- А Волнэл? - спросила я, замечая, что та следит за своей подругой и не моргает.
- А Волнэл любит наблюдать. Она слишком холодна, слишком закрыта, но, как ни странно, удовольствие получает именно от зрелища, - усмехнулся Рагон и снова вернулся к своим бумагам.
- То есть ты считаешь это помощью? - продолжала спрашивать я.
- Нет. Я хочу видеть их Силу, и они то же... - ответил он задумчиво.
- А может быть, ты ошибаешься.
- Лани, ты хоть раз была на месте Зазиль? - спросил Рагон, снова поднимая глаза, на этот раз холодные и строгие. - Нет, потому что я знаю, только со мной твои глаза оживают, а другого ты к себе и близко не подпустишь.
Нет, я не могу видеть это. Развернулась.
- Лучше я буду смотреть на тебя, - сказала я, отворачиваясь.
Рагон задумчиво покивал и погладил меня по плечу.
- Моя маленькая Лани, ты была права, когда сказала, что не принадлежишь мне, - неожиданно произнёс он. - Все мои прекрасные дэфари свободны в своём выборе. И Зазиль, и Волнэл, они знают, что никогда не будут в моей постели, надеются, может быть, но знают. Любая из них всегда может уйти от меня и в тот же миг найдётся сотня дэфари, которые пожелают взять их в жёны, но они здесь, со мной. Это их выбор.
- Ты ошибаешься, - тихо ответила я и вздрогнула, когда раздался громкий стон за спиной. До этого всё происходило в тишине.
Рагон сощурил глаза и изогнул губы в улыбке. Да, ему определённо нравится зрелище. Извращенец. Притянул меня к себе плотнее, наклонился губами к волосам и продолжал наблюдать из-под ресниц. Я лежала тесно прижавшись к его телу, моя рука обнимала сильный торс, а нога бёдра, и, как ни странно, я не ощущала его возбуждения. Рагон просто любовался Силой в глазах Зазиль и не испытывал при этом сексуального возбуждения.
- А другие? - спросила я в надежде отвлечься. - Не истинные дефари? Они никогда не станут твоими избранницами, зачем ты их держишь подле себя?
- Мне приятна их компания, им приятно моё покровительство. Никакого принуждения, любимая, - тихо ответил Рагон, продолжая наблюдать за действом, разворачивающемся на полу у подножья кровати.
Нет, я отказываюсь верить, что это мой Рагон, которого я люблю. Пусть мой муж и со своими странностями и извращённым чувством юмора, но за двадцать лет нашего брака он никогда не опускался до такого.
- Отпусти меня, я хочу уйти, - прошептала я и попыталась снять с себя его руки.
- Почему?
О, он ещё спрашивает!
- Я не могу так. Опусти, - просипела я, уже близкая к истерике.
Рагон нехотя опустил руки, но тут же обхватил моё лицо и посмотрел в него. Нет, слёз не было. Пока.
- Я хочу, чтобы ты осталась.
- Тогда пусть они уйдут.
- Волнэл, ты закончила работу? - спросил Рагон, продолжая смотреть на меня.
- Да, - ответила та дрожащим от возбуждения голосом.
- Оставляй, уходи. Зазиль, ты тоже. Стражника можешь взять с собой, если хочешь.
- Спасибо, Рагон, - произнесла Зазиль. Послышался шорох за спиной и всё стихло.
- Они ушли, - сказал Рагон и погладил меня по щеке тёплой ладонью, и от этого места, словно искры, побежала Сила, растекаясь густой волной по всему телу и отзываясь пульсацией внизу живота. Глаза сами собой прикрылись, а голова наклонилась, отзываясь на ласку, но нет, я не хотела продолжения, и Рагон это видел.
- Ты устала, ложись, отдыхай, - сказал он не без грусти, наклонился, коротко поцеловал в губы и снова вернулся к своим бумагам.
Я обняла Рагона, закрыла глаза и провалилась в омут.
Двадцать три года назад
Почувствовав яркий свет сквозь веки, я открыла глаза. Приветливые солнечные зайчики скакали на отполированном деревянном полу, чуть правее камин, перед ним пушистый ковёр. Я лежу на нём.
Пошевелилась. Каждый мускул на теле болел, словно меня сбило повозкой, заправленной не меньше чем четвёркой лошадей. Но вместе с тем я чувствовала себя удовлетворённой, и это было восхитительно.
События, произошедшие ночью, пронеслись перед глазами. Совсем недавно некогда неизвестный мне Рагон, вот он сжимает меня в своих объятиях, вот он во мне, снова и снова, его жар опаляет, а руки горят адским пламенем на моих бёдрах и груди, заставляя кричать в экстазе. Но его рядом нет. Я лежу одна.
Приподнялась и увидела виновника сидящим в кресле в углу. Плечи и грудь его были расцарапаны, а на красивом мужественном лице читалось сожаление.
- Нет, лучше молчи, - сквозь зубы прошипела я. - Не надо мне говорить, что ты совершил ошибку и раскаиваешься, что не удержался и прочую чушь.
Рагон прикрыл глаза и покачал головой.
- Мышка, мне правда жаль. То, что произошло, было ошибкой.
И пусть я знала, что он собирался сказать, но эти слова ранили меня больнее, чем было бы, если тот неизвестный стрелок, от которого я тут скрываюсь, засадил мне пулю в грудь. Посмотрела вниз. Блузка, жакет, бельё разбросаны по ковру, юбка всё ещё на мне, но порвана. Где чулки не известно. Вскочив на ноги, я сгребла всё, что увидела и пошла к лестнице на второй этаж.
- Мне нужно помыться, - прошипела я и полетела наверх.
Нашла ванную комнату. Зашла и, привалившись к двери, я начала глубоко дышать, пока не смогла снова двигаться, и здраво мыслить. Я не буду подчиняться химии и магии. Но память вдруг представила мне Рагона обнажённым на фоне атласных простыней. От этого зрелища у меня свело живот, стало трудно дышать. Но я тоже дэфари, а не какая-то крестьянка, я справлюсь!
Включила на полную воду и, обхватив руками края раковины, посмотрела в большое зеркало. Проклятье! У меня по всему телу ожоги! Этот дэфари как будто заклеймил меня своей Силой. Я прикрыла глаза, вспоминая, как впитывала его огонь, как моё тело радовалось ему, как душа пела от счастья. Но сейчас я плакала, не сдерживая слёз. Плакала от потери того, что никогда у меня не было. Глупо... я знала каков Рагон, слышала о его любовных похождениях и разбитых сердцах, так почему решила, что со мной всё будет иначе? Глупо горевать о том, чего у тебя никогда не было.
- Мышка, я так сожалею. Прости, - услышала я за дверью голос виновника. - Мне не следовало прикасаться к человеку.
- А мне показалось, что ты об этом совсем не думал, когда объезжал меня, - прорычала я в ответ. - А может быть и понравилось!
Я утёрла нос тыльной стороной руки и решительно начала исцелять следы злодеяния этого дэфари. Голой он меня больше не увидит, а значит - не догадается, что я обладаю Силой.
