… Упомянутого дедушку инспектор не помнил, однако ни на мгновение не сомневался в компетентности призрака. Тот, по возможности, в торговые ряды каждые выходные наведывается, как некоторые в спортзал или парк.
— Сегодня среда, — сверился с календарём в смартфоне Сергей. — На толкучке народу мало. Тем более, обед на носу. Рассосались все.
— Проверим. Жди.
С этими словами Антон исчез, оставив напарника и домовую томиться в ожидании результатов. Впрочем, ненадолго.
Уже через пять минут он, дисциплинированно материализовавшись у порога, потребовал:
— Собирайся. Выезжаем. С нашим артефактором не всё так однозначно.
***
Приятная, похожая на добрую учительницу женщина лет шестидесяти выглядывала инспекторов у входа на почти пустую площадку «дикой» торговли. По одежде — небогатая, чистенькая, как и её ручная тележка на колёсиках с приделанным ящиком– тарой для пирожков.
Отличающийся пищевой брезгливостью инспектор не преминул украдкой осмотреть пальцы торговки, и остался вполне доволен. Простенький, ухоженный маникюр, без жирного блеска или чёрных полос под ногтями. Манжеты рукавов осеннего пальто тоже удивляли опрятностью, навевая воспоминания о старомодных нарукавниках и передниках.
Про таких Фрол Карпович любил говорить: «Блюдёт себя». И, в данном случае, напарники не могли с ним не согласиться.
— Ещё раз здравствуйте, Евгения Вячеславовна, — доброжелательно поприветствовал женщину Швец, с некоторой галантностью склоняя голову. — Это мой коллега Сергей. Как вы понимаете, мы по поводу вашего соседа. Хотелось бы поговорить.
— Да-да. Я как раз закончила работу, — отношение к продаже пирожков тоже понравилось Иванову — деловое, основательное. — И рада, что вы обратились ко мне первыми. Я сама собиралась идти в полицию. Узнавать, как и что.
... По дороге призрак успел поделиться с напарником впопыхах полученной информацией.
Торгующий рядом с женщиной пенсионер, тёзка Антона с отчеством Андреевич, позавчера, во второй половине дня угодил в больницу, избитый неизвестными. Его обнаружили прохожие у мусорных баков, неподалёку от дома.
Вызванная бригада медиков забрала пожилого мужчину в больницу по территориальности, где ему констатировали множественные гематомы по всему телу, сотрясение мозга и сломанное ребро.
Кто напал и за что — Антон Андреевич пояснить не смог ввиду плохого самочувствия. Оставался тайной и выбор места преступления. Почти окраина, вдали от магазинов с остановками.
Со слов Евгении Вячеславовны, мужчина жил один (овдовел семь лет назад, а дети разъехались), получал неплохую пенсию и занимался перепродажей всякой всячины больше для общения и борьбы со скукой, чем ради денег. Собирал или покупал поломанные вещи, восстанавливал, а после реализовывал с минимальной наценкой.
Отличался добротой, оптимизмом и жизнерадостностью.
— Когда у меня муж умер, — полурассказывала, полужаловалась женщина, — Антон Андреевич мне как опора стал. Рядом же стоим. Пошутит, улыбнётся, комплимент скажет. И всё искренне, без задних мыслей. Его многие из наших... в смысле, с «блошки», уважали.
Нечаянно упомянув соседа по бизнесу в прошедшем времени, она расплакалась, однако быстро взяла себя в руки.
— Про больницу тоже от наших узнала. Микромирок здесь маленький. Кто-то услышал, кто-то заметил. Участковый, опять же, с ним хорошо знаком. Сказал кому-то, а там слухи пошли.
— Участковый? — переспросил Серёга.
— Так говорят, — передёрнула плечами Евгения Вячеславовна. — Я в другом районе живу. А участковому вроде как дело расследовать поручили.
Инспекторы не посчитали нужным разъяснять женщине уголовно-процессуальные нюансы, мороча голову подследственностями, территориальностями и прочей юридической казуистикой.
Участковый и участковый, пусть будет так.
— Опрашивали? — Швец старался выражать сочувствие, ужимая положенные вопросы до минимума.
— Меня — нет.
