есть пределы.
Она пообещала помочь Рейнарду разобраться, виновен ли орден в исчезновении девочек. В свой черед он тоже намеревался позаботиться о мисс Фокс, но сначала…
Мистер Маккарти, кем бы он там ни был, настоятельно советовал нанести визит старому Хендриксону. Барон решил последовать этой рекомендации, благо время для визита было подходящее.
Дорога на ферму лежала по живописным холмам. Серой змеей она прорезала зеленые просторы, по которым неспешно бродили стада флегматичных тучных овец. Мирная сельская пастораль. И кто бы подумал, что совсем рядом творится настоящая чертовщина.
По рассказам Маккарти и Куинна Рейнард представлял себе какую-нибудь лачугу посреди заброшенного и заросшего поля, но вместо ожидаемого упадка его глазам предстал крепкий, пусть и небольшой кирпичный дом, выметенный двор, по которому степенно прохаживались куры. Лощеный петух с залихватски свисающим набок гребнем, склонив голову, внимательно посмотрел на гостя. Пастушья собака, которая лежала у крыльца, лениво зевнула, продемонстрировав впечатляющие клыки, но лаять не стала.
– Мистер Хендриксон! – позвал барон, спрыгивая с лошади.
– Явился-таки! – проскрипел неподалеку голос.
Пошатываясь, из-за большой телеги вышел щуплый старый фермер в потрепанном пиджаке, брюках с грубыми заплатками на коленях и стоптанных сапогах. Его лицо было сплошь покрыто глубокими морщинами, а криво подстриженные седые волосы торчали в разные стороны из-под помятого котелка. Закрытый бельмом правый глаз довершал отталкивающий облик.
– А ты, я погляжу, не очень-то торопился. – Речь Хендриксона больше напоминала скрип несмазанной двери.
– Вы ни с кем меня не путаете? – уточнил Рейнард.
– Вряд ли я могу с кем-то спутать барона Латимера, – ухмыльнулся фермер, продемонстрировав целый ряд кривых и желтых зубов.
– Мы с вами знакомы? – Рейнард не порадовался тому, что его инкогнито было так легко раскрыто. Это могло создать уйму проблем.
– Нет. – Улыбка Хендриксона стала откровенно страшной и слишком уж широкой.
– Тогда откуда вы знаете…
– Я живу на границе и вижу все, что происходит… и всех. – От скрипучего, потустороннего голоса старика Рейнарду стало не по себе. – Старший сын младшего брата… – забормотал фермер. – «Мяу», – говорит кот. Собака рвет поводок и пугает лошадь. Лошадь встает на дыбы и сбрасывает гонца. Гонец везет письмо с приказом. Приказ не доставлен. Мир становится другим, потому что кот сказал «мяу»…
– Вы плохо себя чувствуете? – спросил Рейнард. – Мне зайти в другое время?
– Ты пришел спрашивать, барон Латимер, так в чем же дело? – Голос старика окреп, хотя и не утратил своей скрипучести. – Я отвечу на три твоих вопроса. И ни одним больше!
Похоже, бедняга допился до зеленых бесенят. Сначала Рейнард намеревался уйти, но вспомнил, что Маккарти предупреждал о странностях Хендриксона и тем не менее советовал с ним поговорить.
– Что вы знаете о призрачных розах в святилище на дальнем холме? – спросил Рейнард.
– О, ты думаешь, что умеешь задавать правильные вопросы. – Лицо фермера сделалось отрешенным. – Но ты точно не умеешь давать правильные имена. Вы, люди, видите форму, но не видите сути… – Голос Хендриксона становился все тише. – Ты же смотрел на это, барон Латимер, и ничего не понял? Прозрачная кожа на руке мисс Фокс. Каждая жилка на виду. Словно диковинные растения, плохо скрытые плотью. Красиво, не так ли? Ты любовался, барон Латимер? – Он сделал паузу, внимательно вглядываясь в лицо Рейнарда. – Нет, ты не способен увидеть красоту. Ты увидел болезнь. Одно и то же ты называешь и болезнью, и розами. А суть одна.
– Я ничего не понимаю, – признался Рейнард. – Мисс Фокс укололась о куст призрачных роз. Теперь рука мисс Фокс действительно выглядит странно. И ее нужно вылечить. Но как это сделать?
– Невозможно вылечить то, что болезнью не является. – Старик мерзко захихикал.
– Тогда чем это является? – не выдержал Рейнард.
– Даром… платой… знаком и возможностью… – Сказанные слова прозвучали словно удар похоронного колокола. – И это был последний твой вопрос.
– Вы не ответили ни на один из них, – начал злиться барон.
– Я ответил на все. Но ты не сумел понять ответы. И не проявил должного уважения. А теперь мне нужно идти. Удачного дня, барон Латимер!
Словно издеваясь, старик рухнул в кучу соломы за телегой и громко захрапел.
Очень хотелось взять наглеца за грудки и как следует встряхнуть, но какой в этом смысл? Рейнард понимал: таких людей пугать бесполезно. Проще наведаться в другое время. Глядишь, еще что-нибудь расскажет. Сдаваться барон не собирался. Он уже понял, что в окрестностях Грейхилла его ждут захватывающие приключения – ровно такие, как он любит. И он не слишком-то печалился, что потратил все вопросы на мисс Фокс и ее проблему. Исчезновение девочек и призрачные розы в святилище почти наверняка как-то связаны между собой. Значит, и странная болезнь леди Злючки имела к этому отношение. Не следовало забывать и о том, что мистер Фокс с большой вероятностью тоже причастен к происходящему. Так какая разница, с какого конца начинать распутывать этот клубок?
Рейнард был уже в седле, когда Хендриксон крикнул ему в спину:
– Если ты такой дурак – найди говорящего с мертвецами! Глядишь, вместе разберете.
Когда барон обернулся, фермера уже нигде не было. Отлично. Добавил загадок. И где искать говорящего с мертвецами?
Наведавшись по дороге на Мельницу дьявола и сделав пару набросков, барон оказался в городе около семи вечера. Несмотря на сравнительно позднее время, он зашел в контору связи, где был установлен стационарный артефактный кристалл. Заведение оказалось закрыто, но почтмейстер жил в том же доме, поэтому, заплатив полкинга за беспокойство, Рейнард смог связаться с миссис Стрикленд.
Прикосновение к прохладным гладким граням. Закрыть глаза и настроиться на нужный образ. Прошло не более минуты, прежде чем на вызов откликнулись.
– Что-нибудь случилось? – спросила миссис Стрикленд, поздоровавшись.
– Да. Случилось, – кивнул барон. – Мне, похоже, удалось продвинуться в расследовании, и теперь нужна ваша помощь.
– В чем именно?
– Вы дали мне рекомендательное письмо к мистеру Фоксу. Значит ли это, что вы с ним знакомы? – решил уточнить Рейнард.
– Я была знакома с Мэттью Фоксом, отцом Уильяма. А с ним самим – не слишком хорошо.
– Раз так, то скажите, сколько правды в слухах, что Мэттью
