Ознакомительная версия.
-Ну уж— какой он любимый?! — вдруг усомнился чуткий к переменам в политике Гимочка. — Некоторые его уважали, но многие не любили. Не было в нем твердости, а вы как думаете, господин Аудий Ред?
— Я думаю — распустил он вас! Якшался с демократами и либералами. Приблизил к себе секретаря! — Уууу — угрожающе завыли санитары в сапогах. — И эту самую даму Синдику! — Ах, позор! — сказал Гим. — А его связи с предсказателем Парфаном? — заметил один из санитаров.
— А может, и лучше, что его убили? — спросил Гимочка у Коры.
— Вы так думаете? — ответила вопросом Кора. — Это моя теория.
— Я расскажу о ней в ИнтерГполе, — обещала Кора.
— Ну, зачем такие формальности! — почему-то встревожился Гим. — Сообщите господину императору Дуагиму, а он уж сам решит, кому сообщить дальше.
С кресла-каталки зарычало. Полковнику надоело ждать у башни. Может быть, он хотел петь дальше, а может быть, не любил адъютанта Гима. Низкая дверь в башню была приоткрыта. — Пошли? — спросила Кора. Санитары послушались ее и протолкнули внутрь коляску, трижды ударив о косяк гипсовой ногой полковника. Каждый раз полковник издавал львиный рык, Гимочка морщился и зажимал ушки, но Кора терпеливо ждала: лучше хоть какое-нибудь движение в расследовании, чем участие в спевках. Наконец кресло вкатилось внутрь башни. Первый этаж оказался достаточно просторным пустынным помещением. Пол был устлан соломой, напротив двери у стены на соломе сидело несколько солдат. Расстелив одеяло, они играли в кости. При виде гостей солдаты подниматься не стали — только проводили их взглядами до лестницы.
Лестница на второй этаж башни, к опочивальне покойного императора, вилась, прижимаясь к стене башни, она была крутой и, к сожалению, без перил. — Здесь всегда пусто? — спросила Кора. Полковник был вынужден ответить, потому что Гим дотронулся до его плеча.
— Когда покойный император здесь почивали, — сказал полковник, — то внизу целый взвод сидел. — В ту ночь они тоже сидели? — А как же? — И ничего не заметили?
— Император вошел к себе в восемь вечера, — нехотя ответил Аудий Ред. — Затем закрыл за собой дверь на замок и засовы. — Солдаты допрошены?
— Все как положено. Допрошены. — Аудий Ред поморщился. Разговаривал он через силу. Но Кору его чувства не волновали.
— Кто из них слышал что-нибудь подозрительное? — Послушай, дамочка! — У Аудия Реда не выдержали нервы. — Ну если бы кто из них услышал подозрительное, он бы поднял тревогу, и все бы побежали наверх. Ежу и то ясно!
— Спасибо, — сказала Кора. — Теперь давайте осмотрим место преступления.
— Давайте, давайте, — поспешил поддержать Кору Гим, которому допрос полковника не нравился. Будто он боялся, как бы полковник о чем-то не проговорился.
Санитары стояли по обе стороны кресла, ждали команды.
Кора посмотрела наверх — лестница жалась к стене башни, каждая ступенька в полметра высотой, а шириной лестница чуть шире полуметра.
— Придется его на руках нести, — с сомнением сказал один из санитаров.
Полковник тоже смотрел наверх. Хоть у него воображение было бедным, он мог представить, как будет своими боками пересчитывать ступеньки. Полковник побледнел. Глаза стали совсем белыми. Если он и был сейчас похож на ищейку, то перед поркой.
Кора отлично понимала, что, окажись она в положении Аудия Реда, он бы с садистским наслаждением заставил ее взбираться по лестнице. Он не ждал милости от Коры.
Полковник не догадывался, что Коре было выгоднее оказаться наверху без него. Она сама сыщик и увидит все, что ей хочется.
— Чего вы ждете? — строго спросила Кора полковника.
Тот заморгал, но рта не открыл — держал себя в руках.
