Андрей прошел еще немного вдоль берега, время от времени пиная носком ботинка небольшие идеально обточенные водой камешки, пока не остановился наконец около того покрытого местами мхом валуна, где (когда гулял там первый раз) встретил Миру. Сейчас здесь не было никого. Андрей прислонился к камню и постоял так немного, глядя на озерную воду, покрытую теперь мелкой беловатой рябью. Порывы ветра становились все сильнее. Горяев поднял голову, небо накрывало долину плотным свинцово-серым колпаком. Это не предвещало ничего хорошего. Вот-вот пойдет дождь, а может, что еще хуже, и снег. Андрей поспешил вернуться на базу. Примерно на половине пути он почувствовал, как с неба начали падать редкие капли. Дождь быстро набирал силу. Когда Горяев, уже изрядно промокший, ступил на грунтовую дорогу, прямо перед ним на большой скорости от базы в сторону лагеря геологов пронесся один из армейских грузовиков. Из-под колеса машины вылетел маленький камень и через ткань брюк, больно кольнул Андрея в голень.
— Вот черт! — вдогонку грузовику крикнул по-русски Андрей. — Глаза раскрой, идиот!
«Что, неужели они снова вернулись», — подумал он, глядя в ту сторону, в которой находился лагерь. Однако с этого места увидеть его было нельзя. «Или они и не уезжали? Ну да, разумеется, Мира же здесь, значит не уезжали. В таком случае что-то их совсем не было слышно. Или я был слишком поглощен работой и не замечал их присутствия?» — думал Горяев, уже слегка успокоившись, быстрым шагом идя к базе по мокрой грунтовке.
Андрей зашел к себе в номер. Брюки совершенно промокли.
— Не хватало еще заболеть! Непредсказуемая погода. Невозможно привыкнуть, — бурчал вслух Горяев, словно разговаривая с кем-то невидимым.
Он вообще часто разговаривал сам с собой. В особенности, когда что-то обдумывал, был чем-то огорчен. Приняв горячий душ и переодевшись, Андрей выпил кружку крепкого горячего чая (теперь он даже и не вспоминал про запреты врачей), после чего поспешил в лабораторию.
В кабинете его застал настойчивый телефонный звонок.
— Да, — Андрей кашлянул в трубку. «Ну вот, кажется, заболел», — тут же с нотами сожаления пронеслось в его голове.
— Андрей, — добрый день. — Мы уже хотим начинать. Вы будете присутствовать?
— Да, да конечно, я сейчас подойду, — Андрей взглянул на часы, — В половине буду у вас.
Процедурная была залита мягким ровным светом. В помещении стояла удивительная тишина, несмотря на достаточно большое количество находившихся здесь людей. Большинство из присутствующих были облачены в белые и голубые медицинские костюмы, несколько человек, включая и самого Андрея, лишь накинули халаты поверх обычной одежды. На нескольких же из находившихся в кабинете была форма, напоминавшая хирургическую, и маски, почти полностью закрывавшие лицо, так, что понять, кто «скрывался» за маской было крайне сложно, даже если ты и был знаком с этим человеком.
Вслед за Горяевым в комнату зашел руководитель медицинской службы Ларс Эймер. Он поздоровался с собравшимися и отдельно (хотя и довольно сдержано) с Андреем.
— Ну что ж теперь все собрались, прошу в демонстрационный зал, господа, — пригласил Ларс.
Все перешли в следующее помещение, которое оказалось значительно больше процедурной. Помещение было столь же хорошо освещено. Андрей поежился — здесь было явно прохладнее. Пространство помещения на две почти равные части разделяла прозрачная перегородка. Мебели здесь не было совсем, за исключением располагавшегося по ту сторону перегородки широкого металлического стола, на котором лежало странное, каким-то совершенно причудливым образом изуродованное, человеческое тело. Вернее, его части, а если еще точнее (Андрей подошел чуть ближе и смог разглядеть лучше) — туловище и частично голова. Ноги и правая рука отсутствовали полностью, от левой же руки осталась безобразная культя, из которой белело то, что раньше было локтевым суставом.
В половине помещения, отделенной перегородкой, открылась дверь, очертания которой до этого были совершенно неразличимы. Из пространства, открывшегося в стене, появились три фигуры в хирургической форме. По всей видимости, это были как раз те люди в масках, которых он до этого видел в процедурной комнате.
— Обрати внимание, — Андрей услышал за спиной мягкий, но достаточно громкий голос Эймера, — эти ребята сейчас продемонстрируют интересную штуку. Уверен, тебе это покажется особенно любопытным. Давай подойдем поближе…
— Хорошо, — кивнув головой, охотно согласился Горяев. Они подошли к самой перегородке, немного потеснив пару человек из собравшихся, которые уже давно прильнули к ее прозрачному материалу.
С той стороны помещения к столу с телом подкатили медицинскую аппаратуру, принесли хирургические принадлежности и установили дополнительное освещение.
То, что в начале показалось Горяеву следами увечий, нанесенных каким-то предметом, теперь вблизи и под направленным светом представлялось совсем иным. В местах, где отсутствовали конечности, тело было словно разъедено изнутри. Но самое удивительное — это то, что сквозь пелену гнили, обволакивающей ошметки разлагающихся тканей, словно раздвигая их, продираясь сквозь мертвую плоть в пытке вылезти, виднелось нечто другое.
— Как змея линяет, сбрасывая кожу, так и этот организм внутри пытался сбросить то, что представляется нам этим изувеченным телом…., - довольно весело как показалось Андрею, прокомментировал Ларс. — И я полагаю, мы сейчас сможем в этом убедиться. По крайней мере, результаты предварительных обследований весьма многообещающи, — тут же поспешил уточнить он, и следом, выдержав секундную паузу, слегка улыбнувшись, неприятно пошутил: — Но в любом случае точный диагноз может поставить только патологоанатом…
С этими словами, он сделал жест хирургам, чтобы те приступали к вскрытию, после чего снова обратился к Горяеву:
— Вообще, надо сказать, это удивительная история.
Андрей изобразил на лице удивление.
— Жил себе мальчик, вполне нормальный мальчик, даже отличный, — с некоторым сарказмом продолжал врач. — Хорошо учился. Занимался спортом. Плаванье, бег, что-то там, по-моему, еще. В общем, радовал родителей….
Тем временем один из парней за перегородкой аккуратно опустил сверкающий сталью вращающийся диск хирургической пилы на грудную клетку лежавшего на столе изуродованного тела.
— И вот мальчик должен уже перейти в старшую школу, — продолжал рассказывать врач, — как вдруг решает сменить кожу. Вроде бы ничего страшного. Все мы потихоньку ее меняем, — улыбнулся он, после чего сделал паузу, многозначительно посмотрел на Горяева, и нарочито задумчиво произнес: — Проблема только в том, что он почему-то решил сменить ее целиком. — Ну, так! — с этими словами собеседник Андрея резко взмахнул руками. — Раз и все! — Казалось, Ларс даже подпрыгнул на месте.
