– Даю Вашему Высочеству… – Хауэр замялся, бросив взгляд на Курта, и докончил: – Даю полчаса, учтя ситуацию. Через полчаса, после трапезы, я поднимусь за вами, и – милости прошу на плац. Свою нынешнюю норму вы, мягко скажем, еще не отработали.
Неведомо, как именно опозорился на сегодняшней тренировке императорский наследник, но взгляд на миг опустил.
– Да, – с усмешкой согласился Фридрих. – Вынужден признать. Эта наука впрямь нелегко дается, – вздохнул он, когда дверь за спинами ушедших вновь заперли, и повел рукой, пригласив майстера инквизитора с помощником сесть.
На сей раз Курт не стал шокировать общественность и дождался, пока наследник усядется первым. Прочие телохранители тихо и беззвучно исчезли в соседней комнате, оставив, однако, дверь приоткрытой; барон не двинулся с места и все так же стоял у стены чуть в отдалении, следя за происходящим с откровенно неприязненной тенью в глазах.
– О том, что здесь придется несладко, – продолжил Фридрих, – меня предупреждали, тем не менее действительность превзошла все мои ожидания. Боюсь, превзойти ожидания майстера Хауэра мне не удастся.
– Тех, кому это удалось, не существует в природе, – утешил его Курт, присев напротив, и Бруно, помявшись, выбрал место слева от наследника. – Единственный, кто регулярно превосходит ожидания Альфреда, – это он сам.
– Он говорит так же о вас, майстер Гессе, – возразил Фридрих. – И столь же регулярно ставит вас в пример.
– Не слушайте, – посоветовал Курт наставительно. – Сказки.
– Которые рассказывает вся Империя, – полувопросительно уточнил наследник, и он пренебрежительно поморщился:
– Народные сказания – живучая штука.
– А вы скромник, – негромко констатировал барон, явно не считая более нужным сдерживать распирающие его чувства. – Вопреки сказаниям. Да, думаю, можно согласиться с вами, народная молва – вещь обманчивая… К слову, как к вам надлежит обращаться – «майстер инквизитор» или «господин фон Вайденхорст»?
Фридрих, и без того прямой, точно костыль, распрямился еще больше, метнув в сторону блюстителя своей безопасности недобрый взгляд, однако промолчал. Любопытно. Ни отповеди за то, что влез в разговор, ни попыток поставить на место… Слабость характера или просто это место довольно высоко?
– Сообразно обстоятельствам, – отозвался Курт доброжелательно и, помедлив, прибавил: – Господин… «фон унд цу», «фон» или «цу» Редер?
«Что ты вытворяешь?» – явственно прочиталось в глазах Бруно, напрягшегося, как тетива; отвернувшись от напарника, Курт наткнулся на уже совершенно оледеневший взгляд императорского телохранителя, выдержав его с подчеркнутым равнодушием.
– Сообразно воспитанию, – ответил тот сжато, и прежде, чем Курт успел поинтересоваться, чьему именно, наследник чуть повысил голос, не дав ему высказаться:
– И все же, майстер Гессе, о вас ходят не сказания – легенды. Я готов допустить, что слава, разошедшаяся в народ, прирастает со временем всевозможными преувеличениями и вымыслом, однако же, что касается майстера Хауэра – он не производит впечатление сплетника. А от него я наслушался такого, что до сей поры не могу решить, восторгаться ли мне или завидовать.
– Взять на вооружение, – порекомендовал он. – Это лучше всего. Не знаю, что именно Альфред рассказал о моих талантах, но, если ваше внимание впрямь привлек какой-то из них, не вижу причин к тому, чтобы запнуться на ступени, где расположилась зависть.
– Я не тешу себя надеждой, что в обозримое время сумею подняться выше, – с сожалением вздохнул Фридрих. – Разве что майстер Хауэр согласится уделять мне и впредь свое время, а отец сумеет сделать так, чтобы это стало возможным. Хотя многие полагают, что умения, которые я постигаю здесь, не будут самыми востребованными в моей жизни.
– А как полагаете вы?
– Я полагаю – как знать. Я полагаю, что в наше время произойти может все, что угодно, а мое положение в этом мире и вовсе вещь сложноопределимая и довольно-таки шаткая. Сегодня я выстраиваю свои планы и, в целом, наслаждаюсь бытием, а какой опыт мне может потребоваться завтра – одному Господу известно… – на стоящего за своей спиною барона Фридрих оглянулся одними глазами, вскользь, и, сбавив серьезность, беспечно передернул плечами: – Ну а кроме того, мне все это просто интересно, как и любому представителю мужской части человечества. Ведь, насколько я знаю, святой отец, и вы немногим отстаете от майстера Гессе?
– Как он сказал – сказки, – возразил Бруно с улыбкой. – В последнее время мне нечасто доводится оказаться на оперативной службе: всё больше в библиотеке или архиве, а уж о том, чтобы изыскать время на посещение этого лагеря, и речи не идет. Если удается раз в год, быть может, на пару недель – уже удача; посему от него я отстаю весьма существенно.
– Бог с ними, с достижениями на плацу, – возразил Фридрих уверенно, – я делаю свои выводы из иных предпосылок. Вы на одной службе вот уже девять лет, и там, где был майстер Гессе, были и вы, а именно – в Хамельне, где столкнулись с Крысоловом, в Пильценбахе, где вас окружали орды поднятых умерших и опытный некромант… Вас не было, когда приключилась история со стригами в Ульме, однако же, когда на одинокий трактир у пустой дороги напала стая ликантропов, там вы были. Такое не пройдет, оставшись в живых, человек без некоторых, вполне определенных, умений. Да, – кивнул наследник с усмешкой, когда Бруно взглянул на него удивленно. – Я все о вас знаю – о вас обоих. О вас знает всякий в Германии, однако мне все же известно несколько больше, а главное достоверней, нежели прочим – согласно специфике моего положения. Посему, господа, не отрекайтесь от очевидного.
– Сдаюсь, – согласился Курт, – вы правы. Мой помощник – ратный гений. О себе даже не знаю, что и сказать… И что же из этого следует?
– Хорошо, я буду откровенен, майстер Гессе: я положил немало сил на то, чтобы отец выпросил вас у Конгрегации на месяц, и теперь желаю увидеть, на что же вы в самом деле способны, – пояснил Фридрих и, наткнувшись на его взгляд, поправился: – Если вы не станете возражать.
– А я могу возразить?
– Можете, – ответил за наследника фон Редер. – Но на вашем месте я бы двадцать раз подумал, прежде чем это сделать.
– Ульбрехт, – требовательно выговорил Фридрих, и барон чуть склонился:
– Прошу прощения, Ваше Высочество. Мне показалось, что мое вмешательство необходимо.
– Вам показалось, – подтвердил тот холодно, не оборачиваясь, и продолжил с прежней благожелательностью: – Вас никто не станет принуждать служить мне предметом развлечений, майстер Гессе, я всего лишь хотел увидеть собственными глазами то, о чем столько слышал, и надеюсь, что вы мне не откажете. Я прошу вас об этом, если угодно.
