— Значится, — кивнул Вэл. — Но ты же понимаешь, что никаких доказательств нет.
— Для подозрений и опасений доказательства не нужны, — философски заметила я, обведя взглядом помещение и вновь уткнувшись в дверь, за которой по-прежнему шли баталии.
— Тут ты права, — кивнул Вэл, соглашаясь, и получил за это два изумлённых взгляда — от Руби и Тио.
— Д-даже с-спорить не б-будешь?
— Так права же, чего препираться? — Оперативник пожал плечами.
— Раньше тебе это не мешало, — ехидно ухмыльнулась Руби, искоса посмотрев на напарника.
Я в разговор не вмешивалась, лишь с еле заметной улыбкой наблюдала за разворачивавшейся сценой. Сафферти недоумённо вскинул брови, но уже в следующее мгновение набычился.
— Да чего вы прицепились?! — вспылил он, вновь став знакомым мне раздражительным боевиком.
Вскочил с места и, оглядевшись, предложил:
— Кофе будете?
— Капучино, — успела первой ввернуть я.
— М-мне т-тоже, — поддакнул Тио.
— Руби — чёрный, я помню, — не дав сказать напарнице и слова, Вэл развернулся на пятках и двинулся в сторону автомата.
— С-странный он к-какой-то, — пробормотал ему вслед Тио. — Н-неужели на него т-так доп-прос Вайолет п-подействовал?
— Да он вчера весь день какой-то пришибленный ходил, — повернув голову в сторону Вэла, произнесла Руби. — А уж когда он предложил проводить меня до дома, я уже лекарей собралась вызывать.
Я спрятала понимающую улыбку за завесой волос и сделала вид, что мне крайне важно поправить скатившиеся с локтей перчатки, да и складки на атласной юбке лежат не так, как надо.
— В-вы что-нибудь в-выяснили в Балив-вере?
Вопрос Тио заставил меня вздрогнуть, со всего маху мокнув в колодец леденящих воспоминаний.
— Ага, — каркнула я вмиг пересохшим горлом.
Где этот тугодум Вэл с моим кофе?!
— И? — Руби наклонилась вперёд, заглянув мне в лицо. — Эй, ты в порядке?
Она тронула меня за плечо, и я даже не дёрнулась в сторону. Лишь глубоко задышала, хватаясь за мысль, что женские касания меня не пугают. Или Руби моё подсознание не относило к возможной угрозе.
— Да, — прокашлявшись, ответила я и откинулась на спинку дивана.
Уставилась в потолок, стараясь не думать конкретно о том, что произошло.
— Мы забрали записи, касающиеся клиентов убитой танцовщицы. Правда, просмотреть ещё не успели.
— О-отлично! — Тио сверкнул радостной улыбкой, но тут же сник под встревоженным взглядом Руби. — Я д-думал, это х-хорошая новость.
— Таис, мы можем чем-нибудь помочь?
Магичка всё же не зря работала оперативницей. Точно подметила, что я недоговаривала всей информации.
— Ничем, — со вздохом ответила я. — Не готова обсуждать то, что было в том клубе.
— Это К-Кэй? К-командир что-то н-натворил? — Лицо Тио исказилось в мимолётной гневной гримасе.
Но он тут же взял себя в руки, поймав на себе недоумённые взгляды нас с Руби и вернувшегося Вэла.
— А что вы на м-меня т-так с-смотрите? — насупился аналитик, а потом разразился обвинительной тирадой: — П-при всём у-уважении, Войн-нот ведёт с-себя чересчур оп-прометчиво. Под-дверг Таис нап-падению у участка, не озаб-ботился ох-храной во в-время перелёта в Б-баливеру. А т-теперь что-то п-произошло с Т-таис во в-время доп-проса владельцев. Вы на неё п-посмотрите!
Оба оперативника синхронно перевели взгляды на меня, отчего я нахмурилась.
Несомненно, в словах Тио была доля правды. Но любого можно точно так же обвинить в безалаберности. У каждого есть недостатки.
— Тио. — Я протянула к нему руку, желая похлопать его по ладони, и почти коснулась его, зависнув на долю мгновения.
Что-то внутри протестующе взревело, готовясь окунуть меня в новый виток панической атаки. И лишь мысль о том, что на меня смотрят, что моя заминка может привлечь лишнее внимание, помогла взять себя в руки.
