— Ты мне льстишь, — вставил Уокер.
— Как видишь, он ничего не отрицает. Уокер может призывать силы любого уровня, у него есть власть, но нет ответственности. А еще нет совести. Здесь, где слова Свет и Тьма имеют особый смысл, он умудряется всегда оставаться серым, как любой хороший государственный служащий.
— Это дело долга и ответственности, тебе такого просто не понять, Тейлор.
— Уокер не одобряет людей моего типа, — продолжал я, не обратив внимания на его замечание, — независимых агентов, которые считают, что сами могут решать свою судьбу и отвечать за свою душу. Он уверен, что мы мутим воду. Его нечасто можно увидеть в общественных местах. Он предпочитает оставаться в тени, чтобы не было заметно, кто именно дергает за веревочки. Он может использовать абсолютно каждого с его ведома или без, чтобы самому не пришлось пачкать руки. А если кто-то из его внештатных агентов погибает, что ж, всегда можно найти других. Для Уокера цель оправдывает средства, а цель его в том, чтобы Темная Сторона и ее обитатели не общались с другими мирами.
Уокер слегка поклонился, словно ожидая аплодисментов.
— Мне страшно нравится, как ты меня представляешь, Тейлор, ты делаешь это куда лучше меня самого.
— А еще поговаривают, что, если нужно скормить кого-нибудь волкам, он выбирает, кого именно, — я уже не мог остановиться и говорил все быстрее, по мере того как во мне разгорался гнев. — Иногда им восхищаются, куда чаще его боятся, и почти каждый житель Темной Стороны хоть раз пытался его убить. По вечерам он идет домой, к своей семье, в обычный мир — и забывает о Темной Стороне до следующего утра. Мы для него — работа. Лично я думаю, что для Уокера это место не что иное, как огромное опасное скопище уродов, где водится много кусачих тварей. Он бы сбросил на всю Темную Сторону ядерную бомбу, если бы надеялся, что это сойдет ему с рук. Но, к сожалению, он не может так поступить — хозяева не позволяют. Им нужно место, где они могут развлекаться, предаваясь чудовищным удовольствиям, абсолютно недопустимым в обычном мире. Короче, Джоанна, это — Уокер, не доверяй ему.
— Как нелюбезно с твоей стороны, — буркнул Уокер.
Он взял стул и подсел к нашему столику между мной и Джоанной, элегантно закинул ногу на ногу и положил на стол руки со сплетенными пальцами. Разговоры вокруг возобновились, когда люди поняли, что он пришел не за ними.
Уокер подался вперед, я непроизвольно повторил это движение, чтобы послушать, что он скажет. Если он заинтересовался мной и моим расследованием, значит, все обстоит еще серьезнее, чем я думал.
— Уже некоторое время на улице Блейстон исчезают люди, — без предисловий начал Уокер. — Мы не сразу это поняли, потому что то были люди, которых никто не искал. Бездомные, попрошайки, пьяницы и наркоманы. Обычное уличное отребье. И даже когда стало ясно, что происходит, я не видел причины вмешиваться. Ведь никто не интересовался пропавшими. Во всяком случае, никто из тех, с кем следует считаться. Напротив, весь район стал куда спокойнее. Понятно, что человек, по собственной воле оказавшийся на улице Блейстон, больше не принадлежит обществу. Но недавно несколько довольно важных людей отправились на улицу Блейстон и не вернулись. Поэтому сверху пришло указание расследовать это дело.
— Подожди, — перебил я, сурово посмотрев на него. — Что понадобилось важным людям на такой помойке, как улица Блейстон?
— Верно, — согласился Уокер; если его и беспокоил мой взгляд, он никак этого не показал. — Им совершенно нечего было там делать. На улице Блейстон нет развлечений и искусов, которые могли бы заставить нормального человека бродить по таким трущобам. Вполне возможно, их то ли позвали туда, то ли завлекли силой некие неизвестные мне могущественные существа или явления. Хотя… если бы на Темной Стороне появилось что-то настолько сильное, мы уже давно засекли бы его присутствие. Если, конечно, оно специально не прячется, что, надо сказать, считается невозможным. Итак, это тайна. Ты же знаешь, Тейлор, я ненавижу тайны. Я как раз размышлял о том, что тут можно предпринять, как вдруг на Темной Стороне появился ты. И тотчас все встало на свои места. Я так понимаю, ты разыскиваешь беглянку.
— Дочь этой женщины, — подтвердил я. Уокер снова кивнул Джоанне.
— И твой дар подсказывает тебе, что она на улице Блейстон?
— Да.
— У тебя есть основания полагать, что ее туда заманили?
— И не обязательно против ее воли.
Уокер махнул ухоженной рукой.
— Тогда у тебя есть двенадцать часов, Тейлор, чтобы раскрыть тайну улицы Блейстон и сделать все необходимое для восстановления статус-кво. Если тебе это не удастся, у меня не останется выбора. Я уничтожу чертову улицу вместе со всем, что на ней находится. Раз и навсегда.
— Вы не сделаете этого! — запротестовала Джоанна. — Во всяком случае, пока там моя дочь!
— Сделает, — заверил я. — Он уже такое проделывал. Он большой поклонник тактики выжженной земли. Его не смутит, если при этом погибнет несколько ни в чем не повинных людей. Он просто не верит в чью-либо невиновность. К тому же он собирается использовать меня, не подвергая риску своих людей.
— Совершенно верно, — согласился Уокер. Грациозно встал из-за стола и посмотрел на свои старомодные карманные часы. — Даю тебе двенадцать часов, Тейлор, и ни минутой больше. — Он спрятал часы обратно в карман и задумчиво посмотрел на меня. — Последнее предупреждение. Запомни: на Темной Стороне видимость и суть — разные вещи. Мне не хочется думать, что за свое долгое отсутствие ты забыл здешнее основное жизненное правило.
Я ожидал, что он скажет что-то еще, но тут появилась официантка с моим вычищенным плащом, и момент был упущен. Уокер снисходительно улыбался, пока официантка демонстрировала идеально чистый плащ.
— Очень мило, Тейлор. Стиль ретро. Мне пора идти: дела. Столько всего нужно успеть провернуть, столько людей задействовано. С приездом, Тейлор. Не подведи меня.
Он уже повернулся, чтобы уйти, когда я его остановил.
— Уокер, ты был другом моего отца.
Он оглянулся.
— Да, был.
— Тебе не удалось узнать, кем была моя мать?
— Нет, — ответил он. — Но если я когда-нибудь найду ее, то заставлю все рассказать. А потом убью.
Он ухмыльнулся, прикоснулся кончиками пальцев к полям шляпы и ушел. Никто не смотрел ему вслед, но гул голосов стал куда громче, как только за ним закрылась дверь.
— Что у вас с ним за отношения? — наконец спросила Джоанна. — Почему ты позволяешь ему так с тобой разговаривать?
— Уокеру? Да я позволю ему нагадить мне на ботинки, если он того захочет.