— Вам что-то известно?
— К сожалению, — торговка пирожками извлекла из кармана платочек и, отвернувшись, принялась вытирать вновь выступившие слёзы, — я вряд ли чем смогу помочь... Вот, хочу в больницу съездить. Проведать Антона Андреевича.
Инспекторам стало неловко от того, что они, фактически, задерживают немолодую женщину на осенней сырой погоде. А у неё, наверняка, не самое лучшее здоровье. Давление, суставы, продрогшие от долгого стояния ноги — в общем, полный набор из того, что преследует человека в возрасте, постоянно находящегося на улице.
Даже в кафе зайти не предложили, посидеть в тепле.
— Домашний адрес Антона Андреевича у кого можно узнать? — скупо озадачился призрак.
— Одну секунду.
Из сумки, висящей на плече, появился старенький кнопочный телефон, и Евгения Вячеславовна, перебросившись с кем-то парой фраз, сказала:
— Только приблизительно...
К удивлению, избитый мужчина проживал не в городе, а в посёлке-спутнике, границы которого почти слились с границами областной столицы. Не далеко, не близко, но и не особое захолустье. Пятиэтажки, стройки, школы, сетевые магазины, маршрутки по основным направлениям, сквер с аллеями. Население — как в райцентре средних размеров и продолжает расти из-за более низких цен на жильё.
Оба инспектора бывали там по службе. Спокойно, патриархально, народ доброжелателен и неспешен. Спроси дорогу — обязательно укажут, подскажут, а если попросишь — за руку отведут.
Удивительным образом в посёлке имелась своя полноценная больница. Как и полиция, и прочие государственные организации. А вот географическое расположение населённого пункта подкачало. От блошиного рынка до ареала обитания Антона Андреевича выходило около двадцати километров на общественном транспорте с пересадкой.
Угодивший в больницу, как оказалось, пользовался персональным автомобилем, приезжая и уезжая с доступным кошельку комфортом, зато Евгении Вячеславовне предстояло по полной программе испытать всю прелесть городских маршруток.
Сергей окинул взглядом женщину, посматривающую на остановку, её тележку с вместительной коробкой. Прикинул затрачиваемое на дорогу время. Поморщился, обращаясь к напарнику:
— Тоха, предлагаю разделиться. Ты к участковому, бумаги почитай, а я в больничку. Попробую с Антоном Андреевичем пообщаться. Связь как обычно.
— Поддерживаю. Я пошёл.
Слушавшая инспекторов торговка пирожками хотела было поразиться тому, что молодые люди едут раздельно в одном направлении, но Иванов умело пресёк все вопросы:
— Коллеге нужно кое-куда зайти. У больницы встретимся.
Телепортационные способности Швеца свидетельницы (данный статус подходил лучше всего) не касались, оставаясь маленькой тайной сотрудников Департамента.
Получив внятный ответ, Евгения Вячеславовна вновь предалась вытиранию внезапно проступивших слёз. Похоже, происшествие с соседом по торговле здорово вышибло её из колеи, отчего неловкость в Серёгиной душе лишь возросла.
— Пойдёмте! — парень без церемоний подхватил увесистую тележку и зашагал к припаркованному поблизости такси. — Подвезу.
— Но это же дорого! — попробовала отказаться женщина. — Очень дорого. Спасибо, может, в следующий раз...
— Нам компенсируют, — легко соврал Иванов, чувствуя себя обязанным сделать хоть что-то приятное этой заботливой, располагающей к себе особе. И так на холоде её задержали. — Давайте поторопимся. Темнеет рано.
***
Больница сияла свежим ремонтом, светлыми тонами краски на стенах и белизной врачебных одеяний, выгодно отличавшихся от осенних, преимущественно тёмных одежд посетителей.
Оставив тележку с коробкой для пирожков в багажнике такси (бдительная охрана категорически отказывалась пропускать данное транспортное средство в здание, отговариваясь инструкциями, подозрениями в терактах, при этом, против здравого смысла, игнорируя здоровенные баулы-сумки отдельных личностей), прошли в отделение.
Заботливый Серёга даже бахилы оплатил, чему весьма поспособствовало полученное от напарника сообщение:
