Станислав Романов - Мертвая голова

Ознакомительная версия.

На дебаркадере, что служил в Северной Венеции вокзалом на воде, Деревянко нанял свободную гондолу, перетащил в нее багаж и обессилевшего Подручного, назвал гондольеру адрес:

— Гостиница «Балтика».

Гондольер меланхолически кивнул, оттолкнулся от причала длинным веслом и погреб, негромко затянув обязательную баркаролу:

Подручный, скорчившийся на скамье гондолы, из последних сил боролся с тошнотой. Вообще-то, он довольно прилично владел немецким, но в теперешнем состоянии ему было не до песен, он и по-русски понимал с трудом, так что смысл баркаролы ускользнул от него. Деревянко немецкого не знал, и для него в звуках песни было ровно столько же смысла, сколько в плеске весла. Он распечатал новую пачку «Мальборо», вытряхнул сигарету, закурил и стал смотреть по сторонам, пытаясь определить — сильно ли изменился город со времени его последнего приезда.

Гондольер продолжал тихонько напевать:

— Я помню, здесь дом стоял. — Деревянко потыкал тлеющей сигаретой в сторону пустого промежутка между торчащими из моря зданиями. — Куда он подевался?

Гондольер оборвал песню, посмотрел в указанном направлении и сказал:

— Так эта… вода кладку, значит, размыла — дом, значит, того… рухнул.

— Рухнул, значит, — повторил Деревянко задумчиво.

— Ага, — кивнул гондольер и вновь зашуровал веслом.

Возле гостиничного причала на большом деревянном плоту возвышался островерхий парусиновый шатер, над шатром, словно своеобразный маяк, горел красный фонарик. Перед шатром с томным видом прогуливалась дама в красном же платье, туго обтянувшем ее пышные формы. Даму, видимо, звали Сильвия — именно это имя было выведено на шатре яркой люминесцентной краской. При виде Деревянко и Подручного, выгружавшихся из гондолы на причал, Сильвия оживилась — как же, новенькие.

— Привет, мальчики! — крикнула она, соблазнительно улыбаясь и постреливая глазками.

— Добрый вечер, — пролепетал Подручный, прислоненный Деревянко к стене.

— Привет, — хмуро бросил Деревянко, выволакивая из гондолы багаж — свой и напарника.

— Эй, мальчики, не желаете ли повеселиться? — Сильвия отточенным движением отставила в сторону ножку, подбоченилась, ее коротенькое платьице поползло вверх по крутому бедру.

— Ух! — Подручный стал съезжать по стене в сторону соблазна. Деревянко проворно ухватил его за локоть и вернул на прежнее место.

— Нам сейчас немножко не до развлечений. Мы, знаешь ли, очень утомились в дороге. Мой друг просто падает с ног от усталости.

— Ах вот как, — разочарованно протянула Сильвия, теряя интерес к федералам. — А вы точно мальчики?

— Да, ты-то уж точно не девочка, — пробормотал Деревянко, чемоданом подпихивая Подручного в двери гостиницы.

Сильвия, однако, услышала.

— Что ты сказал?

— Пожелал тебе успехов в труде, — усмехнулся Деревянко. — И счастья в личной жизни.

— Да пошел ты, — без выражения сказала Сильвия и стала смотреть в другую сторону, откуда к гостинице приближалась еще одна гондола.

В гостиницах Северной Венеции лучшими считались номера наиболее отдаленные от поверхности воды, то есть комнаты на верхних этажах. Деревянко беззастенчиво застращал своим служебным удостоверением пожилого печального портье и вытребовал себе апартаменты-люкс на верхнем этаже, причем по цене обычного двухместного номера. Командировочными, отпущенными Деревянко и Подручному, проживание в люксах не предусматривалось.

Апартаменты оказались те еще, назвать их «люксом» мог только абсолютно бессовестный человек. Это была комната на две койки — ну разве что большая, с кондиционером и даже с телевизором. Ни холодильника, ни телефона не было. Зато были ванная и туалет, так называемый совмещенный санузел. Туда немедленно забрался болезный Подручный и застрял надолго.

Деревянко походил по комнате, включил телевизор. Каналов было всего два, да и те шли скверно, с помехами. Деревянко выкурил сигаретку и пошел посмотреть, чем там занят Подручный.

Подручный, склонившись над раковиной, держал голову под струей холодной воды.

— Что, плохо? — сочувственно спросил Деревянко.

— Угу, — простонал Подручный. — Помираю совсем.

— А ты водички выпей, — посоветовал Деревянко коварным голоском добренького доктора.

Подручный послушно хлебнул водички. Водичка была противная, с привкусом железа и какой-то химии, она провалилась в желудок тяжелым комком и вызвала жестокий спазм. Подручный не сдержался, его вырвало прямо в раковину.

— Прекрасно, — сказал Деревянко. — Как самочувствие?

Как ни странно, Подручный почувствовал себя лучше, только вот во рту было гадко.

— Зубы почисти, горло прополощи, умойся, — сказал Деревянко, — и снова на человека станешь похож.

Пока исцеленный Подручный в ванной приводил себя в божеский вид, Деревянко в комнате принялся распаковывать багаж. Первым делом он взялся за большую картонную коробку, из коробки аккуратно и осторожно извлек некий предмет, чрезвычайно похожий на модернизированную кастрюлю-скороварку.

— Криоконтейнер, — сказал вышедший из ванной Подручный, увидев предмет в руках у Деревянко.

Это и в самом деле был криоконтейнер, а не какая-нибудь вульгарная кастрюля-скороварка. Да и зачем, спрашивается, федеральному агенту из тринадцатого отдела скороварка? Правильно, незачем. А вот криоконтейнер, наоборот, штука очень нужная и полезная — можно туда что-нибудь положить и заморозить, что-нибудь скоропортящееся, вроде отрубленной головы…

— Молодец, умный мальчик, — похвалил Деревянко. — За этот ответ ты получаешь одно очко. А теперь — внимание! — следующий вопрос нашей викторины: с чего начать поиски пропавшей головы?

— Не знаю, — пожал плечами Подручный. — Ты — главный. Ты говоришь — я делаю.

Порой Подручному неплохо удавалась роль крепкого парня, не отягощенного интеллектом.

— Ладно. — Деревянко, налюбовавшись вдоволь на чудо техники, поставил криоконтейнер на пол и ногой задвинул под кровать. — Саймон говорит: завтра с утра мы пойдем в городское управление правопорядка, навестим одного старого знакомца.

— Разрешите вопрос, гражданин начальник? — Подручный жестом первоклассника поднял свою тяжелую ручищу.

Ознакомительная версия.