– А мне показалось, что сегодня после третьей пары вы были чем-то сильно огорчены. Возможно, что-то заставило Вас убедиться в том, о чем я вам говорил утром.
Ректор ничего не ответил, а только сделал жадный громкий предупреждающий вдох.
– Кстати, а как обстоят дела с успеваемостью по вашему предмету, Валентин Семенович? – теперь релаксирующий возле аквариума Павел Борисович обратился к сидящему напротив него профессору.
– Сносно, – проскрипел тот, поправив пенсне.
– А как у девушек с дисциплиной? Не замечали, что в последнее время они стали много отвлекаться?
– Не более чем обычно, Павел Борисович.
– А Двинская? – не унимался преподаватель астрологии.
– Девушка, конечно, звезд с неба не хватает… Но твердую тройку она за семестр получит. А сегодня, например, мне назло, даже на пятерку вызубрила. – Профессор залился скрипучим старческим смехом.
– Вот видите, Павел Борисович, – процедил ректор, – студентка старается. Может, вы просто не нашли к ней подход?
– Старается назло уважаемому Валентину Семеновичу? – саркастически хмыкнул Павел Борисович. – Нет, я этого не понимаю. Я твердо решил – на заседании Совета профессоров, которое состоится на следующей неделе, я буду настаивать на отчислении Двинской из Университета.
– Все-таки взвесьте свое решение еще раз, – с досадой буркнул ректор и вышел из Синего кабинета.
Валентин Семенович проводил его взглядом и, когда дверь закрылась, обратился к собеседнику с ухмылкой:
– Павел Борисович, чем объяснить столько шума из-за второкурсницы?
– У нее низкая успеваемость и никакой дисциплинированности, она тянет группу назад. А мы должны радеть за уровень подготовки наших студентов, не так ли?
– Так-так, – понимающе качнул головой Валентин Семенович.
Павел Борисович поднялся с кресла, достал из тумбочки баночку с кормом, приподнял крышку аквариума и щедро сыпанул внутрь разноцветных хлопьев. Маленькие пестрые гуппи и рыбки покрупнее, моллинезии и меченосцы, начали оживленно хватать угощение с поверхности воды.
– Павел Борисович, не переусердствуйте, – поучительно проскрипел Валентин Семенович, – рыбкам вреден перекорм. Везде важно соблюдать меру.
– Рыбки и так получают корма в меру, – снисходительно улыбнулся преподаватель астрологии. – Видите, как они голодны?
– Рыбки голодны всегда, – усмехнулся Валентин Семенович. И после небольшой паузы добавил: – Но не всегда безопасно удовлетворять повышенный аппетит. Подумайте об этом, Павел Борисович.
Подойдя вплотную к аквариуму, Валентин Семенович постучал сухим крючковатым пальцем по стеклу. Рыбки на несколько секунд отвлеклись от пиршества и с любопытством уставились на объект за стеклом, издающий звук. Но звук им быстро наскучил, и они продолжили банкет.
Валентин Семенович тоже быстро потерял интерес к обитателям аквариума. Сунув пенсне в нагрудный карман, он не спеша вышел из комнаты отдыха.
Павел Борисович, оставшись в Синем кабинете один, снова плюхнулся в кресло и продолжил наблюдать за рыбками. Он любил проводить время возле этого импровизированного подводного мирка, возле этой микровселенной, где шла своя жизнь, а он был если не ее создателем, то как минимум распорядителем. Он устанавливал законы, он диктовал условия, он решал, кому жить, а кому умереть. Он был богом этой микровселенной. Причем добрым богом. У рыбок всего было в достатке, они ни в чем не нуждались. Но все равно в их мире кипели страсти. Вот за этими страстями и любил наблюдать Павел Борисович. Ему было интересно, из-за чего можно подраться, когда все есть. Возможно, избыток также вреден для микроколлектива, как и недостаток. Кстати, Валентин Семенович выдал ему сегодня похожую мысль. И вообще, на что, интересно, намекал старик? Речь ведь, похоже, шла не про рыбок.
Павел Борисович, заметив, как стайка гуппи азартно гоняется за последней крошкой корма, встал с кресла и сыпанул рыбкам добавки – в его подводной микровселенной всего всем должно хватать.
Глава 20. Ее можно понять
– Ника, это я, можно? – Наташа, постучавшись в дверь, толкнула ее и с удивлением обнаружила, что та заперта.
– Сейчас, – откликнулась подруга.
Со вчерашнего дня у Вероники появилась причина запирать дверь – она не хотела, чтобы кто-то обнаружил наличие в ее комнате котенка. К счастью, малыш большую часть дня мирно посапывал в коробке, которую Ника, когда кто-нибудь к ней приходил, прятала под кровать. Тимофею на нелегальном положении нужно было продержаться всего-то до окончания сессии, то есть меньше месяца. А на зимних каникулах Вероника отвезет его домой к маме. Вчера, когда они общались по скайпу, Ника не удержалась, чтобы не похвастаться своей находкой, и мама быстро придумала решение.
Вероника уже привычным движением задвинула коробку со спящим котенком под кровать и пошла открывать дверь. Она, конечно, была уверена, что Наташе можно показать Тимофея – подруга ее ни за что не сдаст, но очередной нарушенный запрет станет для нее поводом для беспокойства.
– Привет! От кого это ты закрываешься? – поинтересовалась Наташа, зайдя внутрь.
– Да вот, переодеваюсь. – Веронике не пришлось врать. Она действительно уже полчаса примеряла наряды, пытаясь подобрать подходящий.
Наташа с нескрываемым любопытством окинула взглядом комнату, где повсюду, и на кровати, и на стуле, и даже на подоконнике, в художественном беспорядке были разложены несколько кофточек, юбок и платьев. Сама же хозяйка нарядов крутилась возле зеркала в милом трикотажном платьице цвета спелой малины.
– Уже готовишься к новогодней вечеринке? – предположила Наташа, которая впервые застала подругу в процессе ревизии своего немногочисленного гардероба.
– Нет. Хочу понять, что лучше сегодня надеть.
– А куда ты собралась?
– Никита пригласил меня в кафе в знак благодарности, что я для него лекцию Кощея подробно законспектировала.
– Ну-ну, – с улыбкой протянула Наташа.
– И что, интересно, вот это твое «ну-ну» означает? – возмутилась Вероника. – Ничего и не «ну-ну», просто я его решила поощрить за то, что он целую ночь не спал, чтобы Диму навестить.
– Это – да, – согласилась Наташа, – что Диму навестил – это он молодец. Только, может, наоборот, надо было бы дать парню выспаться, а не по кафешкам допоздна с ним засиживаться.
– А мы и не будем допоздна. Поужинаем – и домой. Это же не свидание, а дружеский перекус.
– Если это – дружеский перекус, зачем же ты тогда наряжаешься? – резонно возразила Наташа и, подмигнув, добавила: – Кстати, Ника, тебе никто не говорил – это платьице тебе очень идет.
