— Он рассердился?
— Он со смехом закричал: «А стены? Неужели и их вы замкнете от моей любви? А что значит для них какой-то камень? Стены раздвинутся, только их коснется моя любовь!»
— Объяснение в стиле развязных пареньков двадцатого века.
— Ох, как мне хотелось ударить его! Я сказала, что проучу его. «Хвастун, пустомеля, идите сквозь стены, — сказала я, — проскользните сквозь камень, сквозь вот эту стену, наружную». Я ткнула рукой в нее. Ох, какая я была безумная!.. Никогда не прощу себе!
— Ты плохо слушаешь, Генрих, — тихо сказал Рой и снова обратился к Агнессе: — Томсон продолжал дразнить вас? Я очень уважаю его научный талант, может быть, даже гений, но в обыденной жизни он вел себя, не очень заботясь о такте.
Агнесса прикрыла веки, по щеке скатилась слеза. Рой замолчал. Прошла долгая минута, прежде чем Агнесса снова заговорила:
— Он уже не хохотал, когда я осыпала его насмешками, он страшно побледнел… У него срывался голос и так блестели глаза… Он медленно сказал: «Значит, договариваемся: я проскользну к вам сквозь стену, чтобы вы уверились в силе моей любви, но тогда и вы скажете, что любите меня и согласитесь быть моей женой». Я крикнула: «Во всяком случае, я скажу это не раньше, чем вы превратитесь в призрак, для которого стены не преграды, а теперь уходите!» Он быстро ушел. Рой обменялся с братом взглядом.
— И он осуществил обещание? Сколько понимаю, именно проникновение сквозь стену мы и видели в записи вашего бреда?
— Я не знаю, о чем я бредила и что вы открыли в записи, — устало сказала Агнесса. — Прошло около месяца, я его все это время не видела, Роберта тоже, он был занят в лаборатории. Он очень огорчился, когда я рассказала о последней встрече с Томсоном. Роберт молчал и грустно качал головой… Я тогда не понимала…
— Томсон проник к вам в день своей гибели?
— Да, он выпрыгнул из картины. Я страшно перепугалась.
— Можно себе представить! Он смеялся, упал на колени, протянул к вам руки — так запечатлелось в вашем бреде.
— Да. Еще он сказал: «У меня две минуты, иначе я погибну! Скажи: люблю!»
— Что сделали вы?
— Уже не помню. Кажется, подталкивала его обратно к стене… Да, так это было. Я умоляла скорей уйти. А он твердил, что погибнет, если я не потороплюсь с ответом, и что без признания в любви не уйдет. И тут я услышала крик Роберта…
— Он тоже появился в комнате?
— Нет, нет! Он кричал из Томсона, он зазвучал из него, изнутри. Это было непостижимо! Я смотрела на Томсона. Он вдруг замолчал, а в нем раздавался отчаянный крик Роберта: «Возвращайтесь, ресурсы выработаны! Скорей! Скорей!»
— Что произошло потом?
— Томсон закричал Роберту: «Не паникуй, еще половина осталась! Держи меня в луче, держи в луче», а мне быстро сказал: «Еще минута вашего молчания — и меня не станет!» И тогда я…
— И тогда вы?..
— Да. Я обняла его, крикнула: «Люблю! Люблю!»
Он в ту же секунду пропал в стене. И в ту же секунду… нет, в то же мгновение… Это было так ужасно!
— Успокойтесь, Агнесса. К сожалению, прошлого не поправить. Если вам тяжело, не говорите.
— Я хочу досказать. Я услышала два крика, они были такие…
— Пронзительные? Отчаянные?..
— Нет… Хуже всего, что можно вообразить! Они были совершенно одинаковые. Но я знала, что кричали оба, Роберт и Томсон, только кричали одинаковыми голосами! Абсолютно, абсолютно неразличимыми… И я поняла, что оба погибли! Больше ничего не помню!
— Вам уже известно, что Роберт будет жить? — сказал Рой после краткого молчания. — Правда, ему долго придется лечиться.
Агнесса ничего не ответила, по щеке ее поползла новая слеза.
Рой долго молчал, когда они вышли из больницы, Генрих не мешал ему размышлять.
Когда они подходили к зданию Института космических проблем, Рой сказал:
— Боюсь, что твоя версия заранее обдуманного Рориком и Агнессой злоумышления на жизнь Томсона подтверждения не получила. Впрочем, если ты не веришь Агнессе…
— Я верю ей, — сказал Генрих. Уже в коридоре он хмуро добавил:
— Но обвинения против Рорика не снимаю. То, что Агнесса слышала два совершенно одинаковых крика, еще ничего не доказывает. Мало ли какими ей могли померещиться их крики в эту ужасную минуту! Будем проверять. Будем придирчиво проверять.
— Да, ты прав, — отозвался брат. — Будем проверять. И прежде всего нужно проверить самое важное из того, о чем мы сегодня узнали: что Томсон разработал способ безопасного проникновения сквозь плотные тела. Не слишком, впрочем, безопасного, как показали последующие события, — педантично поправил себя Рой.
— Между прочим, я подозревал, что чем-то в этом роде в лаборатории нестационарных полей занимаются, — задумчиво сказал Генрих. — Иван любил поражать воображение. Научное открытие без озорства было для него — что суп без соли.
Арман не удивился, когда узнал о рассказе Агнессы. Ему удалось выяснить, что в лаборатории Томсона были осуществлены особые поля. Академик в рабочем журнале называл их по-разному: охранные, экранирующие, антипараллельные, скользящие.
— Название, видимо, варьировалось в зависимости от частной служебной функции полей, — объяснил Арман. — А общий смысл их в том, что они экранируют каждую материальную частицу от внешних сил, каким-то образом сохраняя внутренние связи. Я читал удивительнейшую запись, сделанную за месяц до объяснения Томсона с Агнессой… Ну, то ее требование насчет стены. Так вот, в лаборатории кусок золота величиной с кулак свободно прошел сквозь стальную плиту, не испытав даже микроскопической деформации.
— После этого ему захотелось самому выступить в роли такого проникающего куска золота, — сказал Рой. — Эффектно, конечно. Галактика свободно проходит сквозь галактику, а относительное расстояние между звездами меньше, чем между атомами и внутри атомов. Он захотел использовать этот удивительный факт.
— В одном из журналов записано определение: материальное тело — это точки вещества, разделенные гигантскими объемами пустоты и скрепленные слабыми полями, — продолжал Арман. — Здесь дана суть задуманного Томсоном опыта. Агнесса подсказала в качестве неосуществимого условия то самое действие, которое он уже разрабатывал. Заявления, что стены не устоят перед его любовью, показались ей пошлым хвастовством, а это был увлеченный рассказ об уже совершенном открытии. Она напрасно признавалась в убийстве.
Рой пожал плечами:
— Убийство, возможно, и было, но признания Агнессы силы не имеют. Мало ли что наговорит на себя потрясенная женщина! В древности некоторые женщины сознавались, что они ведьмы и летают на помеле. Думаю, что до самого Томсона никто таких полетов реально не совершал.
