— Там установлена последняя версия СКАМ, — пожаловался напарник.
— Что это и почему так грустно? — уловила общую суть девушка.
— Система Контроля и Анализа Маршрутов, — пояснил Коллингейм. — Стоит бешенную кучу бабок. Программа анализирует изображения с камер и замков офисных помещений и вычисляет пути следования каждого, кто вошел внутрь.
— И что в этом печального? — не поняла китиарка.
— Для каждого работающего введены допустимые маршруты, перечень мест, где он имеет право находиться по рабочим нуждам. К разрешенным также относятся нейтральные территории, типа коридоров и мест общего пользования. В двадцать два — ноль-ноль все маршруты, в которых не обнаружено ничего предосудительного, система удаляет как бесполезные.
— И ни в какие непозволительные места Хельга не заходила, — скорее констатировала, чем спросила Роул.
Генри кивнул.
— Нужно затребовать все маршруты, которые попадают во временной промежуток с десяти-десяти до десяти двадцати, — сказал Алекс.
— Уже, — кивнул напарник.
— Получается, ее убили ради ключа? — как-то разочаровано произнесла китиарка, глядя вникуда.
— Мы пока не знаем, причины для убийства бывают очень разными, — покровительство сообщил Алекс.
— Корыстные побуждения, ревность, месть, покрытие других преступлений, — перечислила миз Роул, не выходя из задумчивости.
Прямо как по учебнику.
— Убийства относятся к нравам или обычаям изучаемых вам народов? — полюбопытствовал Коллингейм.
— К традициям, — ответила девушка и посмотрела на детектива. — Я пытаюсь свести вместе то, что нам известно. Можно, вслух? — спросила она. Алекс кивнул. — Итак, однажды поздним-припоздним вечером Хельга Стоунбридж направляется на работу (зачем, неизвестно), имея при себе два коммуникатора (зачем ей два?). Фонарь возле ее работы не горит (почему и как долго, мы не знаем). С девяти-сорока до девяти-пятьдесяти пяти она находится в здании редакции (что делает, непонятно). Выйдя, она встречает какого-то знакомого (знакомую) (кого — самый большой вопрос), который ее убивает (почему — второй самый большой вопрос) и завладевает ее ключом. С десяти-десяти до десяти-двадцати убийца (зачем-то) проникает в здание. После чего растворяется в темноте. А на других камерах, которые фиксируют выходы из неосвещенного пространства, убийцу нельзя отследить? — поинтересовалась Роул.
— Записи анализируются, но так как необходимо отследить временной промежуток с момента совершения убийства до обнаружения трупа, данных пока нет, — сообщил Генри.
— К тому же убийца мог скрываться в здании редакции до начала рабочего дня, а ключом воспользовался лишь для того, чтобы создать видимость того, что он покинул здание, — высказал предположение Коллингейм. — Я продолжу вашу мысль, — обратился он к китиарке. — Про фонарь запрос в коммунальные службы направлен, но ответ раньше завтрашнего дня мы вряд ли получим. На вопросы о причине убийства нам, возможно, помогут ответить материалы с коммуникаторов Хельги. На остальные мы можем попытаться получить ответ, пообщавшись с коллегами жертвы.
На правах самого старшего и неотразимого, колоть свидетелей поехал Алекс. Генри остался копаться в документах. По прикидкам детектива, данные по коммуникаторам должны были появиться где-то сразу после обеда. Техники всегда работали оперативно. Что в это время будет делать Тайни Роул, не обсуждалось. На взгляд детектива, она могла бы пока сходить куда-нибудь пообедать. Часов на шесть — одиннадцать — двадцать два. Или отдохнуть после перелета в гостинице. Но после того как Алекс похлопал себя по карманам, проверив, что всё на месте, и собрался выходить, китиарка накинула на плечи куртку и потянулась следом. Принципиальных возражений у Коллингейма не было, и поймав несколько завистливых взглядов в спину, он покинул отдел.
