Оружие висело на поясе, который стал виден, когда незнакомец немного отодвинул саван. На противоположной стороне висело что-то напоминающее длинный фонарик. Миллстоун не успел разглядеть подробно, но в том, что это тоже оружие, и что оно не менее опасно, у него сомнений не было.
– Вам достаточно атрибутов?
– Пожалуй, – сказал Миллстоун, бросив ещё один взгляд на подошедшего.
Бородач кивнул, и человек ушёл в тот же переулок, из которого появился. Особой веры это всё равно не внушало, но тут уже вступал в действие второй пункт – у него не было причин доверять всем старикам.
– Кстати, вы до сих пор не представились.
– Ах, проклятая забывчивость. Я Джон, также, как и вы.
– Очень приятно, – улыбнулся Миллстоун.
– Но, как я понимаю, между нами до сих пор так и не возникло доверия.
– Верно, – кивнул Джон.
– Ну, как насчёт того, что мы просто могли бы вас убить, а потом при помощи одних наших союзников просто узнать, где вы спрятали контейнер.
– В самом деле. Почему вы так не сделали? Неужели из-за интереса к моей скромной персоне? А может, из-за союза, который вы мне предложили? А может…
Он помолчал, испытующе посмотрел на старика, прямо ему в глаза и прищурился, улыбнувшись одной половиной рта.
– А может, вы просто не можете? Я, конечно, не уверен, что к чему, но, например, контейнер может быть защищён, и поэтому гриммы не могут чувствовать, что внутри. Тогда вам его просто не найти. А может, там могут быть не только гранулы? А то для средней стоимости груза вы уж больно ретиво за ним носитесь. Разве нет?
Старик старался скрывать, что встревожился, но ему это удалось не до конца. Он замолчал, не зная, что ответить.
– Ну или, – продолжал Джон, – я нужен вам. Но вы пока об этом мне не говорите.
– Вы преувеличиваете собственную значимость, – улыбнувшись, сказал бородач. Хотя, признаться, для меня самого загадка – как он позволил вам добраться до сюда, да ещё и сохранить контейнер при себе?
– Я бы тоже не отказался знать.
– Но он приставил к вам своего карманного убийцу, а вы даже не пытаетесь уйти, не говоря уже о том, что с вашей стороны правильнее всего было бы убить её. Если этого не сделать, он может покончить с вами в любой момент.
– Но раз вы вышли говорить со мной, значит, вам она не страшна.
– Конечно, нет. Не хочу показаться излишне пафосным, но нам никто не страшен.
– Охотно верю.
– И, раз уж мы заговорили о ней, то я могу сказать вам, что она знает гораздо больше, чем рассказывает. Она – источник информации, очень полезной в данной ситуации. Вопрос в том, что вы сможете от неё узнать.
– Если всё обстоит так, как вы говорите, и она на самом деле безоговорочно ему подчиняется, то я не получу вообще ничего, – Миллстоун достал сигареты и закурил.
– Но в любом случае вам нужно сделать ход в отношении неё, пока он не подвинул эту фигуру раньше, – мрачно сказал бородач.
– Я разберусь.
– Пожалуй, мне на этом лучше откланяться. Если вы решите принять моё предложение, вы можете найти меня на рыночной площади. Спросите у любого, кого примете за одного из нас. Может, это лишний раз укрепит ваше доверие.
– Хорошо. Вы тоже, если надумаете, знаете, где меня найти.
Старик встал, поклонился и скрылся в том же переулке, откуда появлялся его товарищ, незнакомый Джону.
– Противный, – поморщилась Долли.
– Боюсь, тут ты права. Но если он не врёт насчёт союза, придётся его потерпеть.
– Такой продаст в рабство, и недорого возьмёт.
– Может быть, может быть.
Но в одном этот человек был прав – необходимо что-то делать с Морган, хотя бы для того, чтобы расставить всё по своим местам.
– Будем убивать девчонку? – спросил Миллстоун обыденно.
Он не ошибся в Долли. Та хоть и постоянно выражала неприязнь к Морган, не была готова к решительным действиям вроде убийства. Она вопросительно посмотрела на Джона, и этого было достаточно.
– Вот и я думаю, что не будем, – с улыбкой сказал он, прикуривая новую сигарету от предыдущей.
– А что будем?
Она спросила заинтересованно, как будто тоже считала, что этот вопрос нужно решить.
– Знаешь, мне иногда кажется, что если мы живы, мы должны быть живы, и одна девчонка не в силах этого изменить, разве нет?
– Она бы могла нас прирезать.
Долли высказала это больше для того, чтобы выслушать успокаивающую речь Миллстоуна, и она её получила.
– Там одного Везунчика хватило бы. Гав-гав и нет подружки, – развёл руками Джон, – и потом, всё то время, что мы здесь, она ни разу даже не попыталась на нас напасть.
Он пожал плечами, одним глотком допил кофе и сделал несколько коротких затяжек подряд.
– Что будем делать? – спросила Долли, когда ей показалось, что молчание слишком затянулось.
– У меня немного необычный план. Вернее, неожиданный.
– И? – протянула она вопросительно глядя на него.
– Мы спокойно посидим ещё немного, потом пойдём взять выпивки на сегодня, потом проверим, как у нас в отеле с ходом на крышу, а потом, – он сделал многозначительную паузу, – пойдём спать.
– Спать?
– Лично меня этот дядечка очень не вовремя разбудил. Я не очень-то хотел вставать. Только потому, что очень было нужно. Если наши друзья не проявляют активность, а никто из них её не проявляет, я предпочёл бы взять передышку, чтобы, когда потребуется, быть в лучшей форме, чем сейчас.
Долли смотрела, как Джон говорит, и на её лице расцветала улыбка. Она верила ему, и этот план ей нравился, но она действительно считала, что это как-то необычно, и, больше того, неожиданно.
– Ну так? – спросил Миллстоун, – мы идём или у тебя есть пожелания? А то у меня глаза уже смыкаются.
– Я только насчёт выпивки хотела узнать.
– Что именно? – оживился Джон, до этого изображавший усталость.
– Что будет?
– Тут я склонен тебе довериться. Что хочешь?
– Всё то же. Слышала я, что эта хрень слишком заразная, но что уж поделать.
– Да, – протянул Миллстоун, – до магазина придётся идти чуть дольше, но это не страшно.
Всё было сделано в точности, как планировалось. Прогулка до лавки, вальяжная и размеренная, в ходе которой Джон хотел подметить наблюдающую за ними Морган. Ему это не удалось, отчего он даже начал немного беспокоиться. Впрочем, ей и до этого удавалось успешно скрываться от глаз, поэтому нельзя было быть уверенным наверняка, что его скверные мысли правильны.
Потом они проверили ход на крышу. Он был гораздо доступнее, чем Миллстоун предполагал, как будто крыша была очередной местной достопримечательностью. Да, нужно идти на самый верх, да лестница становится круче, а чтобы забраться на крышу, нужно ещё суметь правильно поставить ноги, но всё же они сумели ради эксперимента на неё забраться.
