Нам лучше замкнуть дверь и уйти отсюда, — проговорила девушка,
— Да, — согласился Олег, — тем более, что мы всегда можем продолжить, — он выпустил двушку из своих объятий и переключился на дверь. Вскоре ужасно довольный стажер и смущенная Ядвига, с красными щеками и припухшими губами, спускались вниз по лестнице.
Хлебные крошки
— Ядвига Дмитриевна, — Слива так внезапно появилась, будто она, в прямом смысле этого слова, выкатилась из-за угла, — Там за Ботвинником приехали, вы не в курсе, где он?
Стажер посмотрел не часы, — А что, ни он, ни Стас не вернулись из парка? Ну, по поводу Ковалева все понятно, а вот второй парень необоснованно задерживается,
— Меня дергает директриса, — продолжала Слива, а я причем, — она пренебрежительно посмотрела на Ядвигу, — Он же за вами хвостом ходит, это вы зарабатываете у воспитанников дешевый авторитет, — эмоционально закончила Ольга Борисовна.
— Тимур остался там, в парке, по вашей милости, между прочим, — Ядвига довольно грубо оттащила помощника следователя за тот же угол, из-за которого еще недавно выкатилась Слива, — Странно вы следствие ведете!
Олег спокойно стоял перед ней, совершенно не сопротивляясь такому неожиданному натиску. Глаза Ядвиги, цвета морских водорослей, метали молнии, казалось, еще немного и стажер, сраженный небесными стрелами, низвергающимися из прекрасных очей девушки, падет поверженный к ее ногам.
— Не нужно так нервничать, — наконец, таки выдавил он, — У вас тут, насколько я успел заметить, традиция такая, дети находятся в свободном полете,
— А вы, — девушка гневно дышала ему в лицо, — Своими неумелыми потугами только усугубляете ситуацию,
— Потугами? — переспросил Олег, полной грудью легкий аромат духов девушки,
— Именно, — подтвердила она, продолжая стоять на месте. Из-за угла выглянула изумленная Слива, женщина в недоумении глядела н странную парочку.
Стас, убежав от преследователей, немного отсиделся в густых кустах терновника и, поняв, его в принципе, никто не преследует, двинулся к забору с дырой, в дальней части парка. Территорию он знал как свои пять пальцев, поэтому добраться туда ему не стоило особого труда. Пробираясь вдоль самого забора, вскоре Стас достиг цели, но там его ожидала неожиданность. В самом проеме стены, закрыв собой все отверстие, сидел Тимур, по всей видимости, он поджидал своего одноклассника.
Стас остановился в нескольких шагах от импровизированного выхода,
— Слышь, — обратился он к Тимуру, — Свою пятую точку оттащи на шаг правее,
— Шаг правее, — эхом повторил Тимур, не сдвигаясь с места.
— Ну? — вопросительно спросил Стас, напрягшись всеми мышцами, Тимур поднялся на ноги, напрягся как струна, но не отошел от проема.
Тимур огляделся, за деревьями, готовясь к прыжку, затаились злобные твари от нетерпения глотая свою ядовитую слюну. В какой-то момент, Тимур перестал видеть своего одноклассника, который был готов в любой момент напасть. Весь парк наполнился шипением, недолюди, недозвери, скалили свои пасти, выгибали мускулистые спины и тряслись от ярости.
В один миг вся свора выскочила из своих укрытий и ринулась к забору. От резкого толчка Тимур упал наземь, он не почувствовал никакой боли, только сознание тонкой струйкой утекало куда-то извне, темнота, липкая темнота окутала его, и он, будто растворился, исчез для самого себя.
Толчок, еще какой-то внутренний толчок и Тимур пришел в себя, он приподнялся с земли и уселся, поджав ноги. Начинало темнеть, вокруг не было ни души, и безумно болела голова. Тимур прикоснулся к той части головы, которая особенно его беспокоила, около виска кожа была надсечена и около довольно глубокой царапины запеклась кровь. Больше явных увечий на его теле не было.
