Боев попытался снова кивнуть и снова острая боль напомнила ему, что время для резких движений еще не наступило.
Через пару минут двери лазарета раскрылись и туда вошла женщина, также одетая в летную форму пассажирских перевозок.
— Вы кто? — с порога спросил ее Боев.
— Бортпроводник, — представилась та, не обращая внимания на явную грубость.
— Что с поисками подозреваемого?
— Летная палуба досмотрена, но мы никого не обнаружили, — спокойно доложила она.
Владимир устало прикрыл глаза:
— Давайте с самого начала. За что вы отвечаете?
— Я отвечаю за пассажиров и их безопасность.
— Летная палуба — это пассажирская палуба? — уточнил он.
— Совершенно верно, — согласилась бортпроводница.
Боев снова открыл глаза:
— Тот, кого мы ищем, служил инженером, наверняка он уже покинул пассажирский отсек.
Бортпроводница кивнула:
— Я поняла, сейчас приглашу бортинженера.
Пока она отсутствовала, Владимир снова попытался встать, но сильное головокружение и тошнота помешали ему выполнить задуманное.
В двери лазарета постучали и доктор раскрыл их перед пожилым механиком, на этот раз в цеховой одежде, а не в форме пилотов.
С подозрением он посмотрел на Владимира:
— Мне сказали, что вы хотели меня видеть? Что произошло?
Владимир посмотрел на доктора и попросил его:
— Помогите мне сесть.
Безропотно бородач помог ему усесться на больничной кушетке и даже подложил подушку под спину, чтобы пострадавшему было удобнее сидеть.
— Вы отвечаете за механику?
— Верно, — кивнул пожилой мужчина.
— Сколько всего отделений на дирижабле?
— Четыре с доступом для людей и пять с доступом для автоматов.
— Автоматы — это автоматоны? — уточнил на всякий случай Владимир и тот кивнул в ответ. — Хорошо, какие палубы с доступом для людей?
— Пассажирская вместе с кухней и туалетами, гондола, то есть, рубка управления, багажное отделение и мой, моторный отсек, — явно расслабившись, перечислил он составные части воздушного судна.
Осторожно доктор поднял руку:
— Простите, что перебиваю, но беглец не мог попасть в рубку управления, туда допускаются только члены команды. Да и маленькая она совсем.
— Пассажирский отсек уже досмотрели, — резонно заметил Боев, — значит, остаются только багаж и моторы.
— Ему нечего у меня делать, — возмутился механик. — Туда допускаются только члены команды и автоматы.
Боев снова прикрыл глаза:
— Надо отдать распоряжение, чтобы все ключевые точки перехода между палубами контролировались пилотной командой.
— Уже, — с долей радости доложил врач.
— Значит, сейчас вы, — приподнял одно веко Владимир, посмотрев на врача, — скажите им, чтобы начали досмотр багажного отделения, а я проверю вместе с бортинженером его отсек.
Не обращая внимания на кинувшегося к нему врача, Владимир поднялся на ноги.
Направляясь к корме и встречая чуть ли не на каждом шаге перепуганные лица пассажиров, выглядывающих из своих кают, Владимир спросил механика:
— Я не видел ни одного автоматона. Где они?
Недовольно пожевав губами, бортинженер ответил:
— Они на своих палубах.
— Тех пяти?
— Да, — согласился с ним механик, открывая двери моторного отсека. — Вот мы и на месте. Как сами видите, преступник никуда не мог спрятаться здесь.
Зал был не столько большим, сколько длинным, протянувшимся наверное на половину пространства жилого помещения. По всей длине он разделялся каким-то устройством, возвышающимся на половину человеческого роста.
— Что это? — спросил механика Владимир.
— Несущий двигатель, — ответил механик, бросая быстрые взгляды в сторону детектива.
Почувствовав снова головокружение, Владимир прислонился спиной к двери отсека, прижавшись плотно к ней и отсекая выход механику обратно в коридор.
— Где он? — устало поинтересовался он.
— Кто? — попытался избежать вопроса механик, но быстро бегающие глаза выдали его с головой.
