– Хочу, чтобы ты знала: я всегда на связи, – сказал Коллингейм. Он хотел сказать твердо, но голос дрогнул, и Алекс, извиняясь, улыбнулся.
Он боялся, что Тайни начнет отказываться, рассказывать, что это слишком дорогой подарок для такого нищеброда, как он, но нет. Она только крепко его обняла. А Коллингейм прижал ее к себе.
– Я сегодня улетаю, – сказала Роул, когда детектив ее отпустил.
– Я ожидал этого.
– Я обязательно вернусь.
– Я буду ждать.
Вот и всё.
День прошел, словно в горячке. Алекс даже не мог вспомнить, что делал. Ночь прошла беспокойно. Коллингейм постоянно просыпался. В четыре утра он окончательно потерял надежду на нормальный сон и полетел на работу. Прошел мимо дремлющего дежурного и направился прямиком к тренажёрку. Отработав час в хорошем темпе, побоксировав и попинав мешок, он пошел отмокать в душе. Привычная обстановка успокаивала. Отпуск на далеком Парадизе стал казаться чем-то несбыточным, словно предрассветный сон.
Зевая, он вошел в свою перегородку. Несмотря на ранее время, Олдмен был уже там.
– Алекс, т-т-ты что тут делаешь? – спросил он, заикаясь, и побледнел, будто увидел приведение.
– Работаю, – пожал плечами детектив.
– Т-ты здесь больше не работаешь. Ты же позавчера позвонил Уокеру и сказал ему, что тот тупой ублюдок. Здесь такое землетрясение было. Как нас всех этим цунами не смыло, даже не знаю. Перепил, что ли?
– Я не пил, – возразил остолбеневший Коллингейм. – И не звонил.
– Это неважно. Важно, что Уокер тебя слышал. По-человечески тебя прошу – уходи. Вторую волну мы можем не пережить.
Часть 2. Легко ли быть джинийей?
Глава 1
Был вечер как вечер, если не считать того, что он был последним перед отлетом с Атована. Словно проклятие какое-то: Тайни второй раз покидает планету, и снова Алекс останется на нее зол. С другой стороны, на Китиаре говорят: кто улетает, несет на плечах разлуку. А тот, кто остается – две. По крайней мере, он не будет расстраиваться из-за расставания. Злость всегда лучше тоски. И вдвойне лучше тоски, смешанной с чувством вины. Роул разумом понимала, что всё сделала правильно. Но сердце твердило, что она сделала Алексу больно, и, словно по сообщающимся сосудам, эта боль отдавала под грудиной. Эмиль пришел в себя. Райан Смит, его новый приятель, привносил оптимизм в их изможденную недавними событиями компанию. Эбби тоже была рядом. Она была настоящей китиаркой, мудрой и уравновешенной. Эмиль тянулся к ней, как дворовый пес к огню камина. Они справятся. Совершенно точно. Под эти мысли Тайни собирала вещи. Завтра утром ее унесет рейсовый космолет до Парадиза. Прямо, как в старые времена. С той разницей, что раньше у нее не было так тяжело на душе.
В дверь раздался звонок.
Роул поспешила открыть. За порогом стоял Майер. А кого она ждала? Алекса? Ха! Зато Виктор был в два раза идеальнее самого себя, хотя раньше казалось, что это невозможно. С иголочки одетый франтоватый китиарец держал в одной руке пакет, а во второй – букет настоящих цветов. Сколько они стоят на Атоване, где растения производят не более одного процента кислорода? Подумать страшно.
– Впустишь? – спросил Майер, радостно улыбаясь.
– Я завтра улетаю, – попыталась отговориться Роул.
– Но не сегодня же. Ты когда в последний раз по-человечески ела?
Это был сложный вопрос.
– Вот, – Майер, не дождавшись ответа, сунул ей в руки пакет и протиснулся мимо нее в дверь.
К счастью, одежда уже была уложена в чемодан, а не разложена по номеру. Тайни предложила Виктору пройти и принялась за сервировку. В пакете обнаружилась герметично упакованная еда: небольшой тортик и какие-то овощи с каким-то мясом под каким-то соусом. Всё очень ароматное и аппетитное, отчего желудок внезапно напомнил о себе, требуя внимания. Кроме еды в пакете стояла бутылка шипучего вина.
– Это отпраздновать победу, – прокомментировал Виктор.
