билетёрш, дежуривших обычно у дверей и придерживавших тяжёлые створки перед посетителями, открывать их оказалось сложновато. На душераздирающий скрип обернулись все присутствующие.
Марго замерла на пороге, привыкая к умеренному освещению и оглядываясь. Диспозиция не сулила ничего хорошего.
Главный спонсор театра, сен Баргас, стоял у сцены, небрежно поигрывая тростью. Одно это уже насторожило девушку – сильный маг из древнего рода, тот крайне редко утруждал себя появлением в курируемом здании в нерабочее время. Ложа его персональная, впрочем, тоже чаще всего пустовала.
Сен Баргас был делец, а не любитель искусства, и поддерживал Лабилара до тех пор, пока тот приносил доход.
Вокруг него, за спиной, у одной из стен, и в зале, дежурила пара телохранителей. Выходить без охраны сен Баргас считал признаком дурного тона, да и жить предпочитал в цельном и непопорченном состоянии. А покушения на него, благодаря его отвратительному характеру и закоснелым, старорежимным взглядам, совершались регулярно.
Сам режиссёр нервно мялся у лестницы, ведущей за кулисы. Видеть неизменно флегматичного, когда он не ругался на бесталанных актеров, Грегора, таким дерганым, было странно и непривычно.
Зато ее гримерша чувствовала себя свободно и вольготно. Прижавшись грудью к свободной руке сена Баргаса, не занятой тростью, она что-то оживленно шептала ему на ухо. Обычно брезгливый по отношению к неодарённым, маг благосклонно внимал, изредка согласно кивая.
При виде разодетой и развязной Эмилии у Марго нервно зачесалось между лопатками. Кажется, что-то здесь произошло, не очень приятное. Вон, как Лабилар глаза таращит. Кто-то посмел посягнуть на святое? Неужели меняют репертуар? Но при чем тут тогда гримерша?
Увы, если бы все было так просто.
Первая же фраза перечеркнула надежды Марго на тихую и мирную беседу о прекрасном.
– По какому праву в моем театре поёт попаданка? Причём в главных ролях! – презрительно скривился сен Баргас. Он славился своей нетерпимостью к выходцам из Закрытых миров, и был одним из тех, кто голосовал в Совете Рас против нового, с послаблениями, закона о принятии гражданства. Того самого, сокращавшего время принятия полноценные члены общества с пяти до трёх лет.
– О чем вы говорите, сен… – начала было увещевающе Марго, но поймала совершенно дикий взгляд Лабилара и замолкла на полуфразе. Похоже, ее все же раскусили. Не особо оно было и сложно – всего лишь заглянуть в официальные документы. Это от слухов вполне помогали прогулки под руку с Грегором и пару раз прицельно запущенные сплетни о ее благородном происхождении из одного отдаленного, но вполне цивилизованного и подвластного Перекрестку мира. Увы, по паспорту она все еще была выходцем из Закрытого мира, пусть и с отличием сдавшей все тесты.
Марго гордо вздернула подбородок.
– Вы хотите сказать, сен Баргас, что у вас есть более колоратурное сопрано, чем мое, на примете?
Меценат дернул ртом.
– Мне, знаете ли, совершенно безразличны ваши вокальные данные. Найти вам замену в кратчайшие сроки – задача директора. Насколько я знаю, он с ней прекрасно справился. Дария вполне способна с блеском сыграть свою роль.
«А еще без пререканий прыгнет тебе в постель», закончила Марго фразу, поморщившись. Сен Баргас не раз позволял себе неэтичные намеки по отношению к ней, но пока что ее спасала мнимая интрижка с режиссером.
В данной ситуации, увы, и она не поможет. Лучше уж гордо удалиться, пока не началось более предметное разбирательство. До суда, конечно, дело не дойдёт, но претензии по поводу намеренного введения почтенных граждан в заблуждение ей предьявить могут. Кто Марго, и кто маг-меценат!
– Ну, раз вы уже все решили, я пожалуй пойду. – деланно безразлично пожала она плечами и развернулась к выходу.
– Стоять! Я тебя не отпускал. За подлог и мошенничество ты предстанешь перед судом, подлая лицемерка! – пафосно выдал сен Баргас и взмахнул рукой.
Телохранители за его спиной двинулись к девушке, угрожающе набычившись. Марго вздрогнула, балансируя на каблуках. Бежать? Почему, она же ничего не сделала? Подумаешь, попаданка! Нигде не прописано, что она не имеет права выступать в опере, это личная прихоть спонсора. Максимум, что он может сделать по этому поводу – отозвать дотации. Это, конечно, сильно ударит по бюджету заведения, и уровень подготовки – костюмов, реквизита – придется понизить… вряд ли режиссёр пойдет на прямую конфронтацию. Но и в суд подать спонсор не сможет. Разве что… но не осмелится же он приказать при свидетелях ее избить?
Арестовывать кого бы то ни было громилы не имеют права.
Но вот поломать «при попытке побега» могут запросто.
Может, признаться в своем новом образе, и дело с концом? Когда все узнают, что она не попаданка, отцепятся?
Мысли Марго скакали, как бараны по горным кручам, беспорядочно и бессмысленно. И что ей теперь делать?
Что хуже – попаданка или неведомая зверушка?
Кто знает, не станет ли еще веселее, если она сейчас выльет на себя воду из графина, стоявшего на сцене?
Разборки разборками, а декораторы со вчерашнего вечера готовились к спектаклю, так что подкрашенная бордовым пищевым красителем вода, призванная изображать во время сцен пиршества вино, наполняла три кувшина разного размера.
Марго в красках представила, как выливает на себя красноватую жидкость – и ничего не происходит. Она тогда станет не просто попаданкой, а буйной психически помешанной. Как бы ее в таком случае экстренно не депортировали.
Дюваль еще и поспособствует.
А если обернётся в то нечто, которое с когтями? Про тюленеподобное Марго еще не решила, померещилось ей или нет, но в свете последних событий от организма можно ожидать любой подлянки.
Вот она такая, красивая, в чешуе и с перепонками, посреди оперы. Немая сцена. И что? Докажет она, конечно, что не попаданка. Молодец. А потом что? Во время курса социализации им таких зверушек, как она, не показывали. Значит, не водятся они на Перекрёстке.
Получается, ее предки из какого-то другого мира. И не факт, что дружественного. Лучше она все же останется попаданкой, тихой и незаметной. Опера в городе одна, зато баров много, и певцы с хорошим голосом везде нужны. Благо репертуар у нее обширный, не одна опера, попсы тоже много в подкорке записано.
Пока она раздумывала, разборка не стояла на месте.
– Вы что себе позволяете? Пусть она больше не поёт в моем театре, но не следует умалять заслуг сенны Бауман! – неожиданно, кажется, даже для себя, вмешался трясущийся доселе Лабилар. Вот в этом весь Грегор.
Задавить его как личность проще простого, но театр трогать не сметь. В этом случае он звереет.
– Вы лучше помолчите. Пока и вас не сместили. Вы, как мне кажется, не очень-то соответствуете занимаемой должности. – небрежно бросил сен Баргас. – Нанимаете всякую шушеру. А вы, милочка, не задерживайтесь, а то полицию вызову. Пусть вас выводят со скандалом!
– По какому праву ее вообще собираются арестовывать? – возмутился