Тимур озадаченно огляделся, пытаясь вспомнить, зачем он пришел сюда. Просидев так некоторое время, парень поднялся и сильно покачиваясь побрел к интернату. Подойдя к зданию, он. старясь остаться незаметным, прошел через задний двери, со стороны парка и поднялся по лестнице на верхний этаж с зелеными дверями. Там, дойдя до комнаты Ядвиги, Тимур остановился, потянулся к верхней части дверного косяка и достал оттуда ключ. Парень слегка улыбнулся уголками губ, отпер дверь и зашел внутрь.
Директор и Елизавета Львовна появились в интернате уже ближе к вечеру,
— Анна Львовна, — Слива привычно выкатилась ей навстречу, — За Ботвинником приезжали, — она нервно глотнула воздух раскрытым ртом, — Так вот, Ботвинник так и не появился, мне пришлось сказать, что у мальчика температура и он находится в изоляторе,
— И что? — спокойно спросил, почему-то Елизавета Львовна, — Такого объяснения было достаточно? — старуха уставилась немигающим взглядом на Ольгу Борисовну.
Слива немного помолчала в какой-то растерянности, но потом быстро добавила, — Так мужик этот, сосед их, кого прислала мамаша Ботвинника, страшно торопился, он сразу и уехал.
— Значит, мальчики не присутствовали на ужине? — уточнила Анна Васильевна,
— Неет, — протяжно ответила Слива,
— Придут, никуда не денутся, — сказала Елизавета Львовна и обе скрылись за дверями директорского кабинета.
Помыв посуду после ужина, Алик стояла, задумавшись, над ведрами с отходами. Девушка уже несколько раз звонила Стасу, но абонент был недоступен.
— Алла, а каким образом вы попали в комнату Елизаветы Львовны?
— Я там не была, растерянно ответила Алик, но потом быстро спохватилась и дерзко вскинув голову убрала с лица густые, черные пряди, выбившиеся из скрученных на затылке тугого узла волос.
— Что мне там делать? — спросила она и одним взмахом вытащила заколку на затылке и черные волосы, будто два крыла огромной птицы, обняли девушку за плечи.
— Видимо причина была, — стажер искоса поглядывал на собеседницу, любуясь ею. — Я не пойму, вы намеренно вводите следствие в заблуждение? — он уставился на Аллу,
— Ничего я не ввожу, придумываете вы все!
— Нет, вы специально выводите меня на Елизавету Львовну, типа у нее крыша поехала и она хлебом напихала этого несчастного ребенка,
— А что, разве не она? — Алик откинула за спину крылья волосы и продолжила,
— Вам деньги за это платят, за следствие, а вы…., она помолчала пару секунд, — С воспиталкой здесь амуры крутите, — выпалила девушка.
— Ну а хлеб-то, это ты в комнате у Елизаветы Львовны накрошила, это без сомнения, — сказал стажер, пропустив мимо ушей реплику про амуры и зашагал прочь.
Снова в комнате у Ядвиги
Тимур сидел на краешке стула в комнате Ядвиги Дмитриевны. Он тупо смотрел на выщербленный пол перед собой. В голове его вертелась какая-то адская карусель.
Гнусные морды химер, как картинки, менялись в его сознании. Беспощадные сущности мелькали у него перед глазами, они скулили и лаяли, шипели и выли. Среди всего этого пакостного зверья мелькал женский силуэт, женщина ловко лавировала между злобными тварями, совершенно не опасаясь их.
Тимур, сильно надавливая на кулаки, протер ими глаза, пытаясь выдавить навязчивые видения, безжалостные твари продолжали кружиться в его сознании, то появлялась, то исчезала, вертясь вместе с остальными.
Тимур вскочил на ноги, начав метаться по комнате, потом подбежал к столу, там лежала стопка чистой бумаги, а с десяток хорошо отточенных карандашей торчали в пластмассовом стаканчике возле, парень схватил один из них, отчего стаканчик перевернулся и все содержимое высыпалось на пол. Лихорадочными штрихами он стал наносить на листы бумаги образы, вертящиеся у него в голове. Вскоре весь стол был завален его рисунками, Тимур набрасывал изображение и моментально, отбрасывая незаконченные листы, брался за следующие. По мере увеличения количества эскизов, он успокаивался, движения его замедлились, в один момент парень положил голову на едва начатый рисунок и с карандашом в руках заснул.
