- Не знаю, - крикнул бегущий. - Что-то случилось в атмосферном кабинете. Взрыв.
Сорвали огнетушители, загасили пламя и вытащили обгоревшего и почерневшего Льюиса. Жизнь едва теплилась в нем, и он умер прежде, чем врач предсказал неизбежность этого.
На краю группы, с мрачным любопытством наблюдавшей за этой сценой, стоял Эдмунд Фарли. Бледность и испарина на лице не делали его в тот момент отличным от остальных. Он вернулся к своему столу. Теперь можно заболеть. Никто не обратит внимания.
Но он не заболел. День кончился, и к вечеру ему полегчало. Несчастный случай. Химики всегда рискуют, особенно если работают с воспламеняющимися материалами. Никто не усомнится.
И даже если усомнится, что может привести к Эдмунду Фарли? Он должен продолжать жить, как будто ничего не случилось.
Ничего? Боже, теперь все заслуги Титана принадлежат ему. Он станет великим человеком.
Стало совсем легко, и ночь он проспал хорошо.
Джим Горхем слегка похудел за двадцать четыре часа. Его светлые волосы спутались, и только цвет щетины скрывал необходимость побриться.
- Мы все говорили об убийстве, - сказал он.
Сетон Дейвенпорт из Земного Бюро Расследований методично постукивал пальцем по столу, так легко, что ничего не было слышно. Это был плотный человек с жестким лицом и черными волосами, тонким, выдающимся носом, предназначенным для удобства, а не для красоты, и шрамом в форме звезды на одной щеке.
- Серьезно? - спросил он.
- Нет, - ответил Горхем, яростно качая головой. - Я по крайней мере не воспринимал это серьезно. Самые дикие планы: отравленные сэндвичи, разбрызгивание кислоты с вертолета, вы знаете. Но кто-то все-таки отнесся к этому серьезно... Сумасшедший! Почему?
Дейвенпорт ответил:
- Судя по вашим словам, покойный присваивал себе чужие результаты.
- Ну и что? - воскликнул Горхем. - Это плата за то, что он делал. Он объединял всю команду. Был ее мышцами и содержанием. Льюис имел дело с Конгрессом и добывал субсидии. Он получал разрешение проводить работы в космосе и посылать людей на Луну и повсюду. Он получал у космических линий и промышленников миллионы долларов, на которые мы все работали. Он организовал Центральную Лабораторию.
- Вы все это поняли за одну ночь?
- Вовсе нет. Я это всегда знал, но что я мог сделать? Я боялся космических полетов, находил предлоги, чтобы не участвовать в них. Я вакуумщик, который никогда не был даже на Луне. Правда в том, что я боялся. И еще больше боялся, что об этом узнают другие. - Он буквально истекал презрением к себе.
- И теперь вы хотите найти, кого можно наказать, - сказал Дейвенпорт. - Хотите заставить мертвого Льюиса искупить вашу вину перед живым?
- Нет! Психиатрия тут ни при чем. Говорю вам, это убийство. Иначе не может быть. Вы не знали Льюиса. Он был маньяком безопасности. Взрыв не мог произойти рядом с ним. Только специально организованный.
Дейвенпорт пожал плечами.
- Что взорвалось, доктор Горхем?
- Могло быть что угодно. У него были самые различные органические соединения: бензол, эфир, пиридин - все легковоспламеняющиеся.
- Я когда-то изучал химию, доктор Горхем. Насколько я помню, ни одна из этих жидкостей не взрывается при комнатной температуре. Должно быть тепло, искра, пламя.
- Конечно, было пламя.
- Как это могло произойти?
- Не могу себе представить. Там не было ни горелок, ни спичек. Все виды электрического оборудования тщательно изолированы. Даже обычные маленькие приспособления, типа клемм, специально изготовлены из бериллиевой бронзы или других сплавов, не дающих искру. Льюис не курил и уволил бы сразу всякого, кто приблизился бы к этой комнате на сто футов с зажженной сигаретой.
- Чем он занимался в последний момент?
- Трудно сказать. Там все в беспорядке.
- Вероятно, сейчас уже все убрали.
Химик энергично ответил:
- Нет. Я об этом позаботился. Сказал, что будет расследование. Нужно доказать, что происшедшее не следствие неосторожности. Понимаете, чтобы не было дурной славы. Там все не тронуто.
Дейвенпорт кивнул.
- Хорошо. Пойдем посмотрим.
В почерневшей неприбранной комнате Дейвенпорт спросил:
- Какое самое опасное оборудование здесь?
Горхем осмотрелся.
- Баки с сжатым кислородом, - указал он.
Дейвенпорт осмотрел разноцветные цилиндры у стены, закрепленные цепью. Они накренились от взрыва.
Дейвенпорт сказал:
- А как этот?
Он носком ноги толкнул цилиндр, который лежал посреди комнаты. Цилиндр оказался тяжелым и не пошевельнулся.
- Это водород, - ответил Горхем.
- Водород взрывается, верно?
- Да - если его нагреть.
Дейвенпорт сказал:
- Тогда почему вы говорите, что самый опасный сжатый кислород? Кислород ведь не взрывается?
- Нет. И даже не горит. Но поддерживает горение. В нем все горит.
- Вот как?
- Взгляните сюда. - В голосе Горхема появилась живость: теперь это был ученый, объясняющий дилетанту нечто очень простое. - Иногда кто-то может смазать чем-нибудь клапан, чтобы плотнее завернуть его. Или по ошибке нанесет что-нибудь воспламеняющееся. Когда он открывает клапан, кислород выходит, то, что тут нанесено, взрывается, клапан выходит из строя. Весь кислород вырывается из цилиндра, как из турбины; тепло взрыва воспламенит остальные жидкости.
- Баки с кислородом здесь не тронуты?
- Да.
Дейвенпорт пнул водородный цилиндр у своих ног.
- На датчике этого цилиндра ноль. Вероятно, это означает, что клапан во время взрыва был открыт и весь газ вышел.
Горхем кивнул.
- Вероятно.
- Можно ли взорвать водород, скажем, смазав маслом клапан?
- Определенно нет.
Дейвенпорт потер подбородок.
- Может здесь что-нибудь зажечь кислород, кроме искры?
Горхем пожал плечами.
- Вероятно, катализатор. Лучше всего черная платина. Это порошок платины.
Дейвенпорт удивился.
- У вас он есть?
- Конечно. Он дорог, но ничто лучше не катализирует водородные реакции. - Он замолчал и долго смотрел на водородный цилиндр. - Черная платина, - наконец прошептал он. - Интересно...
Дейвенпорт спросил:
- Значит черная платина может заставить водород загореться?
- О, да. Она соединяет водород с кислородом при комнатной температуре. Никакой подогрев не нужен. Взрыв произойдет так, будто вызван высокой температурой.
В голосе Горхема нарастало возбуждение, он опустился на колени перед водородным цилиндром. Провел пальцем по почерневшему концу. Может быть, сажа, но может быть...
Он встал.
- Сэр, должно быть, так это было сделано. Я хочу собрать все крупинки посторонних материалов с этого клапана и провести спектрографический анализ.