Да, это же победа. Пусть она обошлась так дорого, что язык не поворачивался ее так назвать, но это была победа. Совместными усилиями они совершили невозможное. И Майер заслуживал, чтобы ее отметить.
Виктор забрал бутылку и открыл ее с негромким хлопком. Из горлышка поднялся дымок. Перед глазами Тайни всплыла картинка обеда на троих, здесь же, в этом номере, и ее поцелуй, и растерянный взгляд Алекса потом, и его: «Мне за фигурой следить надо!» Совсем недавно, но будто в прошлой жизни. Роул вынула из буфета бокалы, и гость разлил в них пенящееся вино.
– За нашу команду! – он отсалютовал.
– За нашу команду, – вяло повторила Тайни. Понятно, что он сейчас про их команду, здесь присутствующую.
Вино оказалось легким и приятным. С тонким ароматом солнечных садов. На голодный желудок половины бокала хватило, чтобы в голове просветлело, и настроение поднялось. Еда показалась просто божественной. Вик мило травил байки, и его даже совершенство не так раздражало, как обычно.
– А помнишь, на Кифаре?.. – начинал он очередной случай из их богатого приключениями прошлого, и освежал вино в бокале.
Им было что вспомнить. И, если честно, это были хорошие воспоминания. Если забыть о том мучительном чувстве, которое Роул к нему испытывала. Хотя теперь оно казалось чем-то эфемерным и нереальным, как ложные воспоминания.
После ужина, вина и десерта ее совершенно развезло от чувства удовлетворенности. Она откинулась в кресле, ощущая, как к ее расслабленному организму подбирается сон. Здоровый сон – это единственное, что ей сейчас не хватает. Во всех смыслах…
Тайни проснулась от поцелуев. Она лежала на разложенном диване. Стол был убран, в номере включен приглушенный свет. Ее блузка была расстегнута, и Майер прокладывал влажную дорожку к ее животу. Измученное нервотрепкой последних дней сознание требовало расслабиться и спать дальше.
– Мне так тебя не хватало… – прошептал Виктор и потянулся к ее губам, прогоняя последние надежды на то, что это – бред.
Хотя, неизвестно, что лучше. Если это – реальность, то ненормальный – Виктор. А если бред, то ненормальная – она. Первое – предпочтительней. Хотя уже сам выбор в пользу насилия вместо безобидной сексуальной фантазией тоже вряд ли является признаком психического здоровья.
Майер, к счастью, был еще одет. Пиджак он снял практически сразу. А к середине ужина закатал рукава своей белоснежной рубашки. Может, расстегнул еще одну пуговку. Этот идеальный, пока еще одетый Майер нависал над ней, как крышка гроба. Сейчас ее приколотят гвоздиками, и Тайни уже никуда не денется.
– Ты решил не тянуть, и сразу приступить к реализации проекта «общий ребенок»? – спросила Роул, отворачивая голову, и поцелуй пришелся в шею. Потом еще один. И еще.
– Ты обещала меня облизать, – прошептал Виктор на ухо, вызывая дрожь.
Довольный Виктор заправил ей локон, щекоча волосом, и прикусил Тайни за ухо.
– Вик, ты очень умный. Ты самый умный из всех мужчин, – и женщин, – кого я встречала в жизни. Ты гениален. Ты восхитительно красив, превосходно сложен и вообще идеален со всех сторон. Я очень благодарна тебе за ту помощь, которую ты оказал нам в спасении Эмиля. Без тебя мы бы не справились.
– Это – всё? – уточнил Виктор. Он перекатился на бок, и смотрел на нее, подставив под голову руку.
– Еще ты самый лучший программист. В том числе – человеческих отношений.
– Больше ничего не будет?
– Я очень тебе благодарна, – продолжила Тайни, усаживаясь и запахивая блузку. – Но расплачиваться сексом не буду. Ты же помнишь, что на Китиаре секс – не валюта, и в расчетах не используется.
– «Нам» – это тебе и детективу? – вернулся к сказанному ранее Майер.
– «Нам» – это всем. Я, Алекс, Себастьян… Эмиль и Эбби, в конце концов.
– Ты настолько запала на детектива? – в голосе Виктора слышалась насмешка.
– Это неважно.
– Важно. Тай, у этих отношений нет будущего. Он слишком… – Майер замялся, подбирая слова, – настоящий мужик. Он не станет портить тебе жизнь предложением остаться с ним на Атоване. И не примет благотворительности от тебя. Это тупиковая ветвь.