— Тио, — сглотнув, повторила я и всё-таки положила свою ладонь на его. — Нет тут никакой вины Кэя. Никто из нас не застрахован от ужасных событий.
Ультио вскинул на меня взгляд медовых глаз, пристально следивших за эмоциями на моём лице.
— Хотя лукавлю, — попыталась я смягчить накал. — Ткачи могут подстелить соломки. Но и они не всесильны. Да и не позволяют нам применять свой дар во благо.
Я понимала, что меня понесло не совсем туда. Но почему-то, глядя в тёплый янтарь глаз аналитика, захотелось поделиться размышлениями. Теми, что, казалось, были закопаны совсем уж глубоко в памяти. Рассказать о моих революционных порывах, что так и остались в тех временах, когда я стремилась поменять не только себя, но и мир вокруг. Когда верила, что от меня в этом мире что-то зависело.
— Знаешь, когда Войнот потребовал у начальства, чтобы тебя включили в рабочую группу, все подумали, что это очередной его бунт. — Руби, подавшись вперёд, оперлась локтями в колени и обвела задумчивым взглядом работающих коллег. — У него же вся жизнь — игра в противоречие. То он в академии идёт на следственный факультет, то невесту себе из простородных выбирает, а потом и вовсе поступает на службу в СКМП рядовым оперативником. Поэтому его условие взять на расследование Ткача никого не удивило. Играет мальчик в бунтаря — и ладно. Но теперь вижу, что Кэй смотрел глубже. Вы с ним, похоже, одного поля ягоды.
— Да он просто меня подозревал и решил держать поближе, — пробормотала я и уткнулась в стаканчик с кофе.
Почему-то от её слов я смутилась. Вряд ли Войнот что-то думал наперёд, особенно если вспомнить наше с ним знакомство и то, как мы собачились по любому поводу.
Однако слова оперативницы всё же заставили меня посмотреть на поведение Кэя с другой стороны. Он даже в отношении Ткачей пошёл наперекор общественному мнению, отбросив как своё предубеждение, так и вдолблённые политиками догматы. Вспомнилось, с какой решимостью Войнот был готов встать на защиту маленьких Ткачей там, в сгоревшем приюте. И сдаётся мне, он эту затею не оставил. Просто отложил в свой список бунтарских дел.
Затянувшееся молчание прервал резкий хлопок двери, и на пороге начальственного кабинета показался разъярённый Кэй. Взгляд его потемневших до цвета грозовых туч глаз остановился на моей руке, что по-прежнему лежала на ладони Тио.
Я инстинктивно отдёрнула её, не желая срывать гнев Кэя на ни в чём не повинном аналитике.
— Пойдёмте, — проговорил Войнот голосом, в котором отчётливо плескалась сдерживаемая ярость.
Надо отдать ему должное: как бы ни был он сейчас зол, держать лицо Кэй умел. Поэтому, когда он подошёл ко мне и подал руку, можно было подумать, что ничего не произошло — настолько спокойными и чёткими были его движения.
Без раздумий приняла поддержку Войнота и только сейчас поняла, что за нами пристально наблюдали. Как и в первый день моего появления тут. Только сейчас всё неуловимо изменилось. Больше не было презрения в мою сторону, никто не фыркал, столкнувшись со мной взглядом.
— Это потому, что ты выказал ко мне почтение? — я прижалась к Кэю, бросая украдкой взгляды по сторонам.
Я не привыкла к такому отношению окружающих. И это самым странным образом пугало. Нормальное человеческое отношение пугало меня до вздымающихся на предплечьях волосках.
— Нет, это потому, что ты заслужила их уважение, — склонив ко мне голову, прошептал в ухо Кэй. — Ребята из группы зачистки рассказали о твоих подвигах во время боя с «братьями».
— Но я ведь ничего не сделала, — опешила я и даже оглянулась на шедших за нами оперативников.
— Это ты так думаешь, — проговорил Вэл. — Теперь ты герой недели. Смирись.
Руби и Тио широко улыбнулись. Видимо, это была какая-то негласная награда, которая считалась престижной. Но вместо положенной радости я ощутила лишь напряжение. Для меня было привычным презрение, от которого я научилась прятаться за стальной бронёй отчуждённости. А вот такого рода приятие, что сейчас выказывали мне сотрудники убойного отдела — оно раздражало. Я не знала, как на него реагировать.
Моё настроение отчётливо уловил Кэй.
