— Сейчас кто-нибудь коснется вашей руки, мисс Берджесс! — провозгласил Лейтон. — Мистер Браун, я знаю вашу печальную историю! Не могли бы вы подойти и принять утешение от нашей гостьи с того света, от нашей заблудшей души? Ведь вы и сами, как мне кажется, скорбите?
Калеб взглянул на Лейтона. Что за глупые шутки?
Мистер Лейтон жестом велел ему выйти вперед. Калеб нерешительно одернул форменную куртку.
— Все верно… но я не… — смущенно и нерешительно начал он.
— Пожалуйста, шагните вперед, приблизьтесь к ней. Ничего плохого не случится. Возьмите ее за руку, примите утешение от бедной, заблудшей малютки!
Калеб не двинулся с места.
— Я могу! — Какая-то дама встала из-за стола, протиснулась между стульев и, боязливо приблизившись к свету, с опаской потянулась к белой призрачной руке.
Вдруг снаружи громко стукнуло и вспыхнуло: яркий белый луч очертил периметр запертой двери, молнией полыхнул в сумраке гостиной. За столом кто-то вскрикнул, начался переполох. Видение замерцало, в комнате сгустилась мгла, откуда-то снизу повеяло холодом.
— Свет, свет, Калеб! — выкрикнул мистер Лейтон.
Калеб слишком быстро и слишком резко крутанул выключатели, и комнату озарило зеленоватым светом. Зеваки замерли в неловких позах, испуганно мигая и прикрываясь от возможных вспышек молний.
Дверь резко распахнулась, и в комнату влетел Псалтырь. Калеб заметил, что одна рука у приятеля затянута в белый рукав и белую перчатку. Какой-то оборванец с лицом, практически полностью замотанным в драный шарф, держал Псалтыря за горло, приставив пистолет к затылку. Еще один оборванец развязно вышел прямо в центр комнаты, решительно вытянул руку и в упор наставил пистолет в лицо мистеру Лейтону.
Оборванец застыл в центре комнаты, выставив перед собой револьвер.
— Не двигаться! Всем оставаться на местах! Теперь очень медленно поднимаем руки вверх, чтобы я всех видел.
Зеваки подняли руки, то же самое проделали и Калеб с Лейтоном.
Налетчик вытолкнул Псалтыря вперед, и тот, споткнувшись, растянулся на полу. В комнату вошел еще один оборванец с огромным мешком в руках. Первый, с револьвером, скомандовал:
— Все ценности — сюда! Наличные, часы, драгоценности, все, что есть, — в сумку! И медленно, медленно! Лейтон, выкладывай деньги, которые собрал за вход.
— Их здесь нет. Сейчас мой слуга за ними сходит…
— Пускай несет!
— Не могли бы вы, молодой человек, подняться наверх и снести сюда шкатулку с деньгами? Ключи у мистера Иафета.
Псалтырь стоял неподвижно, воздев руки вверх. Калеб стал нащупывать ключ от шкатулки в жилетном кармане приятеля, и воришка чуть заметно кивнул юноше.
— Живее! — приказал налетчик.
Калеб отправился к лестнице. Еще один вооруженный оборванец стоял на страже в дверях; под пристальным взглядом охранника юноша поднялся на второй этаж, отпер комнату и оказался в оружейной. Шкатулка с деньгами стояла на столе. Калеб обежал глазами витрины с целыми рядами тускло поблескивающих стволов, быстро приоткрыл дверцу и вытащил «Ремингтон». Уже заряжен. «Что я делаю?» — подумал он, но от испуга плохо отдавал себе отчет в собственных действиях. Он заткнул револьвер за пояс и одернул красноречиво встопорщившийся жилет. Взяв шкатулку с деньгами, Калеб запер за собой дверь и снова спустился в гостиную для спиритических сеансов.
Оборванный налетчик вывалил содержимое шкатулки в сумку, уже и без того набитую деньгами и драгоценностями, и обратился к собравшимся Зевакам:
— Дамы и господа, Зеваки и воришки, вы только что внесли свой вклад в дело великого Фантома и можете не сомневаться, что средства эти будут использованы по назначению!
Зеваки нестройно забормотали.
— Твой наниматель дорого за это заплатит! — заявил мистер Лейтон.
— Сомневаюсь, приятель, — отозвался налетчик. — Сначала тебе придется его отыскать, потому что теперь он и впрямь сверхъестественный. Он приходит из ниоткуда и уходит в никуда.
Налетчик подхватил сумку и попятился к двери. Потом взглянул на Калеба, протянул руку и вытащил спрятанный за поясом револьвер.
— Неплохая попытка, — заметил он. — Смелый парнишка.
Оборванец засунул револьвер к себе в карман, попятился к выходу, захлопнул за собой дверь и запер ее на ключ.
Даже после того, как дверь захлопнулась, мистер Лейтон так и не опустил рук вниз.
— Оставайтесь на местах, — посоветовал он перепуганным гостям. — Не двигайтесь, не торопитесь. Я им не доверяю…
Внизу грохнула дверь, послышался стук копыт и колес по мостовой.
— Уехали… — пробормотал Лейтон, опуская руки.
Тут же его окружили раздраженные Зеваки, наперебой требуя вызвать полицию. Все негодовали, всем было стыдно, что так легко дали себя ограбить. Озлобленные и разочарованные гости, дрожа от страха, суетились вокруг хозяина дома; дамы истерически рыдали.
Псалтырь стянул с себя белый нарукавник и перчатку и спрятал под столом.
— Вас хотели запугать, — объяснял Лейтон. — Я позабочусь о финансовой компенсации. Калеб, подай гостям пальто и проводи из дома. Я тоже в расстройстве; аура моя повреждена… Оставьте меня до следующего раза, друзья, когда все наладится.
Растерянные и рассерженные Зеваки наконец разошлись, и Лейтон бросился наверх, в оружейную.
— Ключ! — рявкнул он.
Он отпер комнату, зажег лампу и втянул Калеба и Псалтыря внутрь.
— Я вас не виню, вы тут ни при чем. Мне надо было раньше рассказать вам про Фантома и про меня, и про опасность, которая угрожает лично мне! Калеб, ты молодец, что достал револьвер. Может, удалось бы хоть одну сволочь достать или на выходе пристрелить… Жаль, времени не хватило!
Он осмотрел свою драгоценную коллекцию оружия.
— Хорошо, что ты не выстрелил. Они бы тебя на раз прикончили. — Лейтон выразительно щелкнул пальцами. — Ладно, вскоре он за все заплатит! На этот раз провокация удалась… Но в один прекрасный день, уже скоро, мы возьмемся за оружие, отыщем Фантома и разберемся с ним раз и навсегда!
Фантом быстро шел по темному, облицованному кирпичом туннелю. Тусклый свет ему ничуть не мешал; он превосходно видел при любом освещении, а ноги сами нащупывали путь вдоль рельсов. Навстречу прыснула крыса — не настоящая (хотя и они здесь водились), а механическая. Как ее сюда занесло? Крыса преградила путь вперед и взглянула на Фантома — глаза вспыхнули красным. Зверек поднял голову, запрограммировано оскалил ровные острые зубы и механически произнес:
