Двое копов спало за терминалом, еще один почивал на ступеньках, нежно обняв свою винтовку. Дверь наружу была открыта, сквозь проем я увидел как с тюремного двора поднялось две машины — темно-серый «форд — питон» и черный «криттер», с притороченной лучевой пушкой сбоку. Похоже, именно на этих машинах прибыли террористы. Сейчас они сделали свое дело (так как я их больше не видел, ребята, скорее всего, уходили через душевую) и в срочном порядке сваливали. Значит и мне пора.
Я без всяких приключений пересек тюремный двор и выскочил в развороченные взрывом главные ворота. Здесь террористы не обошлись капсулами со снотворным — им пришлось ликвидировать две стационарные скорострельные пушки, установленные над воротами и генератор силового поля.
Около своей будки валялся сержант, благодаря которому я лишился сегодня клыка. Его форма была вся в крови, а ногу придавило решеткой. Сержант стонал и все пытался высвободить ногу, но силы у парня были на исходе.
Мне живо представилось довольное лицо Дена Малика, который потирал руки и шумно выражал радость по поводу возвращения жизни на Статику.
— Тюрьма, полная спящих полицейских и один, истекший кровью до смерти, охранник! — кричал журналист в камеру. — Господа, это счастливейший день в жизни всей планеты! Возрадуемся же!
Я подбежал к сержанту, посекундно оглядываясь — на площади пока было тихо — схватился за дальний край решетки и, поднатужившись, приподнял ее. Сержант отполз в сторону, тяжело дыша. Я кинул ему медицинский пакет, который захватил в шкафчике стражника.
— Вколешь себе двойную дозу! — крикнул я. По-моему, сержант меня услышал. И даже кивнул в ответ.
* * *
Я бежал через площадь и чувствовал, как вокруг меня сжимается кольцо из человеческих взглядов. Какая-то старушка, до этого дежурившая у подъезда, заметив мою скромную персону, лихо нырнула обратно. Из нескольких окон высунулись любопытные лица, которые внимательно следили за моими передвижениями.
* * *
Я только-только успел нырнуть в один из переулков, когда прямо над головой пролетели два празднично-синих полицейских «форда» и армейский грузовик. Какой-то умник заорал:
— Сюда! Сюда! Посмотрите сюда!! Лукин забежал в переулок!!
Слава Богу, копы не услышали его — они кружили над Дырой. Это дало мне время углубится в район Трущоб.
Минут через пять я понял, что дело гиблое — любой обитатель Трущоб с удовольствием сдаст меня.
Друзей у меня здесь не было, по крайней мере таких, кому бы я мог довериться полностью. Единственный вариант — Фрэнк Трилистник. Он вроде дружит с Малоевым, однако…
Я покачал головой, заныривая в подъезд какой-то пятиэтажки. Нет, лучше не рисковать.
По крайней мере пока — вдруг еще что-нибудь придумаю.
Подъезд был исписан и изрисован любимыми изречениями молодежи — как русской, так и иностранной, на потолке — целое произведение искусств — голографическое изображение голой девицы с двумя молниями в руках. Ни дать, ни взять, улучшенная версия Зевса-громовержца.
Некоторое время мне казалось, что в подъезде я один, пока в углу не зашевелилась куча тряпья и оттуда не вынырнула смышленая голова (вся в саже — от волос, сальными прядями обволакивающими яйцеобразный череп, до острого подбородка) худенького мальчишки лет десяти-одиннадцати.
— Дяденька, Вы от кого-то бежите? — весело спросил мальчик, извлек из мусорной кучи бычок и прикурил, разглядывая мое незатейливое одеяние.
Я, все еще пытаясь отдышаться, грозно взглянул на наглого юнца, но тот и глазом не повел.
— Убегаете, — решил мальчик. — Можете остаться в нашем доме — тут половина квартир все равно пустует. Но за аренду будете платить мне. Пятьдесят евро в день.
— А не пошел бы ты? — с намеком произнес я.
Мальчик полностью выбрался из кучи и оценивающе посмотрел на меня:
— Кажется, это Вас показывали по стерео полчаса назад! — сказал он, затягиваясь.
— Откуда у тебя стерео? — едко поинтересовался я. — Сам, из мусора и помета собрал?
— На площади трилистника на большом экране видел, — объяснил малец. — Точно-точно. Вы тот самый частный детектив, Герман Лукин.
Еще малолетнего шантажиста мне не хватало!
— Ты знаешь, за что меня повязали? — спросил я, осторожно выглядывая из подъезда.
— Вас обвинили в убийстве этого идиота, Савина, — кивнул мальчишка.
— А ты не боишься что я сделаю что-нибудь подобное с тобой? — спросил я и выхватил из рук пацана окурок. Нервно затянулся.
— Нет в общем-то, — весело ответил мальчик. — Вы ведь, скорее всего, его не убивали. Бычок верните!
— Почему ты так решил? — поинтересовался я, протягивая пареньку окурок обратно.
— По тому же стерео через пятнадцать минут показывали, как какие-то террористы разбомбили труповозку, на которой увозили тело Савина. Одного легавого сильно ранило, второго они усыпили. Они искали тело Савина, но оставили его снаружи труповозки, так и не сняв с тележки.
— Почему? — тупо спросил я. Зачем я только канал переключил? Совсем теперь отстал от жизни.
Мальчишка все потешался:
— А потому что на тележке было вовсе не тело Савина, а муляж — кукла, измазанная кровью. Журналюги прибыли на место первыми и все засняли, прежде чем легавые выперли их с места падения труповозки.
— Там не было тела Савина? — спросил я. В голове все окончательно смешалось.
— Ага. Весь город сейчас на ушах. Хотя мне то что? Эти самые спецновости показывали вместо мультиков. Я разозлился и решил немного поспать. А тут Вы. Правда, клево? Сигаретки не найдется?
Я порылся по карманам, а потом вспомнил, что на мне чужой костюм.
— Много будешь курить — не вырастешь, — ответил я строго.
— Тогда, может, пару монет подбросите? — с надеждой спросил мальчик. — Евриков сорок хотя бы.
— Нету у меня, — сказал я. — Я только что с зоны.
Мы оба замолчали.
— У меня есть другое предложение, — вкрадчиво произнес я. — Когда дело утрясется, я найду тебя и отстегну сотку. Идет?
— Хороший у Вас пистолет, — задумчиво сказал мальчик, оценивающе разглядывая лазерник.
Тут я не выдержал. Схватил мальчишку за шкирку, прижал к стене и ткнул дулом «Талона» в левый глаз.
— Неплохой, — прошипел я. — И с такого расстояния я надеюсь не промахнуться. Поэтому повторяю свое предложение в последний раз — сто евро. Когда все утрясется. Или вышибаю мозги сейчас. Как вариант, если меня сдашь, тебя найду я или мои друзья…
Мальчишка испуганно закивал — вся его показная смелость сразу же куда-то делась.
— Вот и хорошо. А теперь ты спокойно зароешься в кучу мусора и проспишь до вечера. А ночью заживешь своей обычной жизнью. По рукам?
