— Разве не существует судейских ошибок или потайных маньяков? — спросил Прайс.
— Вы же приняли условие заседания Совета и подписали его в контракте! — огрызнулся мэр.
— Возникнут осложнения! — покачал головой Прайс. — И это надолго отодвинет начало… операции…
— Возможно! — согласился мэр. — Но мы должны быть уверены, что убираем то, что необходимо…
— Вы не верите в способности киберов к анализу и самосовершенствованию.
— Верю, — поднял брови мэр, — но сомневаюсь…
— Я изготовил кибера с объемом знаний на уровне среднего человека. Вы помните, я просил у вас полицейские материалы по приговоренным к электрическому стулу. Их оказалось пять человек. ПК усвоил всю информацию по этим типам и получил от меня задание определить, чем они отличаются от большинства людей, идущих по улице. Он принес мне несколько сотен параметров. Мы отобрали… Излучения этих пятерых отличаются от излучений обычного человека. И кибер своей оптикой различает эти отличия.
— Чем же выделяются эти типы?
— Тем же, чем отличается цвет от цвета — длиной волны! — ответил Прайс. — А потом я попросил у вас разрешения посетить тюрьму. Помните? И мы вдвоем с «дядюшкой» ее посетили. И там закон различия информационных полей подтвердился. Единственное затруднение вышло, когда нам попался шизофреник. И с ним в конце концов мы разобрались. Помните, я выступил перед вами с ходатайством о переводе одного заключенного в лечебницу?
— Да! — мэр качнул головой. — Он выбросился из окна больницы!
— Это не наша вина, — сказал Прайс.
— Не наша. Только если бы не наше вмешательство, он бы еще жил.
— Ущербный тип с больной психикой… — засмеялся Прайс.
— Мы не будем дискутировать на эту тему! — отрезал мэр.
— Мне ясна ваша позиция. И я постараюсь в своей деятельности обойтись без ущерба для нее, — примирительно ответил Прайс, — хотя и не одобряю!..
— Договорились, — сказал мэр.
— Я могу добавить, что существуют различные «оттенки» в биополях, можно отличить насильника от мошенника или от убийцы, — вдруг вмешался в разговор кибер-1.
— Неужели? — оглянулся на него Прайс. — Я этого не знал…
— А в отношении Чирутти у вас нет сомнений? — спросил мэр.
— Таких, как он, в многомиллионном городе всего несколько десятков человек. И они неизлечимы, — сказал дядюшка кибер.
— Так они больны? — допытывался мэр.
— Я пока не могу ответить на ваш вопрос, но сдвиги в психике у них имеются.
— А нельзя их вылечить?
— Личность перестает существовать, — объяснил кибер.
— Значит, в любом случае лучше уничтожение? — мэр ждал ответа от Прайса.
— Да, конечно, — Прайс развел руками. — Иначе зачем было нам с вами…
Он не успел закончить фразу.
— Я хотел бы с ним вначале поговорить, — сказал мэр. — С этим, с приговоренным.
— Он может быть вооружен, — предупредил кибер.
— Великолепно! — обрадовался Прайс, — Нужно достать пропуск для ПК-1!
— Это не проблема!
Мэр шел по весеннему Городу, и ласковый ветер напевал ему о любви. И о ненависти. Потому что из-за любви рождается обычно ненависть.
В клубе было немного народа, в большинстве знакомые лица, и, чтобы не обмениваться ни с кем рукопожатиями, мэр сразу же взял коктейль. Бокал приходилось стискивать немного сильнее, чтобы он не выскользнул из влажной руки.
— А, дорогой друг! — раздалось за спиной, и мэр повернулся к Чирутти.
— Присядем, — предложил он. — Ваше обещание дать моей фирме заказ на пошив одежды для ПК — это почетно! И это будет вкладом фирмы в борьбу с преступностью. Мы решили форму пошить бесплатно. Но меня как члена муниципального Совета теперь интересуют сроки…
— Город с удовлетворением примет дар от вашей фирмы. Необходимо сообщить об этом репортерам, — поклонился мэр.
— Ты меня продаешь! — осклабился Чиругти.
Мэр глянул на Чирутти так, что тот прочитал в его глазах вопрос: «Откуда ты знаешь Айрин?»
— О, Айрин! Я ее знаю уже десять лет! У нее раньше была дивная фигура! А грудь! Какая у нее была тогда грудь!
— Сколько же ей было лет? — засветилось в глазах мэра. — Пятнадцать? Ты, скот, растлил ее в пятнадцать лет!
Мэр выпил коктейль одним огромным глотком, но он застрял у него в горле; и пока он откашливался, раздался хриплый голос:
— Чирутти! Ты совсем не изменился!
Между столами стоял ПК. Чирутти машинально привстал и пожал протянутую руку:
— Я вас не знаю! — вяло сказал Чирутти и тут же вскрикнул: — Вы укололи мне руку!
На них начали оборачиваться посетители. Мэр встал:
— Извините, — и стал удаляться к выходу.
В это время «шофер» говорил Чирутти:
— Мы с вами занимались в школе! Забыли?
— В какой школе?! — завопил Чирутти. — Вы же старше меня на двадцать лет!
Мэр пошел в кегельбан. Рокот дорожек и щелк шара при попадании в кегли всегда хорошо действовали на него. Немного успокоясь, он захотел сыграть партию с Нэдом. Тот давно обещал отыграть двойной виски. И Нэд, и виски — все здесь было. Нэд был на другом энергетическом уровне, поэтому мэр сначала крепко заправился, а потом действительно выиграл у Нэда первую партию.
Утром в постели Айрин хамски сказала мэру, что он подлец.
— Что случилось? — удивился он ее перемене.
— Я кожей ощущаю — это ты! — закричала она гневно.
— Что-то случилось? Что же?
В голосе ее мэр услышал глубокую обиду.
— Эд парализован!
— Эд — это кто? — переспросил мэр.
— Ты не знаешь, кто такой Эд? — с саркастической миной прошипела Айрин. — Это тот, кто выделял кусочек пирога тебе! — завопила она, и он увидел, что у нее начинается истерика. — Это тот, кого я люблю! — кричала она, вцепившись ему в воротник. — Из-за кого я у тебя работаю! Из-за кого дружу с твоей дурой дочкой! Из-за кого дарю тебе, скотина, свое тело! И если он умрет, я убью тебя, дерьмо собачье!
Мэр смотрел ей в глаза, но не возражал и не оскорблялся. Просто стоял и ждал, когда она выкричится. Это ничего. Все имеют право на счастье, на справедливость и защиту закона.
— Я не видела от него ничего, кроме добра! — кричала Айрин, но голос ее слабел. — Чирутти спас нам с матерью жизнь. Он много лет поддерживал нас после смерти брата! Он и сейчас нам изредка помогает, и мать молится на него как на бога… — она подошла к креслу и плюхнулась в него.
— Извини меня, пожалуйста… Я не понимаю, что кричала, и у меня очень болит голова… Прости мне эту истерику… Но я действительно очень благодарна Чирутти. И… наверное… я любила его… Не знаю… Все перепуталось…
