Ознакомительная версия.
Убийца оглянулся и замедлил шаг, а потом из-за поворота выкатился длинный вагон, и под ногами задрожала брусчатка. Прокладка трамвайных путей обходилась мэрии куда дешевле строительства линий подземки, но, как по мне, экономия не оправдывала использование в городе столь сильных сущностей. Если в час пик рванет перегревшийся движок, жертв точно не избежать.
Да и безостановочное движение по кольцевой линии вызывало неуютное чувство неправильности. Вагоновожатые могли лишь немного увеличивать или сбавлять скорость, в остальном же трамваи катились по кругу, день за днем, ночь за ночью. Их даже ремонтировать зачастую приходилось на ходу.
Перебежав через дорогу, я вслед за убийцей заскочил на заднюю площадку переполненного вагона и спокойно встал рядом. Парень купил билет у протолкнувшегося через толпу кондуктора; я светить служебный значок не стал и тоже выгреб из отделения бумажника для мелочи несколько монет. Стопку четвертаков приберег на будущее.
И мы покатили по городу. Кто-то заскакивал, кто-то спрыгивал на ходу. Убийца спокойно стоял; одной рукой он вцепился в поручень над головой, другой — придерживал кофр. Я слегка надвинул шляпу на лицо и время от времени поглядывал на стрелка, пытаясь понять, что это за человек.
Немногим старше меня, лицо без особых примет, лишь привычно кривятся вниз уголки рта. Недешевый костюм явно пошит на заказ, туфли начищены до блеска, в петлицу вдета свежая гвоздика. Спокоен — словно и не застрелил человека всего четверть часа назад.
Нет, это не частный детектив, не случайный гангстер и не взбешенный вымогательством старший брат, это настоящий профессионал. Не обязательно наемный убийца, возможно, подручный одного из коллег Алекса Брига. Тот, кому поручают решать чужие проблемы, когда ситуация выходит из-под контроля.
Нет человека, нет проблемы? Так говорят, да?
Я бы не был столь категоричен в этом вопросе.
Трамвай миновал центр, и по мере приближения к окраинам прохожих на улицах становилось все меньше и меньше. А потом потянулись рабочие кварталы, мрачные и безлюдные.
В попутчиках пока еще недостатка не было, но все же я начал испытывать определенного рода беспокойство, кляня себя, что не поймал такси. Если так продолжится и дальше, убийца неминуемо что-то заподозрит…
Не заподозрил. На одном из поворотов он соскочил с открытой площадки и побежал к обочине, постепенно замедляя шаг. Миг спустя я нагнал его и резким толчком в спину направил лицом в фонарный столб. Стрелок со всего маху врезался в чугунную боковину и неминуемо упал бы, не придержи я его сзади.
Но парень оказался крепким орешком. Оседая на подкосившихся ногах, он тем не менее сунул руку за пазуху, поэтому пришлось ему врезать. Удар зажатой в кулаке стопкой четвертаков пришелся за ухо, и убийца обмяк, окончательно повиснув у меня на руках.
Тогда я оттащил его с дороги и, усадив на грязный тротуар, прислонил спиной к стене дома. Затем вынул из наплечной кобуры убийцы револьвер, сдвинул кнопку фиксации барабана и вытряхнул на землю патроны. Среди них — три стреляных. Ну да, нисколько не сомневался…
Я откинул в сторону разряженный револьвер и принялся обшаривать пиджак стрелка.
Бумажник, мятая пачка папирос, коробок спичек, перочинный ножик, неподписанный конверт; все это я рассовал по своим карманам, потом закинул на плечо ремень кофра и поспешил прочь.
А что еще оставалось делать? Арестовать и объяснять руководству, каким образом оказался замешан в очередном убийстве? Пристрелить, чтобы не начал говорить?
Зачем? Быть может, это неплохой человек, оказавшийся в сложной жизненной ситуации, и что — к стенке без суда и следствия? Без Жоржа Кука город станет чуть чище и безопасней; и вряд ли стоит сожалеть, что растлитель малолетних и шантажист покинул наш мир раньше отмеренного ему срока, а не сгнил в карцере Святого Кейна.
На ходу я распотрошил пачку папирос и спичечный коробок, выкинул их в попавшуюся на пути урну, туда же отправил складной нож и пустой бумажник, из которого предварительно выгреб всю мелочь и пару двадцаток. А вот в конверте обнаружилось несколько разрезанных на отдельные кадры негативов; конверт, без всякого сомнения, принадлежал убитому шантажисту. Как и до отказа забитый катушками фотопленок кофр.
Я с сомнением оглядел свою добычу, щелкнул застежками и бросился вдогонку за попутным трамваем.
Кая Дворкина удалось перехватить на выходе из редакции. Носатый газетчик вышагивал под руку со своей давнишней пассией — заведующей светской хроникой Эллой Сингер; при виде меня он сбился с шага и обреченно вздохнул.
— Здравствуй, Виктор, — улыбнулась Элла и лукаво глянула на своего спутника. — Так понимаю, ужин отменяется?
— Ви-и-иктор, — простонал Кай, — только не сегодня!
— Нет-нет, — поспешно заявила Сингер. — Я поймаю такси. Пока-пока!
Я приложил кончики пальцев к шляпе и слегка склонил голову, Элла убежала, а Дворкин уставился ей вслед, будто брошенный пес.
— Мне начинает казаться, что она меня избегает, — устало произнес он.
— Не бери в голову, — посоветовал я. — Ты столько лет наставляешь рога ее мужу, что уже можешь считаться членом семьи!
Кай недобро посмотрел на меня, досадливо поморщился и спросил:
— Что у тебя?
— Ты все еще увлекаешься фотографией?
— Ну да, — кивнул газетчик и притронулся к свисавшему у меня с плеча кофру. — Это что?
— Пленки, — пояснил я. — Сможешь распечатать их?
— Это так срочно?
Я только плечами пожал.
— У тебя есть другие планы на сегодняшнюю ночь?
— Обратись в фотоателье, — хмыкнул Кай.
— Может, мне заодно в «Вечерний экспресс» обратиться?
Дворкина при упоминании конкурирующего издания явственно перекосило, он забрал кофр и спросил:
— Будут какие-то особые пожелания?
— Одно, — кивнул я. — Об этом никто не должен узнать.
— Виктор!
— Из-за этих пленок, — понизил я голос, — убили человека. Мне бы не хотелось провожать твое тело в крематорий.
— Политика?
— Шантаж.
— Так это неофициальное расследование? — догадался газетчик. — Опять Бриг подработку подкинул?
— Это личное.
— А мне что с того?
Я усмехнулся, поскольку ничего иного от ушлого газетчика не ждал.
— Убийство Шарлотты Ли. Дам тебе эксклюзивный материал, когда распутаем это дело. Весь расклад.
— Подозреваете, что убийство произошло не на бытовой почве? — немедленно оживился Дворкин. — Выкладывай!
— Напечатай фотографии, и мы поговорим с тобой об этом.
— Виктор!
Ознакомительная версия.
