— Думаешь, прямо-таки в ноль? Да, чуть не забыл, — перевел я разговор в другое русло, — штук несколько, на временно у тебя трехинчёвых дискет где-нибудь случайно не завалялось?
— Завалялось, забирай все. Насовсем. Только сам разбирайся, какие хорошие, а какие нет. Для чего тебе?
— Потом скажу, ладно? — после прошедшего разговора мне почему-то расхотелось объяснять, что собираюсь записывать разные мысли при помощи престарелого компа, под управлением MS-DOS на доисторическом редакторе «Лексикон».
— Двенадцать экземпляров достаточно тебе?
— Более чем. Ага, спасибо, — сказал я, распихивая по карманам потасканные дискеты с исписанными фломастерами наклейками. Хоть одна должна быть нормальной. — За всё тебе огромная благодарность, пойду, пожалуй. А то мне еще на «Ваську» ехать...
— Хочешь, у меня переночуй? Завтра до центра довезу. Надеюсь, промилли уже просядут в моей крови.
— Не в лом? — на всякий случай спросил я.
— Да ладно, я же сам предложил. Одна комната свободна. Кроме того, на кухне еще диванчик есть. При желании, могу тут целую ораву разместить. Но вообще у меня, по-моему, последнее время развивается синдром Диогена. Тишины хочется, покоя душевного, несмотря на остаточную склонность к вечеринкам…
К этому моменту мы уже покончили с пивом и едой, и перешли в свободную комнату. Ее Иван явно использовал в качестве гостевой. Обстановка напоминала отель средней руки, номер класса «стандарт», только с подозрительно обширной и мягкой кроватью.
— Что за синдром? — рефлекторно спросил я.
— По имени философа-киника, что в Древней Греции в бочке жил. Идеалом существования он полагал достижение самодостаточности, это когда человек постигает суетность мира, а смысл бытия видит в безразличии ко всему, кроме безмятежности собственной души. Вот, устраивайся. Белье возьмешь вон в той тумбочке, сам разберешься. Знаешь, пойду-ка я спать, утром предстоит много работы. До завтра
Питерский филиал аукционного дома «Хронос» располагался на Петроградке, в некогда старом, недавно еще полузаброшенном доме, с мрачным двором-колодцем, грязными парадными, где первые этажи давно расселены, но при этом ходят лифты, а на последних этажах еще живут люди.
Теперь всё это в прошлом. Сейчас тут уже никто не жил. Новые владельцы провели капитальный ремонт, оставшихся жильцов куда-то отселили, стены и лестницы привели в порядок, крышу сменили, а внутренний дворик, в котором сохранили неизменными кирпичные стены и старые оконные проемы, перекрыли стеклянным фонарём и превратили в эффектный атриум с лестницей и обзорными лифтами.
Пока я разглядывал окружающие красоты, ко мне подошел один из тех персонажей, что всегда обитают в подобных местах. По виду парень выглядел типичным «менеджером», а говоря по-русски — распорядителем. Одет он был в элегантный темно-серый костюм, белую рубашку с черным галстуком, а на груди болтался обязательный бейджик. Если б не карточка на пиджаке, он вполне походил бы на бандита, разодевшегося на свадьбу собственного босса. Из-за некоторой своей близорукости и отсутствия контактных линз, я не смог прочитать надпись на карточке.
— Могу я чем-нибудь вам помочь?
— Можете, — утвердительно дернул головой я, — мне нужен… — и я показал визитку того самого менеджера, на глазах которого, по словам Ивана, все и случилось.
— Он у нас теперь не работает, — скосив глаза на карточку, ответил мой собеседник.
— А если как-нибудь попытаться найти?
— Не думаю, что получится. Насколько мне известно, его сейчас просто нет в стране.
Так. Приехали. Ключевые свидетели начали исчезать, будто рыжие домашние тараканы.
— Скажите, а могу я поговорить с вашим начальником охраны?
— С каким начальником?
— С начальником охраны аукциона.
— Зачем? — снова спросил «менеджер». Ситуация явно выпадала из привычной ему схемы.
— У меня вопрос по работе.
— По какой работе?
— По моей.
— А вы кто?
Когда этот допрос мне надоел, я взял визитку своего приятеля, и накарябал на обратной стороне: «Очень нужно с Вами поговорить. Иван посоветовал.»
— Вот, — сказал я, протягивая карточку «менеджеру», — передайте, пожалуйста, начальнику охраны. Он все поймет.
Когда «менеджер» удалился, я еще минут тридцать бродил по доступной посетителям части здания и глазел по сторонам. Наконец кто-то подошел сзади и назвал моё имя с вопросительной интонацией.
Я обернулся. Передо мной стояла привлекательная женщина лет тридцати, с аналогичным бейджиком, в костюме точно такого же, как и у менеджера цвета, только в юбке. Да и выглядела она более представительно и уважительно. А может, просто была постарше и носила очки? Очередной менеджер. Или, скорее всего, чей-нибудь секретарь.
— Пройдемте, — без особых церемоний сказала женщина.
Пока мы шли, я имел возможность оценить красоту ног и изящные очертания фигуры моей провожатой. Меня провели какими-то коридорами, пока не доставили в уютный кабинет, отделанный по современной моде европейского дизайна. Как успел заметить, кроме номера, ничего иного на двери комнаты не значилось. Провожавшая дама отперла ключом дверь и села в кресло во главе Т-образного стола. Судя по всему, она и была начальником отдела охраны.
— Меня зовут Татьяна Николаевна. Как сказал наш общий друг, у вас к нам какое-то очень важное дело? Какое?
Разговорный стиль у нее был жесткий и деловой, совсем не женский. Чего тут странного? Обычно у начальственных дам всегда так.
«Иван, зараза такая, не мог предупредить, что охраной тут баба руководит», — подумал я, а вслух неудачно сказал:
— Я отниму у вас всего две-три секунды…
— Ваши две-три секунды давно прошли, — напомнила она.
Да, нетипичная ситуация, прямо скажем. Обычно на таких должностях бывшие опера или иные отставные силовики.
— Извините. Я, в сугубо частном порядке, разыскиваю убийцу Емецкого.
— Вы где-то работаете? Кого-то представляете?
— Представляю, — признался я, решив ни за что не называть имя приятельницы, неофициально нанявшей меня для поисков убийцы своего бывшего бой-френда. — Я доверенное лицо, занимаюсь этим делом в частном, как уже говорил, порядке…
— …и, как вы понимаете, — с едва заметной улыбкой продолжила за меня хозяйка кабинета, — я ничего не обязана вам объяснять, а скажу лишь то, что посчитаю нужным?
— Понимаю, конечно. Но вы же заинтересованы в нахождении убийцы вашего сотрудника?
— Вообще-то это был не наш сотрудник, он сотрудник московского офиса. Думаю, делом и так занимаются те, кому это положено по работе. И почему мы должны быть заинтересованы в поисках убийцы? Как вы думаете?
