Сандра резко повернула голову и глянула мне в глаза. Чутье, как у собаки. Холодно кивнув, она отвернулась. Я успел кивнуть в ответ.
Сандра сейчас работала с одной из самых зловещих фигур Темной Стороны: древним чудовищем по имени Плакальщик, известным также как демон самоубийства и ангел страдания. Иногда люди, имевшие неосторожность произнести его имя вслух, немедленно исчезали там, откуда не возвращаются. Никто в точности не знал, что за отношения связывают Сандру с Плакальщиком, а люди с воображением предпочитали не строить догадок. Некоторые вещи считаются нездоровыми даже на Темной Стороне. Насколько мне известно, Сандра никогда не интересовалась аукционами; что, если она представляет здесь своего партнера? Весьма возможно. Но за каким чертом демону самоубийства могла понадобиться бабочка Хаоса? Вряд ли для чего-то хорошего. Не пора ли мне наконец вынуть руки из карманов и заняться делом? Думаешь, кто-нибудь посмеет перебить цену, предложенную агентом Плакальщика?
Оглядевшись, я слегка расслабился. Среди публики хватало игроков достаточно крупных, чтобы побороться с Сандрой, особенно когда вступит в игру охотничий азарт.
Если же она всех перебьет, у меня останется последний козырь: можно выхватить бабочку у них из-под носа и сбежать куда подальше.
Недалеко от меня сидели Властелин Танца и Танцующая Королева. Они подчеркнуто не разговаривали друг с другом. Едва ли кому-нибудь из них действительно была нужна бабочка: скорее, каждый хотел проследить, чтобы она не досталась другому. В разводе они демонстративно придерживались различных хореографических школ: Властелин Танца предстал сегодня в облике кельта, в ритуальных шрамах и вайде, а Королева осталась верна любимому стилю диско. Оба, как всегда, радовали глаз своими изысканными и грациозными движениями, будто танцевали под музыку, слышную только им одним.
В числе последних появился Раскрашенный Упырь, не скрывавший, что представляет здесь Коллекционера. (Этот последний считал ниже своего достоинства появляться на торгах лично — после того, как трижды попался на воровстве.) Упырь был клоуном — только таким, какого не дай бог встретить в темном переулке. Мешковатый костюм представлял собой непристойную фантасмагорию цветов, а глумливое разрисованное лицо несло отпечатки пороков, которые не имели названия. Он вошел в зал развинченным шагом, словно на школьный двор — сутенер, и оскалил острые как иглы зубы в ухмылке кроваво-красного рта:
— Привет, привет, привет, мальчики и девочки! Всем привет! Я только что с самолета прямо из Содома! Работал, работал, хорошо — не руками. Ха-ха-ха! Кто хочет угадать, где прячется толстая леди? Пока я еще помню, где ее похоронил?..
Раскрашенный Упырь, он же — всем известный Полуночный Клоун: улыбка на лице убийцы, смех с кровавой пеной на губах. Но несмотря на эти ужимки, он всего лишь мальчик на побегушках.
…Я отвлекся. Дело наконец дошло до бабочки. Все словно обезумели и наперебой спешили объявить свою цену. Лукреция Грейв отчаянно старалась поддерживать порядок и не отставать, но даже ее опытный глаз не успевал за взлетающими руками. Звучали ругательства, а кое-где дошло и до оскорблений действием. Я бегал по рядам, гася конфликты грозным взглядом, но не всегда успевал. Сандра Шанс поднимала и поднимала ставку, но никто, похоже, не собирался уступать. В очередной раз перебив цену, Упырь самодовольно откинулся на спинку стула и гадко улыбался. Народ помельче роптал; отдельные потасовки начали перерастать в массовую драку. Да, бабочка Хаоса — это вам не гамбургер из единорога…
Ситуация мне решительно не нравилась. Ждать, когда оскорбленные чувства хлынут через край и случится что-нибудь непоправимое, оставалось недолго. Конечно, защитные заклинания остановят магическую атаку, но как насчет простого ножа или обычной пули? А победитель? Тоже проблема, едва ли не самая тяжелая. Кажется, пора что-нибудь предпринять. Обычно я обхожусь негромким словом и красноречивым взглядом, но сегодня этого явно мало.
Тут я осознал одно странное обстоятельство. Оказывается, я давно уже напевал старую песенку «Bridget the Midget the Queen of the Blues» Рэя Стивенса. Несмотря на крайнее напряжение, беспорядок и угрозу со всех сторон. Несмотря на то, что не вспоминал эту песенку много лет. Удивительное дело, но и мои соседи мурлыкали себе под нос, и вот совпадение — ту же самую мелодию. Кое-кто, судя по безмятежному выражению лица, даже не помнил, где находится и зачем сюда пришел. Песня неудержимо распространялась по рядам; у меня побежали по спине мурашки. Расслабился, идиот! Подобное единомыслие обычно объясняется вмешательством Оттуда и ничего хорошего не сулит…
Лукреция Грейв тоже призадумалась, отложив в сторону молоток и потирая лоб. Сандра Шанс и Упырь вскочили, оглядываясь в недоумении. Песня как-то затихла, а толпа вновь зашумела: теперь уже все ощутили нарастающее давление извне. Люди вставали со стульев и беспомощно осматривались, ничего не обнаруживая. Мы чувствовали, что здесь не одни.
— Вот оно, — сказала Сандра. — Сейчас начнется.
Те немногие, кто еще не проникся происходящим, потребовали было продолжения торгов, но их сразу поставили на место. Люди стали доставать оружие. Медведи сбились в кучу; на мягких лапах появились зачатки когтей. Наступила предгрозовая тишина, какая бывает до первого удара молнии, который и не замедлил обрушиться. Вдоль стен огромного зала, как негодная электропроводка, вспыхнули и рассыпались искрами обереги, составлявшие систему магической защиты, которая охраняла Дворец аукционов в течение столетий. Она не была рассчитана на вторжение Оттуда.
Я уже догадывался, что это такое. Психонавт — пришелец из другого слоя реальности, сверху или снизу. Все признаки налицо. Такого гостя не остановить и не сбить с пути: он либо слишком плотный, либо слишком бестелесный для наших средств. Я уже встречался с психонавтом, когда был подмастерьем у старого Карнаки Духознатца. Так несправедливо — уже дважды за мою короткую жизнь! Хорошо бы сбежать, да не успею…
По мере проявления знаков присутствия психонавта началась паника. Никому не пожелаю увидеть такого. Метелью закружились энергетические вихри и засверкали черные радуги. Вспыхнули ауры призраков из другого мира — и тут же вошли в неодушевленные предметы, которые немедленно обрели отвратительное подобие жизни. Стены, пол и потолок складывались в жуткие рожи, толстые губы раздвигались в щербатых улыбках, черные глаза вращались в провалах глазниц, а хор нечеловеческих голосов распевал прямо в наших головах: «Мы идем! Мы идем!» Гигантские деревянные пальцы пробили пол и поднялись в воздух между рядами стульев; все бросились врассыпную, выкрикивая заклинания, бесполезные против сил, просочившихся из-под самых основ мироздания.
