Ознакомительная версия.
– Ну, эта…
Кажется, орк забыл все слова. А красноречием тут даже и не пахло. Понаблюдав за моральными терзаниями одногруппника, я все-таки сжалилась над ним и махнула рукой, мол, была не была.
– Помнишь, как на полосе препятствий меня ректор хвалил?
– Ну.
– У нас с ним сегодня с утра обстоятельная беседа состоялась. Его заинтересовал мой потенциал, который можно раскрыть при грамотном подходе, а меня его предложение о защите и кураторстве.
– О защите? – Орк выудил из моих слов главное.
– Да-а-а. – Я недовольно поморщилась. – Тут такое дело. Отец меня ищет, а у меня с ним не очень отношения.
– А-а-а… – Фарух вроде понял. По крайней мере, с пониманием кивнул. Затем снова почесал затылок, посмотрел на меня с откровенной жалостью и добавил: – Микаэль, это, конечно, не мое дело, но зря ты в это влез и с ректором связался. Он же отморозок полнейший. Сказал бы нам, мы бы твоего настырного батю к ногтю сами прижали. Че он там к тебе, какие претензии имеет?
Я предпочла прикрыть рот ладонью и сделать вид, что задумчиво чешу нос, чтобы орк не увидел моих кривящихся губ, едва сдерживающих нервный смех. Бедный Азарин. Стоит несколько недель помучить студентов – и сразу «отморозок».
– Да мутное там дело. – Я все же взяла себя в руки и отмахнулась. – Фарух, спасибо, конечно, за сочувствие, но все в порядке, я уже урегулировал вопрос. А ректор… Нормальный он мужик. Взрывной, правда, и немного себе на уме, но кто не без греха?
– Взрывной? – Орк аж воздухом поперхнулся. – Да от него все курсы воют! Он как магистра Закыра подменять начал, так словно с катушек съехал!
– Хм…
Дверь открылась без предупреждения, являя нам милорда ректора, в чьих руках лежала до сих пор спящая Клара. И если я просто слегка смутилась, то на Фаруха было жалко смотреть. Орк сначала побледнел, затем посерел, под конец густо позеленел, что означало крайнюю степень смущения. Резко подскочил, сдавленно поздоровался и предпочел ретироваться, когда Азарин отступил в сторону, освобождая проход.
Бедненький…
Демон же, проконтролировав, чтобы орк скрылся в своей комнате, зашел, плотно закрыл за собой дверь, затем сделал несколько пассов, ставя магический полог от подслушивания и подглядывания, и только после этого подошел ко мне и сел рядом на пол.
– Сплетничаем?
– Ой, ну конечно. – Я не удержалась и хихикнула, с благодарным кивком принимая из рук Азарина Клару и перекладывая ее в сторонку на прикроватный коврик. – Просто мне рассказывают о предстоящих фееричных месяцах учебы и заодно стращают каким-то жутким инкубом. Не знаешь, кем именно?
– Понятия не имею. – Азарин поддержал мой шутливый тон и криво усмехнулся. – Сам знаю только одного, но он практически образчик здравомыслия. Но если тебя кто-то рискнет кошмарить, ты не стесняйся, говори. Разберусь. На правах куратора, естественно.
Я звонко расхохоталась, представив эту забавную картину, а демон, дождавшись, когда я отсмеюсь, посерьезнел и уже совсем другим тоном продолжил:
– Рад, что у тебя настолько позитивный настрой. А теперь давай по делу. Нормально устроился, проблем не возникло?
– Все хорошо. – Сдерживая улыбку, я заверила своего «куратора», что все просто прекрасно. – И мастер Примквел просто чудо, и ребята с мебелью помогли. Да и сам слышал – Фарух меня вроде как опекать решил.
– Да уж. – Азарин усмехнулся. – Смотрю, ты уже вошел во вкус и всех окружающих очаровываешь…
И с каким-то таким нехорошим подтекстом это прозвучало, что улыбка медленно сползла с моего лица. Нахмурилась, смерила Азарина изучающим взглядом и тихо поинтересовалась:
– Это что сейчас такое было?
А он, тоже не сводя с меня глаз, в которых скользило нечто трудноопределимое, но при этом явно хмурое, задал встречный вопрос:
– Ревность?
– Ревность? – недоверчиво переспросила я. – Ты шутишь?! Какая в Бездну ревность? Я парень!
– И что? – Демон вздохнул с откровенным страданием, я даже испугалась.
За окружающих.
– Что с тобой? Мы же вроде договорились. Неужели тебе уже… – замялась, подбирая слова, и неуверенно предположила: – Тебе снова плохо? Или это из-за моего признания о богине?
– Можно сказать и так. – Демон, видимо, решил ответить честно. Подвинулся, затем еще и оказался за моей спиной. Обнял, переплетя пальцы рук на моем животе, и положил подбородок мне на плечо, продолжив тихо говорить на ухо: – Теперь ты не будешь круглыми сутками прятаться в библиотеке, начнешь общаться с остальными, дружить, весело проводить время… А я… А мне даже посмотреть лишний раз в твою сторону будет нельзя, чтобы на тебя не стали коситься с «тем самым» подозрением. А еще как подумаю, что тело моей любимой Снежинки из месяца в месяц целую неделю будет занимать древняя сущность, так все внутри переворачивается. Понимаешь?
– Э-э-э…
Я растерялась окончательно. Не только от честного признания, но в большей степени от того, какими словами оно было озвучено. Смутилась, неосознанно прижалась лопатками к мужской груди и тихо-тихо переспросила:
– Любимой? Но мы…
– Что? Только не говори, что безумно удивлена. – Азарин тепло фыркнул в мое ухо, и я поежилась от щекочущих мурашек. – Как по-другому мне назвать чувства, которые я к тебе испытываю? Уж поверь, это не похоть и не минутная слабость, я в этом прекрасно разбираюсь.
– Ну не знаю…
– А я знаю.
Мочку моего уха аккуратно прикусили, и по позвоночнику моментально прошла горячая волна возбуждения, которая испугала меня намного больше признания.
– Азарин! Не надо!
– Извини. Не буду. Просто знай это. – Демон легко поцеловал меня в шею и отстранился, а затем и вовсе встал. – Я пойду, осваивайся. Если заметишь кого-нибудь из приспешников Пса или его самого, сразу сообщай, даже если решишь, что показалось. Ты нужна мне здесь. О сдаче зачетов и экзаменов решим завтра утром, я сообщу преподавателям о тебе и своем решении. Подойдешь к секретарю ближе к десяти. Хорошо?
– Да. – Я немного настороженно рассматривала милорда ректора, который взял себя в руки и вновь принял прохладно-отстраненный вид. Вот он шагнул к двери, снял первый слой защиты… – Азарин…
– Да? – обернулся.
– Я тоже… Ну… – прикусила губу, шумно выдохнула и выпалила: – Ты мне нравишься. Очень. И я искренне признательна тебе за все. Особенно за твое терпение и понимание в первую очередь.
Синие глаза на мгновение потеплели, уголки мужских губ дрогнули…
И милорд ректор ушел.
Ох, милосердная праматерь! Как же это, оказывается, сложно!
Минут через десять, когда я окончательно определилась с одеждой и начала раскладывать ее по полочкам комода (в комнате было довольно много относительно новой и очень добротной мебели: шкаф, комод с зеркалом, тумбочка, стол с двумя стульями, полка под книги и большая кровать), очнулась Клара и сразу начала с паники и ругательств:
Ознакомительная версия.
