И тогда он быстро побежал вниз. Спустившись на четыре ступеньки, вытащил спичку, чиркнул о поручень — неприятный звук заставил его поморщиться. Зашипела, загораясь, сера, вспыхнула, разогнала тьму, но заставила его прищуриться. Здесь ничего не было. Не слышно дыхания. Никаких шагов. Не скрипят прогнившие половицы, не свистит штормовой ветер, ворвавшийся внутрь вслед за ним; только колышется причудливый сине-желтый огонек над его сжатыми пальцами.
Он немного подождал и отошел в сторону от лестницы.
Подвал походил на большую, тревожаще безмолвную пещеру и занимал все пространство под центральным зданием школы. Слева, вдоль стены из грубого камня, пятнистой от сырости, громоздились ряды ящиков. Казалось, они рассыплются в прах от одного прикосновения. Справа — то же самое. По всему неровному полу подвала тянулись проходы между покоробленными стеллажами, которые стояли на крошащихся кирпичах, — четыре ряда, а на них коробки, заплесневелые книги, бумаги, стянутые леской или полинявшей пряжей; все погрызено крысами, порвано, засыпано пометом.
Прогнувшийся каменный потолок на низко висящих балках, и никаких окон. Только безмолвие и холод, как в склепе.
Кейт зашипел от боли, когда пламя лизнуло его пальцы, уронил спичку и тщательно затушил ее подошвой. Тут же зажег еще одну и пожалел, что обронил фонарик. Но Джейн… Джейн… Он почувствовал, как к горлу подступает тошнота, и начал быстро и сильно сглатывать.
Закружилась голова. Кейт вошел в центральный проход и задрожал от холода, вызванного отнюдь не грозой. Тени колыхались, ветер шелестел, на плечи черной тяжестью давил вес всего школьного здания. Он побрел вперед, проклиная детей и все их дурацкие байки про вампиров, проклиная путешественников и темнолуние.
В конце прохода он остановился и стал ждать.
Кейт знал, что он здесь не один.
И он знал, кто здесь с ним.
За спиной, на потолке, зажглась голая лампочка, и на покрытых влагой каменных блоках появилась темная тень Кейта. Сам он не шелохнулся. Он не хотел, чтобы присутствующее здесь существо испытало удовольствие от его страха. Поэтому он медленно — так медленно, что хотелось закричать, — сунул руки в карманы и сжал кулаки.
«Вспомни тот случай, давным-давно: отец привез тебя в сумерках на озеро и вы вдвоем ждали, когда летучие мыши покинут свои пещеры в поисках пищи. А сейчас помолчи, — сказал он. — Теперь тихо, ведь ты не хочешь, чтобы он тебя услышал?»
А сейчас помолчи.
Не дай ему услышать тебя.
Кейт обернулся к лестнице и фигуре, ждущей у перил. Посмотрел вверх, на потолок:
— Кто-нибудь… догадался?
— Дэнни, — отозвался голос. Гром и мертвенная тишина сделали голос лишенным пола. — Стэн сунул свой длинный нос. И несколько других.
— А те люди из Нью-Йорка?
— Видишь ли, время от времени меня мучит голод. Я ничего не могу с этим поделать.
— Я не верю.
— Не веришь, что я могу проголодаться, или не веришь в то, что я такое?
— Я не верю в вампиров, что бы там ни говорили дети.
В темноте послышался смешок.
— Для них любое чудовище — вампир. Наверняка ты можешь их за это простить.
«Я боюсь, — думал Кейт. — Я боюсь, но убежать не могу». Впрочем, он понимал, что его держит здесь не страх; все хуже, гораздо хуже — он хотел знать. Скорее всего, это приведет его к гибели — но он хотел знать.
— Ты оборотень, — произнес Кейт. — Или вурдалак?
Пауза, словно оно колеблется. Кейт на мгновение закрыл глаза и беззвучно пробурчал что-то, изо всех сил борясь с выворачивающим внутренности страхом.
Тут снова послышался голос, а за ним накатил холод.
— Мне слишком много лет, чтобы точно вспомнить, как это началось. Это просто началось. Сначала все было нормально, а потом… — Невидимое пожатие плечами. — А здешняя жизнь все предельно упростила. Здесь и в других местах, подобных этому, — по всей стране. Когда тебя начинают подозревать, ты переезжаешь, прежде чем тебя успеют уничтожить. Кусочек тут, — оно хихикнуло, — кусочек там. Все складывается вместе, Кейт. Все согласуется.
— Дрянь! Зачем было убивать Джейн?
Снаружи был холод, но внутри пылала ярость, разогревая кровь. Голова у него кружилась, глаза сощурились.
— В этом не было необходимости, ты же знаешь, Мойра. Почему не сохранить ей жизнь? Хотя, конечно, вы знакомы так давно, что она уже могла начать что-то подозревать. Должно быть, уже гадала, что за чудо-средства ты принимаешь.
Что-то зарокотало, зарычало, но мгновенно затихло. Фигура шевельнулась, и Кейт приставил к глазам ладонь козырьком, повел взглядом по сторонам, словно пытаясь рассмотреть ее, пытаясь найти что-нибудь, что можно швырнуть в нее и убежать. Она не будет его преследовать; она не сможет. Она понимает, что он позовет Карла, — тот скоро должен прийти сюда в поисках своей возлюбленной. Все, что требуется, — это продолжать с ней разговаривать, пробираясь к лестнице. Дверь оставалась открытой, и Кейт слышал, как барабанит по лестничной площадке дождь.
— А как же ты сумела завести детей? — спросил он, дюйм за дюймом продвигаясь спиной вперед по проходу.
— Каких детей? — спросил голос.
Кейт замер, потому что она вышла прямо под лампу.
Лицо ее было бледным, как луна, губы темными и блестящими. Она улыбнулась, и Кейт увидел, что с ее зубов тянется слюна.
Холод. Теперь он чувствовал этот холод, слышал, как шуршат, сминаясь, пожелтевшие бумаги, слышал, как потрескивают, изгибаясь, ящики из-под апельсинов.
Холод в его квартире.
Он прижал ладонь ко лбу, пытаясь думать. Очень важно, чтобы сознание продолжало работать, а не отказало при виде ее улыбки.
Холод. Возможно, сигнал, предвещающий, что она голодна. И чем дольше она не может утолить голод, тем холоднее становится вокруг.
Мойра приложила длинный палец к подбородку.
— Дети, — протянула она, словно эта мысль ее забавляла. — Нет, Кейт, мы просто одна маленькая семья. Родственные сущности, если хочешь. Не важно, откуда мы; мы просто пришли, вот и все. Встретились там, в холмах, и решили, что будем держаться вместе. Сила в количестве, любовь моя.
Он услышал, как за спиной тихонько передвигаются мальчики.
Дэнни, Стэн, Джейн. Сегодня мы идем обедать к бабушке.
И тогда Кейт рванулся вперед. Все, во что он верил, все то безумие, с которым столкнулся, все это прорвалось сквозь напускное спокойствие и заставило его броситься к дверям. Мойра взревела, когда он оттолкнул ее в сторону, вцепилась ему в руку, а когда он был на полпути к заветной двери, мальчики повисли у него на ногах. Он отчаянно лягался, неистово махал кулаками, но поскользнулся, упал и, ударившись головой о нижнюю ступеньку, затих.