— Отдайте ключ господину адъютанту, — приказала Кора.
Аудий Ред понял. Он тяжело перевел дух. Санитар произнес:
— Не положено. Ключ останется у нас. — Желающие могут носить кресло вверх и вниз, сколько им заблагорассудится, — сказала Кора. — А мы с Гимом пойдем налегке.
Санитар сдался. Но последнее слово должно было остаться за ним.
— Чтобы там ничего не трогать! — приказал он. — Пускай идут, — остановил его рвение полковник.
— Вот это речь не мальчика, но мужа, — сказала Кора, и Аудий Ред по-собачьи оскалился, чуя в ее словах оскорбление.
Дверь в опочивальню императора была открыта. Кора остановилась на площадке, рассматривая дверь. Дверь была погнута и искорежена взрывами, что еще более подчеркивало ее крепость — видно, ее сооружали в местные средние века в расчете на боевой таран.
Сама комната была меньше размером, чем казалось на экране. Справа от входа находилась лежанка или кровать, на которой погиб император, но ни простыни, ни одеяла на ней не было: испачканные кровью вещи давно уже убрали. Судя по всему, никто в этой комнате больше не ночевал.
На полу мелом был нарисован контур человеческой фигуры. Там было найдено тело императора, который, видно, из последних сил сполз на пол.
Кора поглядела вверх, выискивая взглядом окошко. Вот и оно— сквозь узкую, забранную решеткой щель шириной сантиметров тридцать скупо пробивался свет. На столике возле лежанки стоял подсвечник. Огарок свечи оплыл и накренился.
Потолок комнаты скрывался в темноте, пол был сложен из каменных плит.
— Пол проверяли? — спросила Кора. Так, на всякий случай.
— Да как вы снизу пробьетесь? Там же солдаты сидят, — удивился Гим.
Но потом все же решил не спорить с женщиной, подошел к открытой двери и крикнул наружу: — Пол и потолок проверяли? — Простукивали, мать твою! — пролаял издали полковник.
— Вот видите, — сказал Гим. И развел руками — такой вот грубый нам попался полицейский.
Больше в комнате делать было нечего. Кора лишь осмотрела засовы и поняла, что закрыть их можно было только изнутри, а открыть — только взрывом, что и было сделано.
Кора подошла к пружинному матрасу, лежащему на козлах, и уселась на край. Ей надо было подумать. Гим только мешал. — Уходите, адъютант, — велела она. — Куда? — не понял красавчик. — Куда угодно. Вниз. К полковнику. Я буду думать. — Ну уж это лишнее, — искренне возразил Гим. — Этим я отличаюсь от вас, адъютант, — надменно сказала Кора. — Покиньте помещение.
Гим пожал плечами и ушел, предварительно окинув взглядом комнату, будто проверяя, не осталось ли здесь ценных вещей, которые Кора может похитить.
Кора откинулась на лежанке, опершись на локти, и попыталась представить себе, что же видел отсюда покойный император. Снизу донесся голос Гима:
— А что возьмешь с идиотки? Она изображает из себя сыщика.
В ответ послышался смех. Допустим, засовы закрыты. Мы верим полиции. Окно забрано решеткой. Печки или камина в комнате нет, так что проникновение через дымоход исключается. Теперь вентиляция? Не видно никакой вентиляции. Значит, остается только пол. Плиты его кажутся достаточно тяжелыми, пыльными и хорошо пригнанными, чтобы можно было проникнуть снизу. К тому же на первом этаже башни были солдаты. Даже если они и спали, то, наверное, услышали бы, как злоумышленники возятся, поднимая плиту… Мысли Коры изменили направление. Почему убийца выбрал такое странное оружие? Надо будет спросить, где лежат эти шампуры. Шашлыки… Может, император готовил себе шашлыки и убийца воспользовался тем, что оказалось под рукой? Нет, в комнате не видно и следа шашлычницы, да и странно, если бы император жарил шашлыки в своей спальне.
Ознакомительная версия.