Достав из-за пояса револьвер, Владимир прицелился в ногу бортинженера:
— Первый выстрел в ступню, — пояснил он. — Следующий в руку. Так где он?
— Сука! — зло выплюнул слова механик, перестав метаться. — Он наверху, на палубах, где сидят эти железки.
Спрятав оружие, Владимир попросил инженера:
— Теперь вы проводите меня туда, а за это я никому не расскажу, что вы помогали похитителю княжны.
Вместо ответа, механик изумленно посмотрел на детектива:
— Он похитил княжну?
— Да, — кивнул Владимир. — Он, кстати, был один?
— Верно, — подтвердил бортинженер, отпирая боковые двери с ведущий вверх крутой лестницей. — Княжна! Кто бы мог подумать? Ее уже нашли?
— Нет, — процедил сквозь зубы он, — но я работаю над этим.
Владимир уже поднялся на первый пролет металлической лестницы, совсем как на этажах под Нижним городом, как его настигли слова выкрикнутые механиком, все так же стоящим в дверях:
— Так может быть они по любви сошлись?
Даже не оглянувшись, он продолжил подъем наверх.
После грандиозного крушения «Находчивого» больше ста лет тому назад, наполненного взрывоопасным и горючим водородом, все дирижабли и аэростаты начали применять гелий в качестве несущего газа. Гелий инертен, легок и не имеет ни запаха, ни цвета. Правда размеры всех воздухолетательных аппаратов выросли почти вдвое. Сказывалась разница в плотности газов. Зато дирижабли были признаны одним из самых безопасных и совершенных летательных средств.
Контролировать внутренние помещения при этом стало слишком опасно для простых людей из-за высокой текучести гелия и их заменили на автоматонов, что сделало все летательные аппараты легче воздуха втрое безопаснее, потому что куклам не требовались сон или воздух для дыхания. А потом подоспело открытие алюминия, магния и титана, вернее способа их добычи, что удешевило производство. Из этих металлов и начали строить оболочки дирижаблей.
Поднявшись на один лестничный пролет, Владимир оказался в длинном узком коридоре, который казалось тянулся на всем протяжении дирижабля. В любом случае, дальний конец этого помещения ему был не виден из-за слабого освещения. Сделав пару шагов, он наткнулся на первого автоматона, о котором говорил механик.
— Ты не видел… — начал спрашивать его Боев и замолчал, потому что у того отсутствовал рот как таковой, да и лица не было, просто сплошная белая пластина с прорезями для глаз. — Ты можешь показать куда направился человек, который вошел сюда?
Автоматон показал на коридор.
Решительно Владимир пошел по длинной кишке, то выходя на свет, то снова попадая в кромешную тьму. Неожиданно он обратил внимание на скобы, уходящие куда-то вверх. Подняв голову, Боев сумел различить еще более узкий технический туннель, уходящий в непроглядную тьму.
— Черт, — выругался он и попробовал рукой опору.
Вроде надежная.
Одолев первые пятнадцать метров, Владимир почувствовал головокружение и едва не сорвался вниз. К счастью он обнаружил, что вполне может опереться спиной на противоположную стенку и таким образом отдыхать. Через пять минут он продолжил подъем, но ему понадобилась еще одна остановка, прежде чем он через люк выбрался на верхнюю площадку дирижабля.
Здесь он в первый раз увидел инженера, стоящего возле невысокого решетчатого бортика, явно не предназначенного для прогулок по палубе.
Словно почувствовав его приближение, инженер обернулся:
— Я з-знал, что н-наша встреча н-неизбежна! — выкрикнул он, стоя в лучах падающих из-за его спины, так что Владимир даже слегка опустил револьвер, потому что прицелиться в истончившуюся черную фигуру на фоне солнца оказалось просто невозможно, да еще ветер здесь был резким и холодным, словно в горах, отчего глаза рефлекторно закрывались и слезились.
— Послушайте! Просто скажите, где она!? — громко потребовал Владимир от него, стараясь перекрыть завывания ветра.
— Н-наивно д-думать, ч-что я н-не подготовился, — снова крикнул ему инженер, доставая что-то из внутреннего кармана.
