— Я ничего не обещаю, но посмотрю, что можно сделать, — ответила Люба и вышла, потому что шеф, явно утратив интерес к этой теме, забыл о ней и вплотную занялся расследованием, кто спёр у него кофе.
До кабинета Нежного, который она ещё не воспринимала своим, Люба домчалась с рекордной скоростью. Майор сидел, уставившись в экран компьютера, и, судя по выражению лица, медитировал. На её появление он отреагировал именно так, как и полагается при медитации, то есть, никак. Люба сняла шубу и шапку, переобулась в туфли, всё это далеко не в тишине, но Нежный по-прежнему её не замечал.
— Юрий Николаевич! — позвала она. — Товарищ майор! Я нашла доказательство, что мы имеем дело с оборотнями.
— А, Сорокина, — откликнулся Нежный, не отводя взгляда от экрана. — Пришла, значит. Плохо, если оборотни. Но ты всё равно рассказывай. Что ты там выяснила, в собачьем питомнике?
— Что у служебной суки много сосков, а у собаки-оборотня Молли — два.
— Ты это называешь доказательством? — пожал плечами Нежный. — Лишние соски могли быть отрезаны хирургически. Уж не знаю, зачем, я не ветеринар. Это никакое не доказательство.
— Тогда на их месте должны остаться шрамы.
— Необязательно. Но даже если должны, как их увидеть?
— Просто посмотреть, Юрий Николаевич. Что тут сложного?
— Если Молли оборотень, она уже давно приняла человеческий облик. Никакой собаки, которую ты гладила по животику, ты больше никогда не увидишь. А её так называемая хозяйка со слезами на глазах расскажет тебе, как бедная собачка сорвалась с поводка и умчалась куда глаза глядят, например, за бродячей кошкой, и увы, так и не вернулась. Печаль-беда.
— На самом деле доказательство у меня совсем другое, — улыбнулась Люба. — По пути сюда я ещё заехала в клуб собаководов, и там мы попытались определить породу Молли.
— И что, её порода называется «оборотень»?
— Нет. Породу мы так и не определили.
— Тогда наверняка оборотень. Хотя многие называют таких собак дворнягами.
— Здесь фоторобот Молли, — Люба протянула Нежному флешку. — Задайте поиск по картинке.
Нежный вставил флешку в разъём и застучал клавишами.
— Найдена одна картинка, — сообщил он. — Всего одна. И к ней текст на непонятном языке.
— Это французский, — подсказала Люба. — Компьютер нормально переводит.
— Не люблю компьютерные переводы, — поморщился майор. — Лучше поискать кого-нибудь, кто говорит по-французски.
— Где же вы такого найдёте?
— Идём, вместе поищем. Я думаю, найдём в кабинете Бардина, так что поиски разумно начать оттуда.
* * *
Подполковник федеральной спецслужбы занимался своими рутинными делами, а именно по мере сил боролся с терроризмом и экстремизмом. Разработка группировок «Ван Хельсинг» и «Оборотни» занимали в этой борьбе далеко не основное место. Впрочем, детали и подробности его деятельности лицам, не имеющим соответствующего уровня допуска к государственной тайне, знать не полагается. Тем не менее, он думал об этих группировках довольно часто.
Вань из Хельсинки, как их прозвал полицейский майор Нежный, подполковник вообще всерьёз не воспринимал. Какие-то дилетанты-неудачники. Они вечно то гибли в схватках со своими противниками, то попадались полиции или спецслужбам разных стран и отправлялись в тюрьму. Их противники иногда тоже несли потери, но куда меньшие, чем у «Ван Хельсинга». В досье этой группировки отмечалось, что их финансирует и неофициально поддерживает Ватикан, но подполковник так и не смог понять, на кой чёрт они сдались католической церкви? Многие католические, да и не только католические страны по первой просьбе предоставляют Ватикану своих квалифицированных убийц, рядом с которыми Вани из Хельсинки выглядят не просто детьми, а вообще младенцами.
Его контору группировка «Ван Хельсинг» интересовала только как выход на «Оборотней». Вот оборотни — это да, они наверняка пригодятся. Если они, конечно, настоящие оборотни, а не просто так называются. Беда в том, что их пока не удавалось найти. Но Нежный найдёт. Сыщет, на то он и сыщик. Может даже, уже нашёл. Но лучше найти самим. В первую очередь, лучше для Нежного и двух его коллег-полицейских, которым поручено это дело. Если они найдут оборотней, то узнают кое-что настолько секретное, что им это знать совершенно не положено. А тайна такого уровня должна сохраняться любой ценой. Нежного жалко, правильный мужик и хороший полицейский, но ничего не поделать.
Размышления подполковника прервал телефонный звонок. Докладывал человек, прослушивающий телефоны Хоттабыча и его супруги, домашний и мобильные, а также микрофоны в его квартире.
— Командир, старику позвонила какая-то девка, не представилась, назначила ему встречу на автостоянке возле ресторана «Лилия». Он сказал, что придёт. У девки такой голос, что хочется выпрыгнуть из штанов и бежать к ней хоть на край света. Номер, с которого она звонила, установлен и запеленгован, находится вблизи дома старика. Сим-карта, правда, анонимная.
— Приём подтверждаю, — сказал подполковник и повесил трубку.
Судя по всему, Нежному повезло. Эту девку возьмёт спецназ конторы, а трое полицейских, целые и невредимые, займутся своими рутинными служебными делами. Оставалось только схватить самку оборотня. Подполковник посмотрел карту. Ресторан «Лилия» где-то у чёрта на куличках, на самой окраине, а девка — совсем рядом со стариком. Зачем она назначает встречу чёрт знает где? Ответ может быть только один — встречаться будет не она, а кто-то другой.
А может, встречи вообще не будет, а старика там, на автостоянке, просто отправят к праотцам? Или не там, а прямо во дворе, как только он выйдет из подъезда? Хороший стрелок из винтовки запросто вгонит кому угодно пулю между глаз, а среди оборотней есть хорошие стрелки, хотя бы тот, что завалил трёх боевиков «Ван Хельсинга». Что ж, надо учесть и этот вариант.
Подполковник начал раздавать приказы. Повинуясь им, техники следили за телефоном, с которого неизвестная звонила Хоттабычу, спецназ занимал позиции вокруг кафе «Лилия», а два оперативника продолжали присматривать за стариком, один — пешком, другой — на машине. Все были оповещены, что оборотня любой ценой нужно брать живьём, потери значения не имеют, а тот, кто его пристрелит, будет незамедлительно казнён без пенсии для вдовы и пособия на детей.
— Командир, телефон, с которого звонили, отключен, — доложил техник. — Последнее место, где мы его пеленговали — район дома, где живёт старик.
— Приём подтверждаю. От телефона она, скорее всего, избавилась. Осмотрите урны в том дворе, может, эта женщина очень аккуратна. Гляньте также помойку, если во дворе такая найдётся. Конец инструкций.
