Ознакомительная версия.
— Ну и как? — спросила Кора, поворачиваясь и покачивая бедрами, чтобы император мог оценить ее фигуру.
— Чудесно, чудесно, высший класс! Император был точно такой же, как на голограмме у Милодара: рыжий, коренастый, низколобый, краснощекий и пузатый. Он был одет в странную для земного глаза смесь одеяний разных эпох. В его туалете уживались галстук-бабочка и пышное кружевное жабо, расшитые золотом шаровары и синий фрак, рукава которого заканчивались желтыми отворотами. В общем, император являл собой пирата, рожденного воображением пятилетнего ребенка.
Под стать хозяину была и обстановка кабинета, увешанного гобеленами на военные темы, с высоким по-толком, расписанным сценой средневекового сражения. Пол был выложен небольшими зеркалами, в щелях между которыми почему-то торчали пучки высохшей травы. На письменном столе были свалены кипы бумаг, некоторые из них пожелтели, видно, о них забыли еще за много лет до кончины предыдущего императора.
Возле стола стояли друг против друга два кресла с вышитыми спинками. Вышивка изображала перекрещенные топоры, знакомый уже Коре символ заботников.
— Садись, — сказал император, откровенно любуясь Корой. — В ногах правды нет, а нам надо с тобой серьезно поговорить.
— Меня всегда возмущала эта формулировка, — возразила Кора. — Мне кажется, что в моих ногах и заключена вся правда жизни.
— Жизни и смерти, — согласился император. — Когда я доберусь до твоих ног всерьез, мы все с тобой испытаем.
— Ой, ну что же вы говорите! — ахнула Кора. — Ведь я же на службе!
— От этого твои ноги не стали короче, — засмеялся Дуагим.
— Спасибо за комплимент, я его не заслужила, — сказала Кора и уселась в низкое мягкое кресло.
Император опустился в кресло напротив и доверительно сообщил Коре:
— В ближайшие дни собираюсь переделать кабинет. В нем будет только одно мягкое кресло. Для меня самого. Остальные должны стоять. Идея моя понятна? — Понятна, ваше величество, — сказала Кора. — Может, я постою?
Она попыталась было подняться из кресла, но император властным жестом остановил ее. — Тебя это не касается, — сказал он. Он спокойно и довольно нагло разглядывал Кору, так что ей стало неловко и захотелось закрыться чадрой, закутаться в монашескую рясу.
— Значит, ты — агент ИнтерГпола, — сказал он наконец. — Да ты не красней, не красней. Я люблю людям в душу заглядывать. — Я не краснею, — сказала Кора. — Я спросил: ты агент? — Да.
— Почему же тебя послали? Чем ты лучше других? — Господин Милодар сказал, что дело деликатное, поэтому и послали меня.
— Значит, тебя используют для деликатных дел? Очень приятно. Но не совсем понятно. Но мы разберемся. А сначала скажи: чем я могу быть тебе полезен?
— Вряд ли вы сможете быть мне полезны, — сказала Кора, разглядывая наклеенные жемчужные ногти. — Обычно я использую более привлекательных мужчин.
Император громко захохотал, будто в жизни не слышал ничего забавнее, но смех был деланным. — Ты неумна, — сказал он. — Мне об этом многие говорили, — сказала Кора. — Это, так сказать, мой фирменный знак. Глупая Кора из ИнтерГпола.
— Ни один дурак не признает себя глупым, — заметил император.
— Я — исключение. Люди думают: такая красивая, а такая глупая. И расслабляются.
— А на самом деле расслабляться не стоит? — Император был доволен, он ценил шутки. Он уловил в Коре самодовольство — оказывается, можно гордиться собственной глупостью, играя в нее и балансируя на краю правды.
— Со мной лучше никогда не расслабляться, — серьезно ответила Кора. — А то чуть что — и глаза нет! — Она выставила вперед жемчужные ногти. Они замерли в сантиметре от лица императора. Тот отшатнулся и выругался — испугался. — Стыдно, — сказала Кора. — Я так и подумал, — сказал император, — что Милодар не настолько глуп, чтобы посылать ко мне откровенную идиотку — он ведь игрок и не теряет надежды выручить землян. Но это пустая надежда, потому что мне нужна их кровь.
— Это мы еще посмотрим, — улыбнулась Кора. — Я так просто вам их не отдам. — Значит, война? — осклабился император. — Значит, война, ваше величество! — Кора улыбнулась самой очаровательной из своих улыбок. — И победитель выигрывает желание? — Ваше желание — обладать мною? — А ваше? — Мое — унести от вас ноги! — Завидная откровенность, — согласился император. — К тому же не одной, а со своими землянами? — Вам я их не оставлю!
— Что ж, когда начинаем? — Император показал Коре все свои двадцать пять золотых зубов — плод деятельности какого-то местного недоучки.
— Можно сейчас, — сказала Кора. — Только вы мне не мешайте разгадывать преступление. — А чего вам разгадывать?
— Ой, ваше величество! Вы, видно, ничего не смыслите в криминалистике.
— Не говори глупостей. Я по должности обязан все знать. Я — ведущий физик Нью-Гельвеции, неплохой писатель, выдающийся художник и, разумеется, первый сыщик.
— Но тогда вы должны знать, какое нам досталось преступление. — Какое? — Идеальное!
— Ты говори конкретнее, — начал сердиться император, который искренне полагал, что должность способствует развитию талантов.
— Неужели вы не читали? Все детективные писатели мира обязательно написали хотя бы один роман про убийство в запертой комнате, в которую нельзя войти и в которую никто не входил!
— Знаешь что, — сказал тогда Дуагим. — Или ты мне свою мелкую мысль намерена изложить человеческим языком, или я заканчиваю аудиенцию. У меня дел много.
— Ваш дядя был убит в запертой комнате? — Конечно. — Запертой изнутри на засов? — Это всем известно. — Но засов мог открыть только он сам! — Вот он и открыл, — сказал император. — Зачем?
— Чтобы впустить убийцу, — объяснил император. — Впустил, а убийца его убил и ушел. Типичный случай — так все земляне поступают.
— Замечательно, — Кора даже всплеснула руками от восторга. — Вошел! Убил! Ушел! А как он, простите, запер за собой засов? Император думал недолго. — Магнитом, — сообщил он. — Ну и магнит у него был! — удивилась Кора. — Наверное, засовы-то были крупными? — Засовы как засовы! Ничего особенного. — А дверь железная?
— Может, железная. Тебе-то не все равно? — Нет. Потому что если дверь железная, то магнит не подействует на засов! — Кора смотрела на императора с торжеством дурочки, которой удалось наконец выяснить, что дважды два — четыре.
— Значит, не железная, — быстро сказал император. Он не выносил допросов. Поэтому не смог сдать в жизни ни одного экзамена. Даже не кончил школы. По крайней мере, так полагали диссиденты и оппозиционеры на Нью-Гельвеции. — Так железная или не железная? — Отстань. Сама посмотри. — Ловлю вас на слове! — Кора почти нежно погладила императора по желтому обшлагу фрака. — Сейчас же бегу в крепость смотреть на дверь. Я так счастлива, так счастлива. Ведь не каждому сыщику удается распутать идеальное преступление! Тайну запертой комнаты! Мое имя прославится в анналах Галактики!
Ознакомительная версия.