Перекусить он планировал на лету. Миз Роул сказала, что ей всё равно, поэтому они зашли на цокольный этаж Управления безопасности Атован-сити, где была столовая, и взяли еду на вынос. Детектив задал маршрут автопилоту и закрепил столик на передней панели. Китиарка последовала его примеру. Ела она очень аккуратно. Прямо образцово. Алекс очень старался не упасть в грязь, но потом понял, что рядом с миз Роул в любом случае будет смотреться как неандерталец в театральной ложе, и расслабился. Он же не чавкает. И рот рукавом не вытирает. Вполне цивилизованный мужик.
Когда с едой было закончено, до места назначения оставалось еще почти десять минут.
— Миз Роул… — начал Коллингейм.
— Можно по имени, детектив.
— Хорошо. Тайни. Почему вы здесь?
— Я здесь, чтобы убедиться, что убийца понес наказание.
— Это ответ на вопрос 'зачем?' Мне интересно, почему. Почему вы? Почему вы бросили свои дела и полетели, сломя голову, сюда?
— Ответы банальны, детектив, — спокойно улыбнулась китиарка. — Я — госслужащая, вхожу в Исследовательский корпус. Это научная организация, которая занимается изучением мира за пределами планеты. То есть, во-первых, на Китиаре точно знали мои координаты, по которым определили, что я нахожусь ближе других. Во-вторых, я являюсь официальным лицом. В-третьих, руководство решило, что в силу своей профессиональной подготовки я могу быть полезна в расследовании.
— То есть вам приказали, — подытожил Алекс. Впереди показались высотки Бизнес-квартала, и он перешел на ручное управление.
— Вы не совсем правильно меня поняли. Вы наверное слышали, что большинство китиарцев во втором и последующих поколениях, проживающих за пределами планеты, стремятся подтвердить гражданство? Не задумывались, почему?
— Низкие налоги?
— И это тоже. Но главное в другом. Если кто-то из нас оказывается в беде, другой обязан помочь. За немотивированный отказ могут лишить гражданства. Впрочем, за немотивированное обращение за помощью — тоже. Но в данном случае это не столь важно. Важно, что любой из нас знает, что он не один. К нему придут на помощь, где бы он ни находился.
— Разве Хельге это помогло? — хмыкнул Алекс.
— Она выбрала свой путь сама, — пожала плечами Роул. — Но я сделаю всё, чтобы найти ее убийцу.
В Бизнес-квартале было не протолкнуться. Время обеда в разных фирмах различалось, чтобы избегать столпотворений, поэтому с полудня — одиннадцати часов — до трех часов дня кто-то спешил в ближайшую забегаловку покушать. Коллингейму пришлось поработать локтями, чтобы пробиться к нужному зданию. Редакция новостей крупнейшего на планете канала галовещания 'Атован-Первый' располагалась на десятом этаже типовой для района двадцатипятиэтажки, какие были втиснуты рядом друг с другом как в патроны в обойме.
От центрального холла этажа, где располагались лифт и выход на лестницу, расходились лабиринты коридоров. Модное нынче ретро — световые указатели на полу — помогли без проблем найти приемную директора. Помещение было просторным, отделанным под дерево и кожу. Стены украшала 'офисная зелень' — растения, выведенные для искусственного освещения. Всё выглядело, будто в какой-нибудь мыльной опере из жизни благополучного Ядра. Бледная секретарша забитого вида терялась на фоне этого великолепия. Но стоило Алексу сделать шаг в сторону двери директора, она тут же обнаружилась. Судя по тому решительному виду, с которым она встала своей тощей грудью на защиту кабинета начальницы, та пугала ее значительно сильнее, чем детектив отдела убийств.
— У миз Монтенегро совещание, — объяснила девушка своё поведение.
— А у нас убийство, — сообщил ей Алекс, демонстрируя значок.
— Хотите, чтобы было еще три? — вежливо поинтересовалась секретарша, явно намекая на него, себя и китиарку, высунувшую нос из-за плеча Коллингейма. Груди нет, а зубки в наличии, отметил детектив.
— Не в настроении? — тихо спросила миз Роул.
— Не то слово. Мне кажется, если бы Хельга ожила, она бы ее сейчас по второму разу бы убила за доставленные неудобства, — шепотом поделилась секретарша.
— Тогда мы подождем, — согласился детектив, присаживаясь на диванчик.
