Ознакомительная версия.
– Так, действуем по второму варианту, – решительно заявил он. Дама набрала номер на мобильном. Через двадцать секунд доктор Фасольев, лысый человек с остренькой лисьей мордой и маленьким чемоданчиком в руке, вышел из синей «ауди» и, оглядевшись, вошел в подъезд.
Доктор Фасольев поднялся на один лестничный пролет. Он не услышал мягких шагов-прыжков сзади. Он получил удар по черепу тяжелым предметом, каковой предмет представлял собою огромный кулак, упакованный в перчатку. Здоровяк в белом медицинском халате поверх куртки защитного цвета и в белой шапочке быстро сволок Фасольева вниз, где с помощью лопоухого напарника, тоже в медицинской униформе, запихнул безвольное тело в углубление под лестничный пролет, рядом с задраенной металлической дверью в подвал. Чемоданчик был мгновенно вскрыт массивным лезвием ножа, и содержимое его оценено по достоинству, хотя и вряд ли адекватно. Затем эскулапы пружинно и стремительно взбежали на третий этаж, натянули медицинские маски и притаились по обеим сторонам двери, плотно прижавшись к стене. Один надавил кнопку звонка. Его расчет был хладнокровен и верен.
Ожидавший прихода Фасольева тип с хорошо поставленным ударом кивнул «борцу за экологию Акишиной», и та, даже не глянув в глазок (какая беспечность!) открыла дверь.
С дамой поступили так же негалантно, как с Фасольевым, а на ее подельника направлен был пистолет. Тот счел за благо поднять руки, в других обстоятельствах способные сломать кому угодно что угодно. Второй, безоружный доктор, на вид не менее мощный и опасный, придвинулся на расстояние удара и продемонстрировал свой уровень владения карате. Жертва рухнула, задев локтем небольшую вазу на полочке. Та грохнулась, но коврик для ног приглушил звук. Теперь без сознания в квартире находились уже трое, включая Игната.
Здоровяк пощупал Игнатов пульс, удовлетворенно хмыкнул «живой» и стал энергично приводить в чувство хозяина квартиры, шлепая по щекам – впрочем, вполне безуспешно.
– На хрена? – удивился Лопоухий. – Надо брать и сматываться.
– Э нет! Ему надо впарить легенду сразу, пока он в полуотключке. Так лучше запечатлеется в подкорке, понял? Все на доверии, иначе можем нарваться на глухаря.
– Не расколется?
– Кто его знает, может, он партизан Железняк? И вообще, всегда надо по-мирному начинать.
– То-то мы ласково так с этими…
– Ладно, к делу. Мы аптечку не предусмотрели, козлы!
«Каратист» ринулся на кухню в поисках аптечки, но наткнулся на початую бутылку коньяка. Осененный смелой идеей, он вернулся и с помощью коллеги влил живительной жидкости в насильно разверстую пасть.
Чудо воскрешения большого русского человека свершилось. Игнат закашлялся, трудно всосал порцию воздуха, за ним последовало еще несколько глотков спиртного, уже более осознанных, и, наконец, наступило прозрение.
Лучше бы не наступало! Картина, представшая пред туманным взором Оболонского, вызвала острейшее желание очнуться и сбросить этот жуткий морок. Но суровая реальность заговорила вдруг утешающе спокойным голосом доктора, только что заботливо поившего правильным лекарством.
– Игнатий Васильевич, как вы себя чувствуете, вам лучше?
Игнат кивнул, морщась от боли в шее, и ужас при виде распластавшихся в прихожей тел на мгновение отступил.
– Игнатий Васильевич, возьмите себя в руки, все позади, опасность миновала, – продолжил «терапевт» в маске, почти ласково потрепав его по щеке. – Мы подоспели вовремя.
Второй, тоже в белой маске, голосом грубоватым, но приятно доброжелательным подхватил: – Да, повезло вам, уважаемый. Еще несколько минут, и…
– Кто вы? Что происходит, черт возьми? – бессильно произнес Игнат, снова покосившись на близлежащих незнакомца и симпатичную активистку, коварно обманувшую его надежды на спасение экологии бульвара.
– Федеральная служба безопасности, отдел «Б», капитан Сухов Руслан Леонидович, – представился человек при коньяке. – А это Гриневич Алексей Владимирович, старший лейтенант. Не удивляйтесь, белые халаты – маскарад. Маски не снимаем для конспирации. Мы выслеживали банду, которая намеревалась похитить вас с целью шантажа. Операция прошла успешно, вы под нашей защитой. Сейчас я вам сделаю укольчик успокоительный, а потом вызовем милицию, надо все зафиксировать по закону, по процедуре.
Он говорил как с малым ребенком, он почти сюсюкал, отчего Игнату стало спокойно и без укола. Но его таки сделали, ноги стали ватными, в голове помутилось, свет погас.
– Че ты гонишь, какое ФСБ, какой Сухов? – изумленно спросил напарник, уже направляясь к двери.
– Заткнись, так надо! Пусть у него запечатлеется в мозгах. Если оставим в живых, будет эту херню следователям впаривать, голову морочить.
– А блондинку и бугая?
– Я не мокрушник, понял. Пусть живут, если выживут. И тот внизу тоже. Чего они видели-то? Белые халаты и маски? Толку-то… Могут шерстить всю московскую медицину. Но это вряд ли, как говорил Сухов в «Белом солнце пустыни». Мой любимый герой, между прочим.
– Я догадался.
– Молодец! Быстро носилки тащи!
Через семь минут, счастливо не встретив никого в подъезде, Лопоухий притащил носилки. Запарился и, войдя, снял марлевую маску, ею же обтерев пот с лица. В этот момент из глубины квартиры запел «Марсельезу» мобильный. «Медики» невольно вздрогнули.
– Телефон возьми, пригодится. Ой, блин, чуть не забыл главное! Компьютер его прихвати, ноутбук. В нем, глядишь, и собака зарыта!
Игната, словно труп, прикрыли с головой простынею, под ней и ноутбук припрятали. Им опять же повезло не наткнуться на жильцов, снося тяжеленное тело вниз. Быстро прошли из двора направо, в переулок, не обращая внимания на немногочисленных прохожих. Вкатили носилки в карету поджидавшей «скорой». Двери захлопнулись, Лопоухий дал по газам.
Малян в кафе терпел. Понял, что работает «второй вариант». Хуже, конечно. Но Фасольев дело знает.
Через час терпение лопнуло. Не хотел светиться лично, но – рискнул. То, что увидел, приходило к нему в страшных снах до последних дней его короткой жизни. Часы показывали шестнадцать пятьдесят.
К семнадцати десяти он привел в чувство партнеров. Спустились к выходу, где обнаружили под лестницей Фасольева. Он был никакой. Пришлось тащить, как пьяного, до машины. Операция прошла блестяще.
Глава четвертая. Отчаяние
Гошу сопровождал лично Утинский, а того – двое охранников.
– Сперва зайдем к Игнату, а вдруг он появился? – с надеждой изрек Гоша.
Они поднялись на третий. Дверь оказалась не заперта. Секьюрити Утинского деликатно отодвинули Гошу в сторону, один вошел, держа руку за полой пиджака, другой остался при шефе.
Ознакомительная версия.
