, то дозвонился бы в лабораторию или зашел. Ну, значит реально ничего серьезного, — тут же успокоил он себя, найдя логичное оправдание своему поведению, — сейчас уже не буду, а завтра позвоню ему, узнаю, в чем там было дело…»
У самого входа в здание их встретила Санни, которая, в то время как Андрей пошел прогуляться, ждала его здесь неподалеку, проводя время в болтовне с одним из сотрудников службы безопасности.
Андрей направился в помещение лабораторного модуля, а Мира вместе с Санни присели на диванчик в холле и начали о чем-то оживленно беседовать. Хотя, что значит о чем то — разговор шел о том, чтобы Мира могла «похитить» Горяева из рук теперь уже его новой «сиделки».
Подведя итог и перенеся, сославшись на всеобщую усталость (что было весьма близко к правде), продолжение работ на утро завтрашнего дня, не более чем через полчаса Горяев вернулся в холл.
Мира сидела на том же диване, а вот Санни уже не было. Рядом с девушкой стоял знакомый Андрею чемодан, а та интригующе улыбалась. Он понял, что значила эта улыбка, и не удержался от смеха:
— Ты все-таки избавилась от медсестры!
— Ну, я не хочу тебя ни с кем делить! — ответила Мира, поднимаясь с дивана.
