— Но ведь сейчас никто не может вызывать их? — забеспокоился Ксардас.
— Нет, — маг вздохнул, — но существует много источников, собрав знания которых воедино, можно достичь кое–чего. Счастье в том, что почти все они либо утрачены, либо хранятся в тайных местах отдельными людьми или организациями. Одни хотят могущества, другие наоборот, пытаются противостоять первым.
— Но почему тогда не уничтожить все книги, хранящиеся у противников демонов? — робко предложила Кешиа.
— Потому что никто не знает, кто владеет остальными источниками. Возможно, все кроме этой книги, — Геглаш кивнул на стол, — в руках слуг Тьмы. Тогда, уничтожив её, мы уничтожим знания. И в случае возрождения Архерона мир снова будет неспособен противостоять ему. Так что, при всей ценности этой книги, я бы не стал её продавать. Кто знает, кому она достанется?
Тем временем Кира рассматривала страницы книги в увеличительное стекло.
— Знаете, что я обнаружила? Во–первых, чернила свежие: максимум год…
— Да?!!
-…Во–вторых, все буквы похожи как две капли воды. Точнее, идентичны. Две любые одинаковые буквы, взятые из любых мест, будут абсолютно, в точности одинаковы. Только я не представляю, как такое можно сделать.
— Зато я представляю, — отрезал Геглаш, — это может сделать только голем–писец. Это значит, что старина Молларис в полной тайне вошёл в контакт с некоей гильдией магов, которая и снабдила его этой книгой. Наша гильдия же голема–писца не имеет, как не имеет никого, способного его создать…
— Значит, учитель знал и архернику, и демонологию, — подытожил Ксардас, — и ещё умудрился получить эту книгу…
-…Что вообще невероятно, — докончил Геглаш, — так как ни одна гильдия не даст такие знания другой. Боюсь, я в тупике.
Даркл заметил:
— Тогда вывод один: Молларис был соратником некоей гильдии, причём настолько верным, что ему дали это… Или он её украл.
— Исключено. Здесь магический замок. И хороший к тому же.
— И что? Любой замок можно открыть! — заявила Кешиа.
Геглаш громко расхохотался:
— Слова не мага, но вора! Нет, моя дорогая, магически закрытая книга открыта быть не может. Даже если её разрубить мечом, страницы разделить нельзя. Как если бы они были единым целым. Так что… — пожал он здоровым плечом и перевернул страницу.
На вновь открытой странице лежал лист бумаги.
Даркл мельком взглянул на него:
— Ксардас, это тебе. Письмо твоего учителя.
Молодой маг взял лист дрожащими руками и начал читать:
— «Дорогой мой ученик! Если ты раскрыл эту книгу, значит, меня уже нет в живых. Но не отчаивайся, если ты читаешь эти строки, значит, не всё ещё потеряно. На тебя я возлагаю свои надежды, равно как и надежды мира. Я многого не знаю, и тебе придётся узнавть это самому. Первое, что ты должен сделать, это найти своего друга, того варвара, про которого ты рассказывал. Бросай всё и ищи его, пока не поздно, ищи везде, хоть на дне морском, но найди. Тебе понадобится столько верных друзей, сколько ты сможешь найти, и варвар должен быть среди них. Потом найди мой тайный дневник. Ты знаешь, где его искать, и только ты сможешь открыть его. Попроси помощи у моего друга Геглаша. Мы с ним связаны клятвой, и он поможет тебе. Теперь прощай и помни: лучше умереть ради всего мира, чем жить ради одного себя.
Постскриптум: людям Г., Д., К. и С. ты можешь верить как самому себе. Ты узнаешь их, как только встретишь.
Постпостскриптум:
Из края холмов и свирепых ветров
Прибудет последний сын мертвецов,
Он родом из тех, кто исполнит завет,
Ему по руке пройдётся рассвет.»
Ксардас дочитал и умолк, склонив голову. В комнате повисло молчание.
— Что это значит? — удивился Даркл.
— Как рассвет может пройтись по руке? — Кира тоже ничего не поняла, — и вообще, весь стих какой‑то кривоватый, неграмотный.
— Тут почерк трудночитаемый, — извинился Ксардас, тайком утирая слезу.
— Дай сюда! — Геглаш выхватил у того письмо и воскликнул: — это не почерк! Это Молларис ошибся с переводом! Я же знаю это место! Книга Ларета «Собрание древних пророчеств», раздел, посвящённый Архерону… Ну‑ка… Да, верно… Перевод в целом правильный и даже в рифму… Вы же учтите, что Ларет был стигийцем, и Молларис перевёл стих со стигийского как умел. А сам Ларет, между прочим, автором стиха не являлся, он переводил пророчества на стигийский с разных языков. Так что после пары стихотворных переводов с языка на язык, к тому же переводчиками, не являющимися выдающимися поэтами, ясность текста может, мягко говоря, сильно исказиться. Ну и старина Молларис со стигийским, скажем так, не дружил. Вот тут не «пройдётся», а «придётся»… Даркл, это же про тебя! «Ему по руке придётся Рассвет»!
— Хотат и Хотли! — выдохнул эдил, — сходится все, кроме третьей строчки!
— Третью строчку тебе ещё придётся исполнить, — заверил его маг, — возникает только один вопрос: откуда Молларис это узнал, старый пройдоха?! Пророчество — это одно, но как он узнал, что оно сбудется непременно здесь и сейчас?
— И имена узнал, — согласился Ксардас, — Г. — это вы, Д. — Даркл, К. — Кешиа? Кира? Но мы недавно познакомились, а книга вся в пыли! А вот кто такой С.?
— Ты его узнаешь при встрече, — напомнила Кира.
Пять человек в комнате стояли вокруг стола и молчали, думая о шестом, которого уже не было в живых, но который с поразительной точностью предсказал их встречу.
День второй. Ночь.
Когда пятёрка поужинала, маг зевнул:
— Я пойду прилягу, — сказал он, проглотив колбаску, — а когда вы отыщете тайный дневник Моллариса, позовите, — и, зевая, побрёл в другую комнату.
— Где ж его искать‑то? — пожал плечами Ксардас.
— Там написано, что ты знаешь, не так ли? — подсказала Кешиа, — наверно, твой учитель знал, что писал.
— Но я ведь не знаю! — возмутился тот, — я до этого времени даже не подозревал, что у учителя есть и второй дневник!
Даркл согласно кивнул головой:
— Так ведь твой учитель не написал, что ты знаешь, где он, а знаешь, где искать. Так что искать будем все, но где — это тебе лучше знать.
Ученик чародея почесал затылок:
— Ты прав, конечно. Но я всё‑таки не представляю, где искать. С таким же успехом можно начинать прямо отсюда и до утра…
— Но ты лучше нас знаешь своего учителя, — проснулась профессиональная жилка Киры, — если б ты был твоим учителем, куда б ты положил этот дневник?
— Ну, наверное, я бы надёжно его упрятал… — Ксардас выглядел растерянным.
Тут ему на помощь пришла Кешиа:
— Если бы он был вором, — заявила она, — то непременно положил бы его где‑то на виду. Вещи, спрятанные таким образом, иногда отыскать куда трудней, чем самый надёжный тайник. Кроме того, дневник должен быть под рукой. Так что ищите прямо здесь, в комнате. И, думаю, не в книжном шкафу.
